Сергей Лукьяненко - Участковый

— Ну, — задумчиво протянул Угорь, — одними Дозорами Иные не ограничиваются. Может, пузырь — дело рук какого-нибудь шамана. Какое-нибудь древнее, забытое всеми заклятье. Выполз из тайги…

Денисов устало махнул рукой.

— Упертый ты, Евгений Юрьич, трудно с тобою.

— Уж извините, Федор Кузьмич, но в неизвестную магию мне куда проще поверить, чем в то, о чем вы говорите! Сейф простоял в том, первом кабинете почти месяц, почему же там никаких пузырей не образовалось? Хотите сказать, «трава» там гуще?

— Может, гуще, а может, потому, что «Всадник в красном» и «петля Шааба» там всего лишь час вместе пробыли, покуда сейф из кабинета не похитили.

— Вас послушать — так вокруг каждого, кто мощные чары использует, подобный пузырь должен образовываться, а я что-то о таком впервые слышу!

— Все когда-то происходит впервые, — напомнил участковый. — И моря пересыхают. Ежели все же допустить, что слой Сумрака неравномерен, что где-то — например, в больших городах — он толще, а в такой глуши, как наша, совсем тоненький… Ежели допустить, что нельзя из одного места постоянно брать и брать, не давая при энтом слою восстановиться… Вот помяни мое слово — через день-другой, а может, через месяц от пузыря возле рынка и следа не останется! И не потому, что чары рассеются, а потому, что рана заживет, затянется.

— Ладно, я не буду с вами спорить. Завтра пройдусь по тем местам, где амулет светился, проверю, как там сейчас, возможно ли войти в Сумрак, и вообще. Если подозрения ваши подтвердятся — пошлю запрос в область. Не может такого быть, чтобы никто о подобном раньше не слышал.

— А ведь кто-то точно слышал! — раздумчиво проговорил Денисов.

— Кто же?

— Тот, кто создал амулет…

Присутствие Темного они почуяли одновременно, переглянулись, и участковый шевельнул рукой, показывая, чтобы оперативник покамест оставался на диване. В дверь негромко постучали, Денисов через весь кабинет отправился открывать.

На улице шел легкий снежок — вероятно, тот самый, о котором Федор Кузьмич говорил Вере еще вечером. На крыльце стоял массивный сейф, на нем, подставив бородатое лицо летящим снежинкам, восседал ведьмак Харламов. Увидев в дверях Денисова, совсем не удивился, вежливо поздоровался. Напрягая слух, Угорь пытался не упустить ни одного слова из беседы двух Иных. Харламов, немилосердно о́кая и вообще коверкая слова, старательно проговаривал заученный текст:

— Аесарон просили передать, что извиняются за ин-цин-ден и благодарствуют за предупрежжение. Ежли Ночному Дозору требуется моральна компенсация, надобно сообщить им немедля, посколь через час оне отбывають с аэродрому. Ну и вот — сейф я вам доставил, получитя-распишитися.

— Ты погляди-ка, Евгений Юрьич, какой у нас нынче идеологический противник благородный стал! — через плечо кинул Денисов. — Даже доставку твоей пропажи организовали! Будешь компенсацию-то требовать?

— Чего? — изумился Угорь.

— Я бы потребовал! Ты ж в своем праве, тем более — предлагают.

— Чего? — тупо повторил Евгений. Шутливый тон участкового сбивал его с толку, отвлекал от того важного, что послышалось в сообщении, переданном через Харламова.

— Ну-у, заладил! Ты вот что, — доверительно сказал Денисов ведьмаку, — ты ящичек-то занеси, на место поставь… Где тут место-то его, Евгений Юрьич? Под столом, что ли? Ну, вот вроде и в расчете, вроде и компенсировали вы нам моральный ущерб. Чаем напоить тебя, Темный? Или ты на аэродром поспешаешь? Ну, бывай, бывай, Темный…

— Федор Кузьмич! — Евгений почему-то чувствовал себя обманутым и от этого сердился. — За какое предупреждение благодарил Аесарон?

— Ну как же? — бодрым тоном ответил Денисов, усердно разглядывая сейф, который минутой ранее ведьмак одним движением переместил с крыльца под стол. — Я же просил кису передать, что со мною шутки плохи!

— Чепуху не мелите! — с досадой воскликнул Угорь. — Я-то тоже подумал было, что вы отпустили Пардуса, чтобы он своему хозяину доложил о нашем преимуществе — дескать, лучше с Ночным Дозором не связываться, потому как и сил лишить могут, и доступ в Сумрак блокируют. Но за такие предупреждения не благодарят!

— Энто ты чичас чепуху несешь! — раздраженно откликнулся участковый. — То, что я тебе помог пару раз, ишшо не значит, что я в Дозор вступил!

— То есть, когда вы так вовремя подоспели и вступили в схватку, у вас была собственная цель? И какая же? Дайте угадаю! — Евгений поднялся с дивана, скрипнул зубами, почувствовав, как трескается на спине поджившая кожа. — Вы же, запугав Пардуса до полусмерти, будто пометили это место! Аесарон, заинтересовавшись рассказом своего подчиненного, должен был посетить проулок возле рынка и обнаружить этот ваш «пузырь»! Так?

Дозорный пытался сохранить спокойствие, но в висках жестоко стучало, да еще и куплет из песни вспомнился — из той, которую пел в клубе Крюков:

— Я думал, вы на моей стороне, Федор Кузьмич! А вы, выходит, за дурилку картонную меня держите?! Они, значит, устраивают мне подставы и провокации, а вы с ними информацией делитесь?! Преимущества меня лишаете?!

Забыв о том, что еще днем сам «сотрудничал» и «делился информацией», Угорь, уперев руки в боки, наступал на деревенского участкового, но тот — странное дело! — и не думал отступать, стоял посреди кабинета и смотрел на Евгения не то с сочувствием, не то с жалостью.

— Что? — заставив себя сбавить обороты, остановился дозорный.

— Понять никак не могу, Евгений Юрьич. Вроде и немолод ты, вроде и неглуп. Горяч, что ли, чересчур? Какое, едрить твою редиску, преимущество, ежели проблема у нас? И у тебя, и у меня, и у Дневного Дозора — всем проблемам проблема! — Денисов достал из одежного шкафа свой тулуп, принялся неловко его натягивать. — Ты думаешь, я краски сгущаю? Ну, хорошо бы, кабы так. Ты правильно сказал: походи завтра, посмотри, у тебя теперь вон какой… индикатор. И с областным руководством свяжись, доложи о том, что увидишь. А насчет провокаций ты больше не переживай. Аесарон, конечно, злодей ишшо тот, но мелочиться он не любит и в энто ваше соцсоревнование, у кого преимущество больше, играться не станет и подчиненным своим не даст. За сегодняшнюю информацию они тебе, ты уж поверь, лицензию-то ту с лихвой простят. Работай спокойно. И помяни мое слово — скоро всем не до подстав будет. Считай, пора превентивных мер закончилась.

— Вы… куда, Федор Кузьмич? — почувствовав себя неловко, спросил дозорный. — Ночь на дворе!

— Ты за меня не беспокойся. — Денисов сокрушенно качнул головой. — Жениться бы тебе, Евгений Юрьич. Может, уравновесила бы жена твой нрав горячий, а? Да и не дело энто, когда спину зеленкой некому помазать! Ну, бывай!