Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло

На столике у кровати стояло черно-белое фото женщины, державшей на руках младенца. Судя по одежде, снимок был сделан до начала XX века. Уинстон проследил за взглядом Джейми.

— Жена и дочь. М-да… точнее, это не они, — сказал он, нервно скребя затылок. — Не было возможности взять с собой фото, когда меня доставили сюда. Это я нашел на Аллее интермедий. Оно напоминает мне, что у меня были жена и дочь. Обе давно умерли к настоящему времени.

Джейми кивнул, сделав тайное заключение, что старик безвреден, но не совсем в уме. На полу лежали газеты, некоторые под ламинатом, чтобы лучше сохранились. Джейми прочел дату газеты, лежащей рядом с ним: 9 октября 1949 года.

— Собираете старые газеты? — спросил он.

— Никоим образом. Я собираю газеты в день, когда они напечатаны, — сказал Уинстон. — Один из способов знать о том, что происходит на самом деле, состоит в этом. Я сохраняю некоторые из них, это похоже на ведение журнала.

— Где вы их достаете?

— Ну, иногда нас посылают в командировки в реальный мир. Отсюда мы привыкли видеть, что он изменяется очень быстро, юный Джейми. Например, понимаешь, нас посылают принести что-нибудь для босса.

«Они привыкли? — подумал Джейми. — Не думаю. Ты можешь „раскрасить“ меня для каких бы то ни было целей, но я все равно использую свои десять минут свободного времени на поиски главных ворот и бегства к черту на кулички, независимо от того, что считает прорицательница. Почему такой замысел не приходил тебе в голову, старик, совершенно не могу понять».

Уинстон порылся на верхней полке шкафа, не замечая, что ворчливо бормочет что-то себе под нос.

— А, вот она, — сказал он, вытаскивая маленькую пластмассовую ванночку и садясь на кровать. — Эффект довольно сильный и, что немаловажно, быстрый. Ты будешь чувствовать некоторую неуверенность, я думаю, по крайней мере первые два года. Полагаю, требуется время… привыкнуть. Вероятнее всего, совсем другой человек выйдет из этой двери по сравнению с тем, кто вошел в нее несколько минут назад. — Уинстон вздохнул. — Давай закончим с этим. Закрой глаза.

Джейми закрыл глаза. Уинстон сунул руку в ванночку, и Джейми почувствовал, как прохладная масса краски покрывает его щеки, нос, лоб и подбородок. По запаху она напоминала неприятную смесь солнцезащитного крема и бензина.

— Сделано, — сказал Уинстон, приставив Джейми красный пластмассовый нос.

Джейми открыл глаза:

— Я не чувствую разницы.

— Посмотри на себя в зеркало. Там, на столике, рядом с дверью.

Джейми нашел ручное зеркальце и стал всматриваться в свое отражение, в толстый слой белой масляной краски на лице. Сразу он не почувствовал разницы. Затем у него появилось ощущение, будто в его животе копошатся пальцы и тыкают его изнутри. Мышцы на ногах напрягались, как тугие пружины. Кровь прихлынула к голове, заставляя лицо испытывать покалывание от жары, в глазах плясали маленькие белые крапинки. Мозг застопорился, словно поток мыслей прервался, как аудиопленка, поставленная на паузу… Когда же включили «Пуск», мысли были уже не свои.

Уинстон, сидя на кровати, попросил:

— Не передашь мне зеркало?

Джи-Джи повернулся. Ему показалось, будто он очнулся ото сна. Он сделал шаг в направлении кровати.

— Хочешь зеркало, Уинстон? — спросил он преувеличенно дружелюбным голосом. — Могу дать тебе зеркало, Уинстон.

— Давай, — согласился Уинстон, глядя настороженным взглядом.

Джи-Джи подержал зеркало на ладони и бросил его Уинстону. Не долетев до старика, оно упало на пол и разбилось. Джейми остановил взгляд на осколках, хитро посмотрел на Уинстона, прикидывая, стоит ли ударить старика, затем повернулся и выбежал из комнаты, притопывая своими несоразмерными туфлями.

Уинстон вздохнул.

— Чем лучше человек, тем подлее клоун, — бормотал он, собирая осколки стекла. — Таков, видимо, порядок вещей.

Дамиан, охранник комнаты смеха, выкатил в гостиную клоунов тачку, полную ванночек с краской для лица. Гонко отсчитал одиннадцать ванночек и сложил их в углу, не говоря ни слова Дамиану, который медленно удалился.

Гонко расстелил на полу спортивный коврик. Прямой, как сержант-строевик, он встал на него, в то время как клоуны собрались вокруг с угрюмыми лицами.

— Эй! — прикрикнул на них Гонко. — Проявите хоть толику энтузиазма, черт возьми!

Клоуны непонимающе смотрели друг на друга. Дупи робко сделал хлопок руками. За ним последовал Рафшод. Гоши наконец бросил вахту у окна, внимательно оглядел других и начал хлопать, не сгибая рук в локтях. Его глаза лукаво расширились, когда он с восхищением, раскрыв рот, наблюдал за тем, как двигаются его руки. Гонко сделал жест, чтобы их утихомирить, но они продолжали хлопать, поэтому он вздохнул и сел, ожидая, когда они выдохнутся.

Краешком глаза он увидел Джи-Джи, идущего по гостиной на цыпочках. Пытаясь, видимо, отвлечься от репетиции, Гонко с интересом глядел на него искоса, гадая, какого, собственно, клоуна они приобрели.

— Джи-Джи! — позвал он. — Иди сюда.

Джи-Джи замер без движения, поджав губы как трансвестит.

— Смелее. Иди сюда, — повторил Гонко.

Джи-Джи сделал шаг к коврику.

— Вот так, — произнес Гонко, словно пытался приободрить робкого любимца. — Подойди. Присоединяйся, Джи-Джи. Надо репетировать. Славный парень. Иди теперь сюда.

Джи-Джи сделал еще шаг. Гонко вздохнул — он понял, что это займет весь день. Встал, намереваясь подтащить ублюдка за ухо. Джи-Джи испуганно отступил на шаг. «Он собирается сбежать», — решил Гонко.

— О нет, и не думай! — крикнул он.

Другим клоунам надоело аплодировать. Они повернулись и стали наблюдать за Джи-Джи. Джи-Джи снова сделал шаг назад, и терпение Гонко иссякло. Он двинулся вперед, а Джи-Джи бросился бежать, взвизгивая на бегу, как тропический попугай. Гонко всплеснул в раздражении руками и позволил ему бежать. Он хорошо знал таких субъектов.

— Один из них , — проворчал он презрительно.

Поскольку Гонко не преследовал его, Джи-Джи успокоился. Он не собирался угождать учителю, хотя бы потому, что помнил, как предыдущего ученика избили до полусмерти.

Вокруг него сновали по поручениям фигуры в разноцветных одеждах, похожие на цыган.

«Карнавальные служки», — решил Джи-Джи, проходя мимо пары старух.

— Прочь с дороги! — прикрикнул он на них. — Идет клоун. Убирайтесь. Слышали?

К немалому удовлетворению Джи-Джи, они отошли, пропуская его. У них были большие глаза, и выглядели они респектабельно… Правда, в их глазах проглядывала откровенная ненависть. «Ну и черт с ними, — подумал Джи-Джи. — Они привыкли к такому отношению».

— Отваливайте, грязные твари! — закричал он.

И они отваливали. «Они понимают, кто главный, — продолжал он размышлять. — Прекрасно!» Джи-Джи прошел прямо сквозь них, приказывая им расступиться, выбивая коробки из их рук и наступая им на ноги.