Сара Эдисон Аллен - Бегущая за луной

— Ты здесь часто бываешь летом? — нарушила затянувшееся молчание Эмили.

Уин давно хотел заговорить, но ждал, что она что-нибудь скажет первой. Ему не хотелось ее торопить.

— Мы здесь бываем круглый год, вся наша семья. Это дом вдалеке от дома. Хотя Пенни это, конечно, доводит. Она любит, когда все четко и по расписанию, а мы вечно сбиваем все планы и заявляемся неожиданно, как вот сегодня.

— Почему-то мне кажется, что она вовсе не против. Мне показалось, она в тебе просто души не чает, — Эмили улыбнулась ему, и у него в груди вдруг стало тесно. Уин ею манипулировал. И знал это. Но сейчас в первый раз понял, с какой легкостью она может манипулировать им самим.

Чтобы его план сработал, они с Эмили должны подружиться. Он не ждал и не думал, что у него могут возникнуть какие-то чувства. Но вот она улыбнулась ему, и он забыл, что хотел сказать. Он думал только о том, что она совершенно другая. Совсем не такая, какой Уин ее представлял после всего, что слышал о ее маме. Она удивительная. Добрая и приветливая… и у нее такие интересные волосы. Как будто в них спрятался ветер и только и ждет, когда можно будет подуть. Это так здорово, так привлекательно.

Эмили смутилась и провела рукой по волосам.

— У меня на голове кто-то умер?

— Нет, прости. — Он отвел взгляд. — Просто я думал о твоих волосах.

Она странно посмотрела на него.

— Ты думал о моих волосах?

То же самое он чувствовал, когда они с Эмили сидели в кабинке на колесе обозрения. Когда все внутри замирает и кровь стучит в висках.

— Да. Нет. В смысле, ты их когда-нибудь распускаешь?

Она покачала головой.

— Я пытаюсь их отрастить. А сейчас тот дурацкий период, когда они уже не короткие, но еще не длинные.

— А раньше были короткими?

— Очень короткими. Мама носила короткие стрижки, и я тоже стриглась коротко. Но год назад я решила растить.

— А почему ты расхотела быть похожей на маму?

— Я не расхотела быть похожей на маму. Она была замечательным человеком, — с жаром проговорила Эмили, глядя на озеро. — Просто такой, как она, стать невозможно. Слишком высокие требования.

Ничего не получалось. Они никак не могли избавиться от неловкости и напряжения.

— Пойдем погуляем, — предложил Уин, поднимаясь с шезлонга.

Они оставили обувь на веранде и спустились на пляж босиком. Подошли к озеру, намочили ноги. Почти не разговаривали, но это было нормально. Они вместе гуляли, привыкали друг к другу. Пока что этого хватало.

Они добрались до бухты и тенистого грота, где праздновали день рождения сестры Уина. Сегодня там расположились две пожилые пары — вдали от толпы и подальше от солнца. Уин понял, что задумала Эмили, еще до того, как она сделала первый шаг.

Без единого слова девушка пошла прочь от воды — к деревьям. Уин на секунду замялся и направился следом. Эмили прошла мимо пожилых пар, сидевших на раскладных стульях, и подошла к дереву, на котором были вырезаны инициалы ее мамы и дяди Уина. Юноша остановился поздороваться с пожилыми людьми, чтобы их успокоить, потому что они как-то странно поглядывали на Эмили. Потом подошел к ней и встал рядом.

Он знал, что ей пришлось пережить за последние несколько месяцев. И мог только догадываться о том, каково это было. Сейчас Уин смотрел на нее и понимал, как велико ее горе. И как ей от этого тяжело и одиноко. Это горе она не могла разделить ни с кем. И он ее понимал. Уин знал, что есть вещи, о которых нельзя рассказать другим людям, потому что они все равно не поймут. Им просто не с чем сравнить.

— А ребята из здешней школы… они знают о маме? О том, что она натворила? — спросила Эмили, не отрывая взгляда от инициалов на дереве.

— Если родители им рассказали. Возможно, худшее уже позади. С моим отцом. Я бы не стал беспокоиться о ребятах из школы. У нас нормальная школа. Там все не так плохо. — Ему было больно на нее смотреть. Хотелось отвлечь от грустных мыслей. — Расскажи о своей старой школе. Ты скучаешь по ней? Судя по сайту, там все было… серьезно.

Это еще мягко сказано. Школа для девочек Роксли была настолько пропитана воинственной политкорректностью и праведным возмущением несовершенствами мира, что каждый читавший ее брошюры и материалы на сайте тут же осознавал собственное ничтожество.

Эмили пожала плечами.

— Когда умерла мама, я пыталась найти утешение в школе, но не нашла. На меня постоянно давили. От меня ждали, что я пойду по стопам мамы, вроде как подхвачу знамя. А я не могла оправдать их ожидания. И вот что смешно: здесь я встретила то же самое, только наоборот. Там от меня ждали великих свершений, а здесь ждут гадостей. Даже не знаю, что хуже. Оправдывать завышенные ожидания или пытаться доказывать, что ты не верблюд.

— Но у тебя же наверняка были подруги?

— После маминой смерти у меня начались панические атаки. Я не хотела, чтобы меня кто-то видел в таком состоянии. Так что я перестала со всеми общаться.

Он вспомнил тот день, когда они с ней познакомились. Вспомнил, как она сидела на скамейке, свесив голову вниз. Он наблюдал за ней все утро и сразу же заметил, когда что-то пошло не так. Когда она резко остановилась и побледнела. Поэтому он и встревожился. И подошел к ней, хотя изначально не собирался. И это все изменило.

— В тот день, когда мы познакомились, у тебя была паническая атака?

Эмили кивнула.

— А что их вызывает?

— Паника.

Уин улыбнулся:

— Ну, это понятно.

— Они возникают, когда меня что-то ошеломляет. Или когда я чувствую, что мозг перегружен, что в голове много всего происходит. — Эмили вдруг насторожилась. — А почему ты об этом спрашиваешь?

— Потому что я любопытный.

Она продолжала смотреть на него, хмуря брови.

— Что ты так на меня смотришь? — спросил он.

— Я никогда никому не рассказывала о своих панических атаках, — она произнесла это так, словно он силой заставил ее рассказать. — Теперь ты знаешь мое слабое место.

— Ты так говоришь, словно ты не человек и у тебя не должно быть слабых мест. — Он протянул руку вперед, над плечом Эмили, и принялся рассеянно ковырять пальцем кору. — У всех есть свои слабости.

— И у тебя?

— О да.

Ей даже в голову не приходило, что у него могут быть слабости.

Уин продолжал отковыривать кусочки коры, пока Эмили не положила ладонь ему на руку, заставляя перестать.

— Но ты мне о них не расскажешь?

Уин сделал глубокий вдох.

— Тут все сложно.

— Понятно. — Эмили развернулась и зашагала обратно к озеру. — Ты не хочешь мне говорить.

Он пошел следом за ней.

— Нет, дело не в том, что я не хочу говорить. Просто… это надо показывать.

Эмили остановилась так резко, что Уин едва не налетел на нее.

— Ну так показывай.

— Не могу. Не сейчас. — Он провел рукой по волосам, злясь на собственное бессилие. — Ты должна мне поверить.