Татьяна Шубина - Поединок во мраке

— Кто здесь? Я знаю, тут кто-то есть, я тебя вижу. Ты в костюме человека… ну, обхохочешься! Да нет, погоди, ты действительно человек?

Галя чувствовала, что с ней говорит не сущность бешеного пространства. Но кто этот мятый колокольчик?

А непонятная штука продолжала:

— У тебя душа, ее нельзя не разглядеть. Но что ты тут делаешь? Впервые вижу здесь таких, как ты. Неужели агенты света так дерзко разгуливают по этим краям?

— Так тебе и сказала, — Галя уже точно знала, что за откровения со случайным знакомым здесь можно заплатить слишком высокую цену.

— Судя по яркости твоей души в ней переизбыток сил… Ты ребенок?

— Нет, мне скоро пятнадцать лет, — гордо ответила Горбушина.

— Так что же все-таки ты тут делаешь?

— Я заблудилась, — призналась Галя.

Колокольчик захохотал, он так трясся, что свалился на бок.

— Да ты хоть представляешь, где находишься?

— А сам представляешь? — в тон ему заметила девочка.

— Не просто представляю, а знаю это наверняка. Мы в бешеном пространстве, — спокойно пояснил колокольчик. — Я человек, но стал системником. Обменял душу на унификатор. Таких на Земле немало, и каждый год нас вызывают на Шабаш. Сегодня я был зол на всех и пошел по лестнице, не стал ждать лифта, но споткнулся на ступеньках, покатился вниз и вот вылетел сюда…

— А как ты уходишь отсюда, когда все кончается? — заинтересовалась Горбушина.

— Лифт поднимается в Черный туннель, а там каждый попадает в свой люк. Но сейчас все закрыто, надо ждать конца Шабаша.

— Так я тебе и поверила!

Колокольчик хмыкнул:

— Посмотри, что у тебя под ногами.

Галя стояла на кромке скалы, у подножия которой в синем струящемся свете плясали какие-то тени, которые ну никак нельзя было принять за людей. Ясно было одно: они веселись вовсю.

— Кульминация праздника наступит в момент полного затмения Солнца, тогда и разольют пунш. Тост скажет Сам здешний хозяин, — важно сообщил колокольчик.

— И ты тоже хочешь затащить меня туда, чтобы поджечь какой-то дурацкий пунш моим сердцем?

— Что за маразм? — колокольчик явно рассердился.

— И ведьмы, и Потрошило мечтали поднести мое сердце Шабашу. Но учти, все они тю-тю, и перышка от них не осталось, — предупредила девочка.

— Да, похоже, это ты меня втравливаешь в историю, а мне этого совсем не надо. Я герой другой игры, — забеспокоился колокольчик.

— Я тебя не звала, рыцарь, — фыркнула Горбушина.

— Рыцарь — это не я. Так что, адью!

— Ну и проваливай! А то твои без тебя отшабашат, — рассердилась Галя.

Стефания понимала, что девочка побежала не к метро за мороженым и, может быть, уже никогда не вернется. Она попробовала развернуться и сделать шаг назад, но Переход не пустил. Тут свои вечные законы, и движение разрешалось только в одну сторону.

Стефания смотрела на клубящийся над Пропастью туман, на тени людей, проплывающие мимо.

— Я не хочу есть. Не хочу спать. Не знаю, сколько прошло времени. Но, главное, я мыслю, значит, я существую, — она раскачивалась на камне, на котором сидела. — А дальше?

От покачиваний камень сдвинулся с места и перевернулся, под ним оказался ржавый канализационный люк. От удивления Степка не поверила своим глазам, а потом сказала себе: «Что ты смотришь, скорей открывай его!».

Девочка тянула, царапала, пыталась поддеть ржавую крышку, но та словно вросла в камень и не собиралась открываться. Стефания и на Земле бы ее не открыла, такой крышка была тяжелой. Может, тут нужно какое-нибудь заклинание? Может, на крышке есть магические символы?

Стефания рассматривала люк, но, кроме обычных клеточек, на нем не было ни слова, ни знака. Она даже пересчитала эти клеточки, но и это ничего не дало.

— Я должна, должна его открыть! — девочка постучала в тяжеленную крышку. — Откройся, слышишь, откройся. Куда бы ты ни вел, ты моя последняя надежда. Отворись! Отворись! Отворись!

И как только она произнесла эти слова, крышка вздрогнула и стала медленно отодвигаться. Внутри оказался лаз, на одной из стенок которого виднелись железные, уходящие вниз скобы. Степка, не раздумывая, ступила на первую, потом вторую, третью… Крышка люка беззвучно захлопнулась, и Стефания оказалась в абсолютной темноте.

С утра Таня Плещеева впала в штилевое настроение. Светило солнце, телевизор был выключен, короче, о ночном кошмаре ничего не напоминало. Мама, похоже, тоже забыла про лорда Душегуба, у нее и без того забот хватало.

— У тебя каникулы, погуляла бы с сестрой.

Таня натянула куртку, взяла в одну руку санки, в другую — малолетку и пошлепала вниз.

Ночью была гроза, но уже успел пройти снег, и горка за их домом снова блестела. Таня, оставив сестру ковырять совочком тонкий ледок, дважды съехала по свежему снежку.

— Санки поломаешь! Мои санки! — захныкала малявка.

И тогда, исключительно в воспитательных целях, Таня решила накататься всласть. Странное дело, но совсем скоро сестра перестала канючить и заигралась у разбитой скамейки, на которую свалился ночью старый тополь. Тане показалось, что у нее в руках что-то сверкает и переливается.

— Эй, что это? — крикнула Таня. — А ну брось!

Сестра спрятала руки за спину и уставилась на нее упрямым хитрым взглядом.

— Отдай!

— Не отдам!

Таня выхватила у сестры находку и покрутила в руках. Блестящая штуковина оказалась обыкновенной лошадиной подковой, старой и стертой. Танька незаметно для сестры забросила ее на газон, но капризная малявка подпрыгивала и верещала:

— Я нашла, я нашла! Маме скажу, скажу маме!

Тане пришлось сделать вид, что она размахивается и бросает подкову далеко за ограду парка. Сестра поверила и громко заревела, Танька стала ее успокаивать. И никто не обратил внимания, как большая ворона, хрипло каркая, слетела с железной ограды и закружила над почерневшей кучей палой листвы, местом, куда упала воображаемая подкова.

Дома девочек встретил запах грибного пирога.

— Мойте руки, сейчас придет тетя Тамара, — радостно крикнула мама, звеня посудой.

Тетя Тамара была старшей сестрой мамы, и она всегда приносила хорошие подарки.

— Будем елочку наряжать! Принесем с балкона елочку? — заегозила малышка, а Таня прошла в комнату и завалилась с книжкой на диван.

Тетя Тамара задерживалась. Наконец сели за стол и решили для начала съесть суп. Тут раздался звонок, но не в дверь, а по телефону.

— Тетя Тамара, а мы уже ложками стучим, — сообщила Таня.

— Танечка, я сегодня, к сожалению, не приду. Завтра прилетают хозяева, поэтому надо приготовить квартиру.

— Но вы же гувернантка, а не уборщица! — возмутилась Таня.

— Я и не буду делать генеральную уборку, только смахну пыль. Все это время в квартире никто не жил.