Татьяна Шубина - Поединок во мраке

— Входи в систему, это будет другая жизнь, записывай E-mail…

— Как всегда, ты в своем репертуаре, ладно, спи.

Бабушка вздохнула, послушала короткие гудки и погладила трубку. Похоже, все было в порядке.

На столе лежало маленькое зеркальце, и бабушка мельком заглянула в него. Что-то легким ветерком полутревоги-полумечты шевельнулось в глубине ее глаз, словно отклик на слова: «Это будет другая жизнь».

Раздался звонок. Требовали лестницу из натурального дерева по индивидуальному заказу. Бабушка представила себе эту лестницу: широкую, с гладкими перилами, и как она бежит по ней вверх… Внезапно пол разверзся, и бабушка от неожиданности выронила трубку. В образовавшемся проеме показалась прекрасная лестница из натурального дуба. Ее освещали оранжевые светильники, и от этого обработанное дерево казалось еще красивее. Бабушка подошла к неизвестно откуда взявшимся ступенькам и осторожно заглянула в бесконечную глубину спуска. Она даже вскрикнуть не успела, как черная рука схватила ее за шиворот и потащила вниз…

Расстояние между Галей и куколкой не сокращалось. Стоило куколке немного приблизиться, как девочка отлетала от удара очередного зомби. Она видела, как прозрачные перебрасывают друг другу оторванные части тел, меняются руками, головами и ногами.

Гале ничего не оставалось, кроме как держаться до последнего. Ухватив пролетавшую мимо ногу, она раскрутила ее, как булаву, над головой, собралась кинуть в противников, и тут куколка закричала:

— Беги в стену!

Девочка бросилась туда, где то появлялся, то исчезал проем. Над ним мерцали череп и скрещенные кости с молнией внизу. Зомби подкатился ей под ноги, оторвал свою руку и швырнул беглянке в лицо. Ледяная рука вцепилась Гале в волосы. Куколка, тоже сумевшая освободиться и бежавшая рядом, выдрала цепкие пальцы вместе с прядью Галиных волос, и рука тут же принялась ловить другие конечности.

— Внесистемница не хочет с нами играть! — хныкали прозрачные головы.

Чучела кинулись за девочкой, руки цеплялись за Галю пальцами, а головы — зубами. Но куколка прыгнула на первые ступеньки подземелья и дернула Галю так сильно, что та сразу оказалась на пороге. Внезапно между ними возникло маленькое юркое Чучелко. Оно перекрыло почти весь проход, преграждая путь. Как Галя ни старалась его сдвинуть, у нее ничего не получалось. Чучелко стояло как вкопанное, словно приросло к порогу.

— Скорей! — спасительница изо всех сил тянула Галю.

Кукольная рука вытягивалась, становилась все тоньше и тоньше, казалось, она вот-вот оборвется.

— Давай, давай же!

— Пропусти Чучелко! — умоляла девочка.

Напрасно Галя пыталась протиснуться между Чучелком и косяком. Места было очень мало, и Галя расслышала, что прозрачное существо бормочет что-то себе под нос. Прислушалась.

— Я одна маленькая девочка, одна маленькая девочка… — твердил зомби.

«Ой, это же я обманула Печонку, что куколка не моя, а я просто несу ее одной маленькой девочке», — вспомнила Галя и закричала:

— Куколка, прости, ты моя, моя!

Тут же Чучелко отступило, Галя перескочила через порог и помчалась по скользким крутым ступенькам.

Эту куколку Галя усмотрела в витрине секонд-хенда (такого магазина, куда попадают товары, уже имевшие когда-то владельцев). Маленькая, чуть побольше ладони, куколка лежала вниз лицом, совершенно голая. Как попала эта замызганная и крошечная игрушка сюда, за тридевять земель — непонятно.

Галю осенила догадка — кукла тут, потому что ее никто не любит, ее точно не любили, раз ради копеечной монетки сбросили в секонд-хенд.

Она протянула кассирше деньги — очень небольшие, на них можно было купить разве что две конфетки «чупа-чупс», и сунула куколку в рюкзак, чувствуя себя так, словно побывала на рынке рабов.

В тот же день Печонка — Райка Печонкина, зорко углядев покупку, затрезвонила на весь класс:

— А Горбуша в куклы играет, даже в школу притащила. Ну дает!

— Это для одной маленькой девочки, — покраснев, солгала Галя, и ей тут же стало так противно, что она в этот момент возненавидела и Печонкину, и себя.

Дома она отмыла куколку, в три стежка сшила ей нечто блестящее и поразилась: та оказалась дивной красавицей. Галя назвала ее — Моя.

Как попала куколка в бешеное пространство и была ли это именно та куколка, задумываться Гале не хотелось.

Ступеньки оборвались неожиданно. Галя замерла. Под ногами зияла пустота. Больше всего пропасть напоминала страшную черную пасть. Галя с ужасом отшатнулась, но что-то невидимое не пускало ее, удерживая в опасной близости от бездонного мрака.

Андрей Горбушин уже дважды уступал свою очередь у телефона.

— Стоит слинять, как у твоей девушки сразу свои друзья и своя жизнь? — понимающе подмигнул лысый толстяк.

Когда аппарат и в третий, и в пятый раз выдал короткие гудки, Андрей набрал номер вахты, где дежурила мать. Но и там никто не отвечал. Еще дважды он попадал не туда, а потом телефонная карта кончилась.

Андрей вернулся в палату злой и стал быстро прикидывать:

«Свалиться туда эта дура не могла. Там все заблокировано, даже если б свалилась, то вторая линия просто вырубила бы питание».

Но что бы он себе ни внушал, все равно понимал, что с безнадзорной племянницей надо связаться в любом случае.

С тех пор как у Горбушина появился туннель в этот ужастик, он стал по-настоящему психованным — так ему хотелось прорваться к системам, взломать и перестроить их. Но для этого сначала их надо было изучить, а он еще не совсем разобрался с этим измерением.

Самые честолюбивые и отважные планы Андрея слились воедино, обещая опасные и захватывающие приключения. Это тебе не «25 уровней» плюс пара секреток, «16 разновидностей врагов» и тому подобное детство. Тут ставка — жизнь. Дело пахло риском, Великим Риском, которому он собирался подвергнуть себя, но никак не своих близких.

То, что в бешеное пространство накануне Затмения свалился «человек абсолютус» знало все тартарары.

Внесистемник по нелепому стечению обстоятельств проник в многомерную зону, что само по себе опасно для всей системы из-за энергетического дисбаланса. Повезло еще, что поле его оказалось в пределах блок-стопа: от тюф до тюф, от сеф до сеф.

Бешеное пространство — дочерняя организация тартарары — ведало вопросами земного детства и юношества. Задолго до рождения человека там дотошно просчитывали его жизнь и с помощью великолепного информационного банка выясняли, кто этот будущий ребенок, откуда ведет свою родословную и чего от него следует ожидать.

Рождения Димы Сверчкова в бешеном пространстве очень боялись. Сколько сил потратили, путая и расплетая нити судьбы! Однако те, кто эти нити оберегал, оказались сильнее.