Екатерина Стадникова - Стальной ворон. Книга 2

— Та девчонка умерла, — едва слышно произнес Карвер. — Пожар. Она наглоталась дыма и…

Вязкое молчание обволакивало.

— Знаешь, что меня на самом деле занимает? — Макс как будто очнулся. — Твои кости даже в местах сборки легче обычного!

— А как же все эти мамы, смерти, тоска… пузо? — Тангл зевнул.

— Да черт бы с ними, — улыбнулся Реконструктор. — Проведем еще пару тестов?

— Не испытываю удовольствия от раздевания при свидетелях. — Руф протестующе поднял руки.

— Не ломайся, — попросил тот. — Обычный снимок. Хочу своими глазами увидеть их.

— Кого?

— Твои кости.

Задвинув профессиональный снобизм поглубже, Макс увлеченно объяснял Руфусу свои теории относительно того, как Сэру Коллоу удалось добиться такого результата. Разговоры о работе странным образом преображали Карвера. Нет, пузо никуда не девалось, и мама оставалась, где была. Но все это плавно уходило на второй план, а то и дальше. «Трудоголик», — подумал Тангл.

Эмьюз не видела ничего вокруг. Она бесцельно бродила по коридору мимо запертых комнат с мирно спящими студентами. «Если помощь Наставнику — долг, то почему внутри так гадко?», — спрашивала себя девочка.

Несчастный Гримм и без нее достаточно обижен жизнью, чтобы стать орудием чего бы то ни было. В письме мальчишка жаловался на новые порядки, на странную атмосферу, близкую к панике, царившую в аббатстве, на инквизитора, из-за которого всех держат как на привязи. Собственно, текст — одна сплошная жалоба. И только в конце какой-то лучик надежды — она. Эмьюз Варлоу. «Я, наверное, спятил бы, если бы не твое лицо в моей памяти», — писал Гримм. — «Если бы не вера в нашу встречу. Надеюсь, я хоть на тысячную долю дорог тебе так же, как ты мне, моя единственная».

Трепетное сердечко сладко ныло в груди. Он где-то там… такой несчастный и одинокий. Мечтает о ней, верит в нее, ждет встречи. Что может быть романтичнее двух влюбленных, разделенных жестокой судьбой?

«Клаус», — напомнил внутренний голос. Эмьюз болезненно поморщилась. С одной стороны, внук забавного профессора сам отказался от нее, пусть и из благих побуждений. Но с другой, Тень мучилась чувством вины. Только «жалость» — не «любовь».

Девочка по привычке вступила в спор с незримым собеседником:

— Я же не Эйприл, чтобы менять привязанности по три раза на неделе? — Эмьюз жестикулировала и беззвучно шевелила губами. — Это она у нас мастерица любить все, что находится в поле зрения. Мне же нужен кто-то один. Но кто? Где граница между симпатией и любовью? Мне жалко Клауса, но и Гримма тоже жалко.

Тень представила, что у обоих мальчишек есть кто-то еще. Ядовитая ревность чернильным облаком заполнила душу. Совершенно одинаковая и едкая. Простой способ не помог, и Эмьюз принялась выдумывать сложные.

Обычная черствость Клауса не шла ни в какое сравнение с красноречием Гримма, зато мгновения его неуклюжей откровенности давали фору всем ласковым словам, виденным бумагой. «Но этот немыслимый носище, широченные брови и вечно недовольные губы!», — снова влез внутренний голос. — «А сварливый характер? А нетерпимость?». Тут Гримм побеждал без борьбы со своими тонкими чертами, легкой улыбкой и такой трогательно ранимой душой. Однако у ранимости тоже были свои минусы.

— Чего не спишь? — Лют неслышно подплыла сзади.

— Усталость нагуливаю, — солгала Эмьюз.

— Что-то не верится, — призналась та. — По мне, так ты замышляешь очередное сумасшедшее приключение. Все признаки налицо. Ведешь себя странно: в Трапезном таращишься в пустоту и бормочешь, ночами вот по коридору круги наматываешь, со Смотрящим в Ночь переписываешься. Учти, я не собираюсь оставаться за бортом. Либо я в деле, либо мы больше не подруги. Выбирай.

— Ты ошибаешься, — возразила девочка.

— Выбирай, — упрямо повторила Лют.

Делиться с Фьюри сокровенными тревогами — верх идиотизма. Во-первых, при случае эта Тень ловко обернет все против своей пары. Во-вторых, подобные переживания кажутся Лют чем-то совершенно несущественным. «Вот кто застрахован от проблем в личной жизни», — мелькнуло в голове. — «Здоровый эгоизм — универсальное лекарство от сердечных ран».

— Считаю до трех. — Лют скрестила руки на груди.

— Хорошо, хорошо! — Эмьюз мученически вздохнула.

— Я прощаю твое недоверие. — Блондинка крепко обняла девочку. — Ты не разочаруешься, обещаю. Мы же команда! Вместе нам все по силам. И летать научиться без Наставника, и врагов победить. Были бы враги!

— Летать, говоришь? — Тень хитро прищурилась. — Ты никогда не задумывалась, что или кто держит в Трапезном колокольчики в воздухе над столами?

— Это какая-то загадка? — Лют отстранилась. — Мне вообще-то безразлично. Смотрится красиво, остальное меня не касается.

— То-то и оно, — развела руками Эмьюз. — А я вижу удивительных крошечных зверьков. Более того, слышу и понимаю их речь!

— Только не обижайся, но тут Мэйсон уже не поможет, — хрюкнула блондинка.

— Хочешь приключений? Вот они. Не хочешь — издевайся, — фыркнула она.

— И в чем здесь приключения, если я никаких «зверьков» не наблюдаю? — резонно возразила Лют.

— Хочу поговорить с самым старым из этих существ, — призналась Тень. — А живет он на люстре в главном холле. Самой мне туда не добраться. Если бы ты сумела взлететь так высоко, подняв меня…

Фьюри отрицательно покачала головой.

— Дурачишь, да? — Она недовольно наморщила кукольный лобик.

— Ничего подобного! — И это была чистая правда. — Днем такое не провернуть, слишком людно. Сейчас самое-то. Или струсила? Разумеется! Не просто пробраться, не попавшись коридорным, а подниматься под потолок холла опасно, да ты и не взлетишь так высоко.

— Взлечу! — Лют расправила плечи.

— Тогда чего мы время теряем? — Эмьюз не представляла, что делает, но успела сама отрезать себе пути к отступлению.

Короткими перебежками девочки выбрались из общежития. Конечно, стоило снять сорочки и нарядиться во что-нибудь подобающее случаю, только вспомнили про это Тени уже за барельефом. Возвращаться из-за такой ерунды они не стали.

Лют подкралась к лестничному пролету, присела на корточки и выглянула за угол у самого пола. Потом резко выпрямилась и попятилась.

— Засада, — беззвучно объявила она.

— В другую сторону, — тем же манером скомандовала Эмьюз.

Она уже слышала неторопливые шаги! Бесшумного бегства не получилось. Карлик-коридорный заподозрил неладное и поспешил на шум.

— В воздух, — шепотом приказала Эмьюз.

Девочки вцепились друг в друга и оттолкнулись. Неоспоримый плюс мягких тапочек — отсутствие слоновьего топота. Но там, где есть плюсы, всегда найдутся и минусы. Молодой карлик ошеломленно таращился на две пары еще теплых пушистых шлепанцев, сиротливо брошенных посреди пустого коридора. Бдительный патрульный подобрал трофей и заткнул за пояс. Решив, что нарушители каким-то чудом достигли второй лестницы, карлик потрусил туда.