Кэт Адамс - Песнь сирены

С безопасностью здесь полный порядок: магические барьеры защищают и посетителей, и пациентов. Я обвела взглядом территорию. Лечебный и административный корпуса, детско-юношеское отделение, главный жилой корпус. Хорошо, что я не охотник за автографами, поскольку именно в этот момент из здания вышла девочка, одна из самых раскрученных поп-звезд в мире. А внутри осталось еще немало юных знаменитостей. Сливки сливок приезжают сюда, когда им нужно выйти из запоя или подлечиться, и они не хотят, чтобы их засекли папарацци. Репортеры таблоидов тщетно пытаются проникнуть сквозь кордоны Берчвудз. Пока никому из журналюг успех не сопутствовал.

Опять скрипнуло стекло. Я обернулась и прочла на зеркале послание от Вики: «Поторопись. Сегодня вафли».

Я невольно улыбнулась. Как это похоже на Вики! Пребывая в «сумеречной зоне», она способна поддерживать разговор, но использует минимальные средства. Законченные фразы ей быстро надоедают, и для общения ей хватает двух-трех тщательно подобранных слов.

Я задумалась о том, как продвигается расследование убийства Вики. Алекс намекнула мне о том, что негоже совать нос не в свое дело. Пусть поработает полиция. А копы уже испытывали на себе немалое давление со стороны предков Вики.

Родителями покойной являлись Кассандра Медоуз и Джейсон Купер — богатейшая и влиятельнейшая голливудская пара. Джейсон был неплохим парнем, а Кассандра порой превращалась в ад на колесиках. Честно скажу, она — буйная стерва. И я испытала ее нрав на собственном опыте. Это женщина люто меня ненавидит.

Вики опять принялась за свое.

«Поторопись».

При жизни моя подруга обожала вафли — толстые, бельгийские, с добавленным в тесто солодом. Она намазывала на них сливочное масло и щедро поливала вермонтским кленовым сиропом. По количеству вафель, съеденных за один присест, она, пожалуй, могла поставить рекорд Гиннесса.

Я расхохоталась. А ко мне прыгнули тапочки. Конечно же, мышиного цвета.

— О’кей, Вик.

Я неохотно сунула в них ноги. Тапочки мне не нравились — без супинатора и широкие. Не люблю такую обувь, но в Берчвудз никому не позволялось носить туфли на шнуровке. Ясное дело — профилактика суицидов, но меня шлепанцы жутко раздражали.

«Ты как?» — поинтересовалась Вики.

Я вздохнула.

— Как думаешь, мне удастся отсюда выбраться?

Зеркало затянуло инеем.

— Только честно, — добавила я.

Вики медлила с ответом. Она провела в Берчвудз несколько лет. Не исключалась вероятность того, что Вики и вправду отличалась психической нестабильностью. А потом целый ряд весьма травматичных событий ее доконал. Она прибыла в Берчвудз и нашла здесь покой. Но мы с ней совершенно разные люди. И наша дружба строилась по принципу «противоположности притягиваются». Иногда я тоже предпочитаю тишину, но ненадолго. Иначе я не стала бы зарабатывать деньги ремеслом телохранителя и получать удовольствие от экстремальной деятельности.

«Не знаю», — написала Вики наконец.

Затем на инее появился грустный смайлик:

:-(

— Не переживай, — произнесла я после длительной паузы, грозившей испортить мое (более или менее) сносное настроение.

— Кроме того, я не фанатка вафель.

Грустный смайлик сменился другим:

: D

Ясно, широкая улыбка.

Значит, я регулярно получаю СМС из загробного мира. Ну и жизнь у меня…

Как и большинство помещений в Берчвудз, столовая оказалась чистой, светлой и просторной. Она напоминала ресторан в хорошей гостинице. Много комнатных растений, круглые деревянные столы и стулья, покрытые светлым лаком. Помещение было поделено стеклянной перегородкой на два зала. Предназначались они вовсе не для курильщиков и остальной части человечества, а для тех, кто пытался с собой покончить, и более уравновешенных клиентов. Суицидникам не подавали блюда, требующие использования ножа, да и следили за ними более внимательно.

Я — проблемный субъект, но тенденций свести счеты с жизнью у меня не наблюдается. Поэтому я выбрала угловой столик в тени и уставилась на фарфоровую тарелку и серебряные столовые приборы. Увы, мой организм мутировал, и пока я не могу есть нормальную, твердую пищу.

Но вафли, размолотые блендером, были потрясающими. Я пригубила густой коктейль, и Вики осыпала меня цветочными лепестками. Еще бы: в Берчвудз колдовал шеф-повар, обладатель четырех звезд «Мишлен». [2] Имеются в виду звезды, которые присваиваются лучшим ресторанам экспертами особого журнала — ресторанного гида «Мишлен» (издается с 1900 г.). Деньги всегда найдут своего хозяина, а гений-кулинар порадуется лишней возможности поэкспериментировать перед достойной аудиторией. Удовлетворить капризы клиентов с уникальным обменом веществ — это настоящий подвиг.

Я с наслаждением сделала второй глоток вафельного напитка и тут увидела Хетер. Она несла поднос со своим завтраком и раздумывала, куда бы ей сесть. Хетер — личная ассистентка доктора Скотта. Кстати, получила повышение по службе благодаря своему здравому и отважному поведению в экстремальной ситуации. Именно Хетер выручила дока, когда у меня проснулась вампирская жажда. Она меня недолюбливала. Но только она могла просветить меня насчет звонков Ивана. С разрешения Скотта, разумеется. Короче, «орел» или «решка», другого не дано.

Я помахала медсестре рукой. Хетер проявила вежливость — недовольную мину не скорчила. Вдобавок игнорировать меня было слишком поздно, поэтому она направилась прямиком ко мне.

— Чем могу помочь? — осведомилась она, нервно улыбнувшись.

Очевидно, Хетер до сих пор меня опасалась. Но к нам тут же двинулись двое симпатичных санитаров-громил.

А я решила рискнуть.

— В ту ночь, когда меня похитили, на место преступления прибыл человек из секретной службы Руслундии. Он заявил, что ему нужно срочно поделиться со мной кое-какой информацией. Он, случайно, не пытался связаться со мной?

Хетер приняла бесстрастный вид — дескать, все клиенты и пациенты Берчвудз только и делают, что просят ее об этой услуге. А что? Может, так и есть. Но я немного сменила тактику.

— Вы у доктора Скотта не уточните?

— Хорошо, Селия.

— Спасибо, — ласково поблагодарила я Хетер.

Хетер поспешила удалиться к столику, который занял персонал клиники. Санитары вернулись на свои посты.

Без десяти девять я покинула столовую. У меня имелось целых десять минут до начала индивидуального сеанса психотерапии с доктором Хаббард. По пути к ее кабинету я размышляла о том, вытерплю ли я пребывание в Берчвудз. Место неплохое. Но пробыв здесь лишь две недели, я практически выла на луну. Кроме того, я не знала, что творится за пределами клиники. Меня тревожило, что от Ивана не было ни слуху ни духу. Я старалась убедить себя в том, что он спустил все на тормозах, но мне в это не верилось. А сейчас я надеялась, что Хетер не обманет меня и Джефф позволит ей навести справки. Правда, крупные ставки в моей ситуации делать нельзя. Поэтому я ощущала себя беспомощной. А я это ненавижу.