Елена Карпова - Весна

— Никого нет дома? — сочувственно спросил Андрей, ставя чайник на плиту.

— Нету, — рассеянно ответила я и добавила просто так, как само собой разумеющееся:

— Мне надо где-то пережить три недели. Дома нельзя.

Андрей присвистнул.

— Ты что же, убила кого, красна девица?

— Нет… Я… я все объясню — только… ты живешь один?

Он засмеялся и развел руками — то ли удивленно, то ли испуганно.

— Ну я балдею от напора — подумать только, я знаю эту женщину всего лишь сутки, она лишь одну ночь провела на моем диване…

— Не юродствуй, — я нахмурилась, — да или нет?

— Да. Да, я один… пока. Это повод?

— Ты подходишь лучше всех. Не говоря уже о том, что ты медиум…

— Медиум? — удивился он, и я поняла, что сболтнула лишнее, — это что-то из области спиритизма и гадания на кофейной гуще?

— Почти.

— Алена, — Андрей сел на табуретку, — я понимаю, что ты — женщина-загадка… Но у каждой загадки бывает отгадка, а у каждого человека есть предел терпения… и если ты мне не сочтешь нужным поведать то, зачем сюда пришла, я буду вынужден с тобой распрощаться. Прямо сейчас. Как бы симпатична ты мне ни была.

Я походила по кухне, посмотрела в окно… Сложно. Ой, как сложно… но деваться некуда. Ведь некуда? Ведь друзей-подруг, о которых говорил Ветер, нет… когда-то я сама решила, что их не будет…

— Ты мне не поверишь.

— А ты постарайся рассказать так, чтоб я поверил.

— Хорошо…

Хорошо… Ничего, собственно, хорошего.

— Ну? Чего замолчала?

— Я… вампир. Вернее, у меня есть очень неслабый шанс стать вампиром в кратчайшие сроки… Если я не исчезну куда-нибудь на несколько недель.

Андрей хмыкнул.

— Не бывает.

— Чего?

— Вампиров не бывает. Цепеш, конечно, был изрядной сволочью, но вот крови, к сожалению, не пил…

— Да при чем тут Цепеш! — я возмутилась, — Я что, про него хоть слово сказала? Я про себя говорю… Блин… знала, что не поверишь!

— Рассказывай дальше, — сказал Андрей. Я посмотрела на него, ожидая подвоха, но серые глаза смотрели на меня серьезно, и в них не было даже тени улыбки.

— Я — зародыш. Во мне зерно… Нас называют Новичками. А тех, кто действительно является вампиром, мы зовем Настоящими… Если я умру, то стану Настоящей.

— Понятно. А если нет?

— Когда-нибудь это должно случиться… но я не хочу, чтобы это случилось так быстро.

— А старость — умеревшие от старости становятся вам… Настоящими?

— Мы не стареем. В этом весь фокус. Тот возраст, на который выгляжу я — это предел. Старше выглядят только Настоящие, которые стали Настоящими уже несколько веков назад… Мы также имунны к большинству ядов, и у нас немного быстрее заживают порезы.

— С ума сойти, — высказался Андрей, — я бы был не против…

— А я против!

Я начала звереть, хотя он, кажется, больше не смеялся.

— Ален, я… я поверю, если увижу что-то, доказывающее твои слова.

— В том-то и дело, что не увидишь, — вздохнула я, — помнишь… сегодня утром в прихожей. Я должна была исчезнуть для тебя, раствориться в тени. Вместо этого ты увидел Знак.

— Что это означает?

— Ты медиум. Так мы называем тех, кто невосприимчив к внушению и видит ауры.

— Я не вижу никаких аур.

— Ты просто никогда не пробовал их видеть.

— Аль, это… тебя, — Андрей стоял в дверях, держа в руках телефонную трубку и растерянно глядя на меня.

— Это я-а, — донесся до меня знакомый голос.

— Черт. Откуда ты взял этот телефон?

— Слу-ушай меня, — сказал Ветер, — тут ко-ое-что слу-училось. Твой бра-ат… о-он ча-астично Та-ам остался. Ка-ак Вы-ысший, по-онима-аешь? То-олько Вы-ысшие до-олго этому у-учатся, а о-он… у-у не-его та-ак са-амо вы-ышло.

— И? Хочешь сказать, что здесь, в этом мире, осталась только часть?

— Те-ело. Но-о оно-о нева-ажно…

— То есть как?

— О-он все-егда смо-ожет найти-и но-овое.

Кажется, я начала понимать. И то, что я понимала, мне совершенно не нравилось…

Была такая легенда. О Бессмертном. Что когда-то появится Тот, Кто Бессмертен, кто живет в двух мирах одновременно, через что его и убить-то толком нельзя, приберет всех Настоящих и не очень к рукам и поведет вперед, к темному будущему. Точнее, не «приберет» — Настоящие не любят ходить строем. Просто поглотит, не особо спрашивая согласия, и преобразует их сущности в усиление своей собственной. А потом подомнет под себя всех оставшихся, не разбирая, человек или Новичок там, поработит их волю и мысли, и начнется полный коммунизм в понимании Настоящих… Каждый из них мечтал оказаться Бессмертным. Долго учились ходить Туда, до-олго… а Данька сбил все карты.

— Ветер…

— Ы?

— Ты боишься? Или не веришь?

— Я-а ве-ерю. И бо-оюсь. О-он уже приходил к Никите.

— И что?

— Ни-икита пропал. И-исчез.

— Может уехал?

— Не-ет.

— Откуда известно, что он приходил?

— Ла-аска видела. О-она то-оже боится. О-очень. О-он уходил когда, на нее та-ак посмо-отрел…

М-да. Дело серьезное. Я плохо знала Никиту «Грозного» и его подругу Наталью по прозвищу Ласка, но Никита не производил впечатление хлюпика, а Ласка не была истеричной дамочкой. Не говоря уже о том, что возраст обоих близился к двумстам годам, и оба уже вполне себя неплохо чувствовали Там…

— Что же делать, Ветер?

— Мы и-ищем…

Ищем, ищем, ищем… ту-ту-ту-ту… В этом был весь Ветер — положить трубку на полуфразе вполне в его обычаях.

Я хмыкнула и пошла на кухню.

— Что-то случилось? — спросил Андрей.

— Хотела бы я знать, что.

Мне снилось солнце. Огромное, с пылающей короной в пол-неба, слепящее белое злое солнце… И было никак не закрыть глаза — здесь у меня не было век, и рукой не прикрыть от злого солнца — я не чувствовала рук, рук не было… и даже лица не отвернуть — у меня не было головы… Ничего не было, только колкий свет прямо в воспаленные глаза.

Под солнцем был песок — белый и сухой. А по песку, оставляя на нем неглубокие следы, шел человек. И человеком был Данька.

Он остановился неподалеку, посмотрел в меня насмешливым взглядом и сказал:

— Ты не убьешь меня. Не сможешь.

А я даже не могла ему ничего ответить. Он улыбнулся — клыки чуть длиннее положенного — повернулся ко мне спиной и пошел — вперед, прямо к солнцу, страшному убийственному солнцу…

— Называй это как хочешь — Тот Свет, Астрал, Другой План… все будет верно… и ничего. Просто есть мир этот, а есть еще — тот, я называю его «Там».

— Почему таки не Астрал? — усмехнулся Андрей.

— Потому что их много.

— Кого? Миров?

— Скорее… оболочек… видов… а сущность одна. А эти оболочки, они как… внешнее нечто, что ли… может быть, они просто для того, чтобы сознание чувствовало себя комфортнее, иначе бы можно было просто сойти с ума, оказавшись Там.