Налини Сингх - Кровь ангелов

Рафаэль с бесстрастным лицом наблюдал за ней, его крылья освещались пламенем камина. На его восхитительном обнаженном теле были лишь черные штаны.

– Медовый месяц закончен?

Елена прошла по ковру, чтобы заглянуть в лицо, которое, она это знала, остаток жизни будет видеть во снах.

– Нет. – Сжав кулаки на его голой груди, она подождала, пока он наклонит голову, и поцеловала. – Вот тебе подсказка: хочешь называть меня своей игрушкой, валяй. Но не жди, что я буду так себя вести.

Рука, опустившаяся ей на затылок; предупреждающая хватка.

– Не пытайся мне угрожать, маленькая охотница. Я не...

Окончание предложения растворилось в белом шуме.

"Иди сюда, маленькая охотница. Попробуй на вкус".

– Елена. – Резко произнесенное имя вернуло ее в настоящее.

– Хорошо. – Она прочистила горло. – Рада, что мы все выяснили. Дождь прекратился...

– Что ты видишь?

Она встретилась с его взглядом и покачала головой.

– Я не готова тебе рассказать. – Может не будет готова никогда.

Рафаэль не угрожал выпытать у нее ответ силой.

– От этого по-прежнему немного кружится голова, но это должно помочь удержать его в Оцепенении.

– Да. – Елена отошла от него и сложила руки на груди. – Я об этом не думала. Они не любят холод, да? – Риторический вопрос. – Особенно после насыщения.

– Но Урам не вампир.

Елена разочарованно выдохнула.

– Тогда что он, черт возьми. Скажи мне!

– Он Кровавый Ангел. – Рафаэль подошел к окну, но Елена понимала, что он видит что-то более мрачное, чем предрассветное сияние. – Истинное отвращение, то, что никогда не должно было существовать.

Исходящий от архангела гнев имел почти физическую силу.

– Разве он первый?

– Он первый архангел, запечатленный в моей памяти. Но Лихуан говорит, что были и другие.

Разум Елены наполнился образами того, что она накапала на древних архангелов. Лихуан была единственной из Кадре, кто показывал первые признаки возраста. Это не могло приуменьшить ее экзотическую красоту – лицо, структуру, бледные-бледные глаза. И все же было в ней что-то не так. Как будто Лихуан больше не принадлежала этому миру.

– Первый из архангелов, которых ты знаешь, – пробормотала Елена, размышляя над словами Рафаэля. – А что насчет обычных ангелов?

– Очень хорошо, Елена. – Рафаэль не отвернулся от окна, был таким же неподвижным, как и тогда, на крыше, что, казалось, произошло несколько недель назад. – Тех оказалось легко подавить. Большинство из них были молодыми мужчинами с маленьким интеллектом, который, кажется, после изменения достался и Ураму.

– Сколько? – Елена смотрела в затылок архангела, словно могла вынудить его заговорить. – Год?

Он встретился с ее взглядом в тусклом отражении в окне, когда Елена встала позади.

– Нет.

Подавив разочарование, она обошла архангела и прислонилась к стеклу, чтобы оказаться с Рафаэлем лицом к лицу.

– Ты явно очень хорош в сокрытии действий рожденных в крови... раз у людей нет о них даже легенд.

– В большинстве случаев правду знали только жертвы... и то только несколько минут перед смертью.

– От этого я чувствую себя мега особенной. – Елена обнаружила, что обводит пальцем изящное золотое перо около бицепса Рафаила. – Скажи, а эти рожденные в крови... они сразу рождаются с безумием?

Взмах греховно густых ресниц по коже, которую Елена не так давно целовала.

– Мы все несем потенциальную угрозу стать Порожденными кровью.

Ошеломленная таким прямым ответом, Елена опустила руку.

– Что? И никаких предупреждений о пагубности много знать?

– Ты уже и так слишком много знаешь. – Он улыбнулся. Улыбка скрыла возраст, бессердечность, все, что лучше оставить не представляемым. – Хорошо, что ты пришла в мою постель. Никто не посмеет тронуть мою любовницу.

– Жаль, что у бессмертных такие мимолетные интересы. – Холод стекла за спиной начал просачиваться до самых костей, но Елена не отодвинулась. – Так как я уже и так много знаю, расскажи, зачем ангел превращается в вампира.

Выражение лица архангела стало нечитаемым.

– Ты все еще человек.

Елена едва удержалась от дикого желания пнуть его.

– А еще я охотник за архангелом. Ты меня во все это втянул. Подскажи мне средства, которые мне потребуются в этой битве.

– Твоя работа – найти Урама. Именно в этой способности мы нуждаемся.

Мы. Совет Десяти.

– Как я должна выполнить свою работу, если ты создаешь помехи? – Елена приняла крайние меры, чтобы сохранить самообладание. – Чем больше я знаю, тем легче предугадать его действия.

Рафаэль провел пальцем по ее щеке.

– Ты знаешь почему Иллиум потерял свои крылья?

– Потому что ты был в плохом настроении? – разочарованно выдохнула Елена. – Перестань пытаться сменить тему.

– Потому что, – продолжил Рафаэль, игнорируя ее просьбу, – он ознаменовал наши грязные истины человеку. – То, каким голосом и с помощью каких слов было сказано это предложение архангелом, делало невозможным игнорировать его возраст и бессмертие.

Вопреки убеждениям, зачарованная Елена спросила:

– Что произошло со смертным?

– Мы стерли ей воспоминания, – он прижал ладонь к ее щеке. – А Иллиуму запретили когда-либо вновь говорить с ней.

– Он любил ее?

– Наверное, – выражение лица Рафаэля говорило, что это не важно. – Он наблюдал за ней до конца ее дней, зная, что она больше его не узнает. Это и есть любовь?

– Разве ты не знаешь?

– Я видел проявления любви тысячью различных способов за века. Одинаковых нет, – архангел смотрел на Елену, с непонятным выражением лица. – Если Иллиум любил свою смертную, он был дураком. За столетия она превратилась в пыль.

– Бессердечный, – прошептала Елена, чувствуя тепло восходящего солнца за спиной. Сколько же времени они простояли здесь, что конец ночи угасал в рассвете? – Ты не мог позволить ему прожить жизнь с любимой женщиной?

– Нет, – резкие, высеченные черты лица без намёка на жалость. – Если знает один смертный, вскоре узнает и другой. У вас странные понятия о секретности.

Елена увидела в его абсолютном заявлении свое будущее.

– Не мои воспоминания, – напомнила она. – Охоться на меня, если уж на то пошло, но не смей стирать мои воспоминания.

– Ты предпочтешь умереть?

– Да.

– Так тому и быть.

Ее кровь вскипела от произнесенных Рафаэлем слов, зная, что это своего рода клятва.

– Ты ведь понимаешь, чтобы убить, тебе для начала придется поймать меня.

В его улыбке читалось холодное высокомерие мужчины, точно знающего насколько он опасен.

– Это привнесет разнообразие в тоскливые века.

Елена фыркнула и посмотрела на улицу.

– Дождь прекратился. Пойду поищу след Урама, если он не провел ночь в Оцепенении.