Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

Клэри почувствовала, как внутри все похолодело.

– Я бы хотела, чтобы мне не пришлось, – сказала Джослин. – Как бы я хотела выбросить это все в огонь. Я ненавижу осознавать, что это моя вина, – взорвалась она. – Ведь все, чего я хотела, это защитить Клэри. Но больше всего я боюсь за нее, за всех нас, из-за кого-то, кого не было бы даже в живых, если бы не я.

Голос Джослин стал ровным и горьким.

– Надо было убить его еще когда он был ребенком, – сказала она, отклоняясь от Люка на спинку стула, и теперь Клэри могла видеть, что лежало на кухонном столе. Это была серебряная коробочка, такая же, как Клэри ее и помнила. Тяжелая, с простой крышкой и инициалами Д.К., выгравированными сбоку.

Утреннее солнце сверкало на новых воротах перед Гардом. Старые, как считала Клэри, были разрушены в сражении, которое уничтожило большую часть Гарда и спалило все деревья вдоль холма. За вратами она могла видеть Аликанте, блестящую воду каналов, демонические башни, вздымающие вверх, туда, где солнечный свет заставляет их мерцать, словно слюда, сверкающая на камне.

Сам Гард был восстановлен. Огонь не разрушил каменные стены или башни. Вокруг него до сих пор стояла стена, новые ворота были изготовлены из тяжелого чистого адамаса , который обрамлял демонические башни. Казалось, что они были сделаны вручную, их линии изгибались вокруг символа Совета – четыре С [2] имеется в виду латинская С от слов Council, Covenant, Claveи Consul в квадрате, означающие Совет, Завет, Конклав и Консул. Изгибы каждой С подразумевают символ одного из представителей нежити. Полумесяц для волков, книга заклинаний для магов, кремневый наконечник стрелы для Фейри, а для вампиров – звезда.

Звезда. Она не могла придумать сама ничего иного, что символизировало бы вампиров. Кровь? Клыки? Но в звездах было что-то простое и утонченное. Они были чем-то ярким во тьме, тьме, которая никогда бы не была освещена, и звезды одиноки так же, как и что-то, что никогда не умирает.

Клэри скучала по Саймону, что причиняло острую боль. Она была уставшей после бессонной ночи, и ее эмоциональные силы были на нуле. Не помогало и то, что она чувствовала себя так, будто на нее устремлены взгляды врагов. Десятки Сумеречных Охотников толпились вокруг ворот, многие из них были ей незнакомы. Многие украдкой бросали взгляды на Джослин и Люка, некоторые подходили к ним, чтобы поприветствовать их, тогда как другие оставались в стороне, глядя на них с любопытством. Джослин, казалось, сохраняла спокойствие, прилагая к этому некоторые усилия.

Еще больше Сумеречных Охотников подходило по тропинке вдоль Гард Холма. С облегчением Клэри узнала Лайтвудов – впереди шла Мариза, рядом с ней Роберт, а за ними Изабель, Алек и Джейс. Они были одеты в белую траурную одежду. Мариза была особенно мрачной. Клэри не могла не заметить, что Мариза и Роберт хоть и шли рядом, но каждый сам по себе, даже не прикасались друг к другу.

Джейс отделился от группы и направился к ней. За ним следили взглядами, хотя он, казалось, этого не замечал. Он по странному был известным среди нефилимов – сын Валентина, который в тоже время и не был его сыном. Похищенный Себастьяном, и спасенный ангельским мечом. Клэри хорошо знала эту историю, как и все близкие Джейса, но слухи росли, как коралл, обрастающий слоями и цветами истории.

– …кровь ангела…

– …особая сила…

– …слышал, что Валентин обучил его приемам…

– …огонь в его крови…

– …неправильно для нефилима…

Она могла слышать шепот, даже когда Джейс проходил мимо них.

Это был ясный зимний день, холодный, но солнечный, и его волосы светились яркими серебряными прядками, от чего она даже покосила свой взгляд, когда он подошел к ней у ворот.

– Траурная одежда? – сказал он, прикасаясь к рукаву ее пиджака.

– На тебе тоже, – отметила она.

– Не знал, что у тебя есть такая.

– Это Аматис, – сказала она. – Слушай, мне надо сказать тебе кое-что.

Они отошли в сторону. Клэри описала подслушанный ею разговор, который состоялся между ее матерью и Люком о той коробке.

– Это точно та коробка, которую я помню. Только такая была у мамы, когда я росла, и это та самая, которая была в квартире Себастьяна, когда я была там.

Джейс провел рукой по своим светлым волосам.

– Я думал, там что-то было, – сказал он. – Этим утром Мариза получила сообщение от твоей мамы. – У него был глубокий взгляд. – Себастьян обратил сестру Люка, – добавил он. – Он сделал это специально, чтобы причинить вред Люку и твоей маме через Люка. Он ее ненавидит. Наверно он приехал в Аликанте за Аматис, той ночью, когда мы сражались под Буренном. Он даже говорил мне об этом, когда мы были связаны. Он сказал мне, что собирался похитить Охотника из Аликанте, просто не сказал кого именно.

Клэри кивнула. Всегда было странно слышать, как Джейс говорит о себе, том Джейсе, который был другом Себастьяна, даже больше, чем другом – его союзником. Тем Джейсом, в обличие ее Джейса, но при этом кто-то совершенно другим.

– Видимо, тогда он принес эту коробку и оставил ее в доме, – добавил Джейс. – Он бы никогда не узнал, что твоя семья однажды ее найдет. Он считал ее своим посланием или подписью.

– Так думает Конклав? – спросила Клэри.

– Так думаю я, – сказал Джейс, фокусируя свой взгляд на ней. – И ты знаешь, что мы знаем Себастьяна лучше, чем они сейчас, или когда-либо смогут узнать. Они не понимают его вообще.

– Разве им не повезло?

В воздухе раздался звук колоколов, и ворота начали открываться. Клэри и Джейс присоединились к Лайтвудам, Люку и Джослин, толпе Сумеречных Охотников. Они прошли через сады за пределами крепости, поднялись по ступенькам, а затем еще через несколько дверей по коридору, который заканчивался в зале Совета.

Джия Пенхаллоу, в одеянии Консула, стояла у входа в зал, через который один за одним проходили Охотники. Зал был построен по типу амфитеатра: полукруг из скамеек, расположившихся в несколько ярусов, находился напротив прямоугольного возвышающегося помоста в передней части зала. На помосте стояли две кафедры, одна для Консула и другая для Инквизитора, а за кафедрами было два окна, которые выходили на Аликанте.

Клэри прошла, чтобы сесть рядом с Лайтвудами и своей матерью, тогда как Роберт Лайтвуд отделился от них и направился вниз по центральному проходу, чтобы занять место Инквизитора. На помосте, за кафедрами стояло четыре высоких стула, на спинке которых были высечены символы: книга заклинаний, луна, стрела, звезда. Места для нежити Совета. Люк посмотрел на свое, но сам сел рядом с Джослин. Это не было полноценным собранием Совета, с посещением нежити. Люк находился здесь с неофициальным визитом. Перед местами возвышался стол, драпированный синим бархатом. На синей бархатной поверхности лежало что-то длинное и острое, что-то, в чем отсвечивал свет, льющийся из окон. Меч Душ.