Александр Светин - Anamnesis vitae. (История жизни).

— Да что же это?! — беспомощно воскликнула Зара и бросилась к шипящей трубе.

Уже подбежав, поняла, что перекрыть газ не получится: вентиль вместе с оторванной трубой валялся под ногами. А газ между тем быстро заполнял маленькое помещение кухни. Заре уже было тяжело дышать и нестерпимо щипало глаза.

Она кинулась к окну, чтобы открыть его. Но едва женщина взялась за шпингалет, как снаружи, прямо перед ее носом, с оглушительным треском захлопнулись ставни!

Зара на мгновение оцепенела. Снаружи доносилась какая-то возня… кто-то явно навешивал на закрытые ставни засов.

Неосторожно вдохнув газ, Зара закашлялась и опомнилась. Рывком распахнула окно и попыталась толкнуть деревянные створки ставней. Бесполезно — они были закрыты снаружи.

— Мишка! — цыганка выбежала из загазованной кухни и бросилась к сыну. — Мишка, уходим скорее!

Она схватила сына за руку и поволокла в прихожую. На ходу сорвала с вешалки его курточку, щелкнула замком и толкнула входную дверь…

…Та не поддалась. Чувствуя, как внутри у нее все холодеет, Зара ударилась в дверь всем телом. Бесполезно. Женщина повторила попытку еще несколько раз, но лишь сильно ушибла плечо.

Боль и усиливающаяся вонь отрезвили ее. Оставив бесплодные попытки вырваться через дверь, Зара потащила сына обратно в гостиную, к окну. Но и там ставни оказались закрытыми и запертыми снаружи.

Ту же картину она обнаружила и в спальне. А больше окон в ее маленьком домике не было…

1 октября 1987 года, 19.03, Кобельки

Милицейский «воронок» несся по темной улице, распугивая скучающих на дороге собак и редких прохожих. С наступлением темноты жизнь в Кобельках замирала. Впрочем, как и в любой другой российской деревне.

— Скучно у нас стало! — прочитал мои мысли Семен. — Раньше, бывало, каждый вечер в клубе или танцы, или кино. Я еще пацаном бегал. А теперь — тоска зеленая…

— Зато последние дни у нас с тобой — сплошное веселье! Обхохочешься… — пробурчал я.

— Это точно. Рассказать кому — засмеют ведь. Или в дурдом упрячут, — согласился лейтенант и крутанул руль, уводя машину в проулок, ведущий к дамбе.

«Уазик» лихо наклонился набок и послушно свернул в узкий проезд между домами. Свет фар выхватил из сумрака огромного черного пса, неторопливо бредущего по дороге. Пес успел только вскинуть голову и взглянуть на нас с неподдельным удивлением на морде. А в следующий миг машина на полном ходу ударила его бампером.

Раздался короткий сдавленный визг. Тут же сменившийся другим визгом — тормозов. Нас швырнуло вперед.

— ………..! — выругался Семен, забыв о присутствии Али. — Откуда он взялся?!

Дернув в сердцах ручник, лейтенант выскочил на дорогу. Я помедлил немного — и последовал за ним.

— Кранты псине, — грустно констатировал Семен, сидя на корточках над лежащей собакой.

Я присел рядом. Пес и впрямь был мертв. Большая голова была заметно деформирована от удара, а под ней неторопливо растекалась темная лужица.

— Не повезло бедняге, — вздохнул я.

— Я его заметил в последний момент, — виновато пробормотал лейтенант.

— Я тоже. Черный он, с темнотой сливается. Жалко, красивый был пес.

Рядом со мной присела Аля:

— Живой?

Мы с Семеном одновременно покачали головами.

— Бедняжка, — тихо сказала девушка и осторожно погладила пса по застывшей в удивлении морде.

— Нам надо ехать, Кошка! — Я обнял Альку за плечи.

Она кивнула:

— Да, да, сейчас. Я только… Вы идите, я на минуточку задержусь.

Я заглянул ей в лицо:

— Ты чего, Алька?

Она улыбнулась.

— Все в порядке, Кот. Со мной — все в порядке. Вы просто подождите меня в машине, ладно? Совсем чуть-чуть!

В ее голосе было нечто такое, что я не смог с ней спорить. Как и лейтенант. Вдвоем с ним мы синхронно встали и вернулись в машину. Уселись на передних сиденьях и молча уставились в лобовое стекло, за которым в свете фар, будто на сцене какого-то сюрреалистического театра, как на ладони видны были Аля и погибший пес.

Алька продолжала гладить его морду, ласково улыбаясь и что-то, кажется, нашептывая. Так прошла минута, мы терпеливо ждали, не решаясь нарушить звенящую тишину.

Вдруг пес приоткрыл пасть и лизнул Алину руку…

— Ты видел?! — Семен подпрыгнул на своем сиденье и весь подался вперед, уткнувшись лбом в ветровое стекло. — Палыч, ты это видел?!

— Видел, — прошептал я, любуясь, как моя Алька помогает псу подняться на ноги.

Тому не сразу это удалось. Лишь с третьей попытки он наконец встал, оказавшись головой вровень с сидящей на корточках девушкой. Слегка пошатываясь, он потянулся мордой к ее уху, будто собираясь что-то шепнуть по секрету. И лизнул Альку еще раз — теперь в щеку. Она засмеялась и потрепала ожившего пса по загривку.

— Палыч, кто она? — тихо и очень серьезно спросил лейтенант.

Я пожал плечами. Откуда я знаю? Просто — моя Кошка..

Пес развернулся и уже вполне уверенно потрусил по своим собачьим делам в темноту. А Аля легко поднялась на ноги и вернулась в машину. Устроилась поудобнее на заднем сиденье, полюбовалась нашими ошалелыми лицами в зеркале заднего вида и рассмеялась:

— Видели бы вы сейчас себя! Поехали, чего ждем?

1 октября 1987 года, 19.15, Кобельки

Газовая вонь становилась все нестерпимее. В отчаянии Зара схватила стул и принялась колошматить им в закрытые ставни. Но ничего не добилась. Через несколько мгновений от стула отломались ножки, а ставням — хоть бы хны.

Женщина отшвырнула изувеченный стул в сторону и приникла к тонкой щели между створками ставней, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи.

— Ма, чем у нас воняет? Мне глаза щиплет! — захныкал Мишка.

— Погоди, мой хороший, потерпи. Сейчас мы что-нибудь придумаем! — не отрываясь от щели, Зара нащупала рукой голову Мишки и прижала ее к себе.

Сначала цыганка не увидела ничего. Потом догадалась нажать на ставни, чтобы щель стала шире. И оцепенела: прямо перед окном, в которое она смотрела, шагах в десяти, стоял мужчина. А в руке его был зажженный факел!

Лица человека с факелом Зара рассмотреть не могла, оранжевые сполохи выхватывали из сумрака лишь отдельные фрагменты, которые никак не хотели складываться в целую картину. Одно было очевидно: мужчина был огромен.

Зара похолодела. Так вот какую смерть приготовил страшный незнакомец им с сыном! Не удушить газом собирался он их, нет. А просто зажарить живьем в запертом доме!

Женщина заметалась по комнате, пытаясь найти спасительное решение, которое никак не хотело приходить.

— Ма, пошли на улицу! Здесь плохо! — заныл Мишка, отчаянно протирая глаза кулачками.

Зара вздохнула. На улицу! Конечно, надо бежать из дома, пока он не взлетел на воздух вместе со всем содержимым. Вот только как, если все выходы надежно заперты снаружи?!