Михаил Шухраев - Город теней

Успокоившись и заглушив лихорадочный интерес, она погрузилась в свое обычное апатичное состояние, но теперь старалась как бы вскользь оглядеть внешний мир.

И снова вокруг были декорации. Нарисованные дома, машина, трава, дедуля и даже движущийся фокстерьер выглядели какими-то плоскими и деревянными. За аркой, по другой стороне улицы, медленно прошел молодой человек. Маша пригляделась и от удивления выскочила сознанием во внешний мир.

Молодой человек не выглядел декорацией, он был живой. Остолбенело просидев на скамейке по меньшей мере минуту, Маша вскочила и бросилась на улицу, но его уже и след простыл.

Она стала приходить в этот дворик каждый день — наблюдать, как все больше истончается картон, и ждать. Ждать неизвестно чего. Наверное, чуда…

На третий день чудо произошло. Еще на подходе к арке, щурясь от яркого солнышка обычного в это время в Питере «бабьего лета», она заметила метрах в ста впереди двух молодых людей, идущих ей навстречу.

Девочка не успела даже осознать, что именно ее заинтересовало, как они уже куда-то свернули. Маша торопливо дошла до того места, прошла под арку и остановилась.

Ее взору открылся двор большого размера (по местным меркам), вполне ухоженный — с газончиком, деревцами, песочницей и довольно большим количеством народа читающего газеты, выгуливающего собак и детей. Молодые люди, светловолосый угловатый, лет тридцати и темноволосый крепыш, чуть постарше, стояли неподалеку от арки. Больше всего удивило то, что их вроде бы никто не замечал. И снова пришлось старательно вводить «себя в себя». И снова мир вокруг стал декорацией. Все, кроме двух молодых людей. А людей ли? До Маши донесся обрывок разговора:

— …Здесь столько раз ходил, все равно понять ничего не могу. Может, ты из Запределья разглядишь?

— Так мне что теперь, в каждой подворотне в Запределье лазать? Так в округе тех подворотен…

— А я что могу? Знал бы прикуп…

— Это сколько ж времени уйдет? Тьфу на тебя… Ладно…

В этот момент на том месте, где стоял белобрысый, вдруг появилась каштановой масти с подпалинами псина. Но тут же контуры ее начали размываться, оплывать. А потом собака и совсем исчезла, правда, через полминуты проявилась вновь. Впрочем «декоративные» люди на это никак не отреагировали. Как и на то, что на месте исчезнувшей псины вновь появился тот самый парень. Как это произошло, Маша даже рассмотреть не успела.

— Да тут вроде все в порядке.

— Еще на другой стороне вроде подозрительное место было. Поглядишь?

— Это какой уже раз? Четвертый? Я тебе Редрик, что ли, в Запределье как кузнечик скакать?!!

— Ну тогда завтра… Отдохнешь, тогда и продолжим.

Маша вдруг осознала, что это ее шанс. Может быть, единственный. Она отклеилась от стены и медленно подошла к этой парочке.

— Вы не там ищете. «Потерто» через две арки отсюда. На уровне второго этажа, — негромко и неожиданно для самой себя сказала девочка, посмотрев в изумленные глаза темноволосого.

Санкт-Петербург, О.С.Б.

Дневник Вадима Кораблева

Весна и лето оказались заполненными сплошной беготней.

Можно сказать, что господа из С.В.А. своего отчасти добились: тонкая грань между Запредельем и реальным миром потрескивала от напряжения и рвалась, как лоскутное одеяло. Локальные микроразрывы образовывались то тут, то там. Они успевали просуществовать пару дней, редко — неделю, но и за это время через них могло просочиться что-то чуждое. Да и в, ляпаться в такие разрывы имел шанс кто угодно, даже тот, кто в Запределье не выжил бы и часа. Оттого рядовые оперативники срывались с места по любому сигналу, самому, на первый взгляд, несерьезному. Как только «слабая точка» нашей реальности обнаруживалась, там появлялись Эйно, Редрик, Ольховский и прочие монстры магии. Правда, сам процесс «заштопывания» я не наблюдал ни разу, но уверен, что работенка — вовсе не из легких.

Естественно, что общая обстановка в О.С.Б. сложилась несколько нервозная, как будто в каждом кабинете повесили плакат «Товарищ! С.В.А. не дремлет, бесы готовят заговор!»

Не замечать этого могли только стажеры, хотя… Зря я о них так. Андрей, может, и был погружен в учебу под руководством Ольховского, но и его не минула «случайность», которых, как известно, не бывает. А Оля Савченко, только-только оказавшись в О.С.Б., сразу попала в эпицентр безумных событий. Куда там ей упиваться осознанием своей внезапно свалившейся на голову необычности!

На каждом инструктаже упоминали, что игра С.В.А. может идти в нескольких направлениях сразу, так что возможны провокации.

И тут, понимаешь ли, такое совпадение. Мы с Бимом вторые сутки с маниакальным упорством прочесывали участок от Старо-Петергофского до Лермонтовского, землю носом рыли, средь бела дня лазали в Запределье и обратно, то и дело отводя прохожим глаза. Основной результат не впечатлял.

У Бима язык на плечо свешивался даже в человеческом облике, а я себе под высунутый язык уже второй кусок рафинада с корвалолом кидал. И ведь чувствовали оба, что рядом эта напряженка, которая вот-вот в настоящую дырку в реальности превратится! Но вот найти ее — на это нашего опыта в Запределье едва ли хватало.

Так вот мы и ходили, словно кошки вокруг банки со сметаной. Я уже вслух начал жалеть, что Бим — не кошка. С такими зверюшками, как Юхановская Кирсти или Кассандра, мы бы давно закончили поиски. Бим только добродушно улыбался и разводил руками, хотя впору начать всерьез психовать: задание-то было близко к полному провалу. Я, например, нервничал вовсю.

И тут подходит какая-то школьница. Или не школьница, пес ее поймет, поскольку акселерация у нас идет семимильными шагами. Подходит и подробно объясняет, где искомая напряженка расположена. Здравствуй, добрая фея! Только в сказки я уже не верю, староват…

Что удивительно, проклятая напряженка в Запределье, зародыш будущего разрыва, нашлась именно в указанном месте.

Бим вытащил мобильник, долго тыкал в клавиши, шевеля губами, потом вызвал, наконец, подкрепление.

— Да, фрольяйн, — (вот так-то ее и надо официально называть, эту помощницу Ольховского, хотя из Германии она или еще откуда-нибудь — никто не знал). — Так точно. Диктую адрес…

Мобильник он убрал с видимым облегчением, побаивался их, что ли — и мобильников, и Светлое начальство. Потом закурил «Беломор», который совершенно не вязался с его чистеньким и приличным видом, и сказал мне и девчонке, смирно стоящей рядом:

— Поехали!

Как ни странно девчонка кивнула. Ну, ничего себе! А если мы — какие-нибудь маньяки-педофилы? Было похоже на то, что она знала, куда мы ее позвали. Или ей просто было все равно.

Так и закончилась сцена «чудотворное явление», и мы отправились на Лермонтовский — ловить маршрутку. С «занозой» между мирами теперь подкрепление разберется.