Кристин Каст - Призванный

Только когда он сел, Неферет заметила его крылья.

«Калона!»

Она не стала произносить имя вслух, но бык ей ответил:

«Да, это твой прежний Супруг, Калона. Давай подойдем ближе и посмотрим».

Вокруг ночь стала еще темнее, поглощая быка и Неферет так, что они оказались частью теней и тумана, внезапно накрывшего хребет.

Неферет задержала дыхание, пока невидимый бык бесшумно подбирался ближе к Калоне. Они подошли настолько близко, что за плечом быка Неферет сумела разглядеть, что крылатый Бессмертный держит в руке мобильный телефон. Калона коснулся экрана, и тот засветился. Бессмертный колебался, нерешительно водя пальцами по светящейся поверхности.

«Знаешь, что ты видишь?»

Неферет посмотрела на Калону. Его плечи поникли. Он потер лоб и уронил голову, словно признавая свое поражение, и, наконец, с видимым нежеланием, положил телефон на камень рядом с собой.

«Нет, — подумала Неферет. — Я не знаю».

«Калона, падший Воин Никс, тоскует по тому, кто вдали от него. По тому, с кем не осмеливается связаться».

«По мне?» — не удержалась Неферет.

В ее голове прокатился бесцветный смех быка.

«Нет, моя бессердечная. Твой прежний Супруг скучает по обществу своего сына».

«Рефаим! — В груди Неферет начал закипать гнев. — Он скучает по этому мальчишке?»

«Да, хотя еще не облек свое чувство в слова. Знаешь ли ты, что это означает?»

Прежде чем ответить, Неферет задумалась. Она отбросила в сторону ревность, зависть и все прочие ловушки смертной любви. И только тогда сумела понять, что подразумевает Тьма.

«Да. Это означает, что у Калоны есть большая слабость».

«Именно».

Они исчезли с хребта, скрываясь в тенях, скользя сквозь ночь. Неферет погладила шею быка, подумав о новых возможностях, и улыбнулась.

— Нам надо поговорить о видении Афродиты, — сказала Стиви Рей.

Рефаим ухватил прядь ее кудрявых волос и закрутил на пальце, игриво потянув Стиви Рей на себя.

— Ты говори, а я буду перебирать твои волосы.

Она улыбнулась, но ласково оттолкнула его руку.

— Рефаим, прекрати. Веди себя серьезнее. Видение было страшным.

— Разве не ты мне рассказывала, что Афродита дважды предсказывала смерть Зои? И ее бабушки? Каждый раз подобное предсказание позволяло предотвратить смерть. — Рефаим погладил Стиви Рей по щеке и нежно поцеловал ее, а затем сказал: — Мы используем это видение, чтобы предотвратить и мою смерть.

— Ладно. Звучит разумно. — Она потерлась щекой о его ладонь. — Но нам нужно четко уяснить: Дракон является своего рода ключом, поэтому тебе точно нужно держаться от него подальше.

— Да. Я знаю. — Рефаим погладил ее висок, восхищаясь мягкостью волос, и медленно провел кончиками пальцев по шее и плечам.

— Рефаим, прошу, выслушай меня. — Стиви Рей взяла его лицо в ладони, чтобы он прекратил отвлекаться.

— Я тебя слушаю. — Рефаим неохотно сосредоточился на ее словах.

— Я тут подумала, что, может быть, я действительно неправа. Возможно, тебе и правда нужно остаться здесь и не ходить в школу, и уж точно не ехать с нами на ритуал к бабушке Зои. Ну или хотя бы держаться в сторонке, пока мы не узнаем о видении Афродиты побольше.

Рефаим убрал ее руки с лица и нежно сжал их.

— Стиви Рей, если я сейчас начну прятаться, то когда это закончится?

— Не знаю, но ты будешь жив!

— Есть вещи похуже смерти. Жить в постоянном страхе, например. — Рефаим улыбнулся. — Вообще-то, мне эта ситуация даже нравится. Видение означает, что я настоящий человек!

— О чем ты говоришь? Ты и есть человек!

— Я выгляжу как человек, по крайней мере, до рассвета. Но именно способность умереть делает меня действительно тем, кем я выгляжу.

— Разве тебя не печалит, что ты лишился бессмертной крови?

— Нет, от этого я чувствую себя нормальным.

Яркие голубые глаза Стиви Рей округлились:

— Ты знаешь, что еще с тобой произошло? Ты больше не часть крови Калоны!

Рефаим пытался понять неприязнь, которую Стиви Рей испытывала к его отцу. Он старался, но не мог постичь ту почти отчаянную необходимость попыток Стиви Рей разлучить его с Бессмертным.

— Ты согласна, что не только кровь делает отца отцом? — Он говорил медленно, пытаясь придерживаться рассудка, а не эмоций, и искать правду в самом себе.

— Да, конечно, — отозвалась она.

— Тогда правильнее будет сказать, что отсутствие общей крови не лишает человека отца. — Прежде чем Стиви Рей успела возразить, Рефаим продолжил: — Калона — бессмертный, но я достаточно долго находился подле него, чтобы заметить в его бессмертии человечность.

— Рефаим, я не хочу вступать в спор о твоем отце. Знаю, ты думаешь, что я его ненавижу, но это не так. Я ненавижу, когда он причиняет тебе боль.

— Я тебя понимаю. — Он обнял ее и поцеловал в макушку, вдыхая знакомый и любимый запах своей девушки, мыла и шампуня. — Но ты должна позволить мне сделать самостоятельный выбор. Калона мой отец. И ничто не способно это изменить.

— Ладно, я постараюсь воздержаться от разговоров о нем, но хочу, чтобы ты пообещал мне остерегаться Дракона — по крайней мере, некоторое время.

— Это легко. Я уже пытаюсь избегать Фехтовальщика, потому что знаю, как больно ему меня видеть. Но прятаться я не буду. Я не могу скрываться ни от Дракона, ни от своего отца.

Стиви Рей отстранилась и посмотрела на него:

— Вместе победим, так?

Рефаим заглянул ей в глаза:

— Конечно. Вместе навсегда.

— Хорошо. Давай останемся вместе, пусть это и опасно. Я защищу тебя, — пообещала Стиви Рей.

— А я тебя, — согласился Рефаим. Он прижался к ее губам долгим поцелуем, и еще несколько секунд держал в объятиях, позволяя ее аромату окутать себя.

— Тебе уже пора? — уткнувшись лицом ему в грудь, спросила Стиви Рей.

— Ты же знаешь, что да.

— Я прекращу просить тебя взять меня с собой наверх, потому что знаю, что тебе не хочется превращаться при мне, но знай, что если ты когда-нибудь передумаешь, я останусь с тобой до самого конца. Потому что, даже когда ты птица, ты — моя птица!

Рефаим усмехнулся.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе, но да, я твоя птица, которой сейчас нужно расправить крылышки в утреннем небе.

— Оки-доки. Я буду ждать тебя, когда ты прилетишь домой.

Рефаим обрадовался, что сегодня она первой отпустила его и улыбнулась заразительной, хотя и несколько вымученной улыбкой.

— Хорошо, потому что я всегда прилечу домой, к тебе.

Он быстро чмокнул ее в губы, натянул рубашку и вышел из комнаты.

Рефаим был рад, что ушел до того, как кожу начало жечь. Он терпеть не мог панику, охватывающую его во время гонки по туннелям в нестерпимом желании вырваться из-под земли в манящее небо.