Александр Набат - Параллельные дневники Виталика Туманова

– Ага, ацухалса, цылавек! Эта халасо! Сейцас твая будит атветить на мой ваплосы. Влать не нада. Наказу, – ох, ну и прищур же у него, кого-то он мне здорово напоминает, такого же доброго и кудрявого деятеля, вот только кого, – Ты моя панимай, да? Ну, цыво малцыс?

– Мы-ым-мым… – честно отвечаю, как могу красноречиво и даже довольно внятно, – Мым-ы-ым-м!

– А-а-а, понил. Бальсой заклятий непадвизнасть камень – язык тозе не моць сывилить! Сицяс, – шаман поспешно начинает активно исполнять какие-то свои, особо секретные ужимки и эксклюзивные же ритуальные подпрыгивания, тихо воет вообще не пойми чего, затем резко, с разворота и вовсе некультурно, тычет в меня корявым, грязным пальцем, – Типель твая моць гавали, да?

– Слышь, ты, мурлапай ползучий! Хватит уже кривляться тут! В твоих же кровных интересах немедленно освободить меня. Во, и вправду голос прорезался, хриплый такой, сердитый. – И держи от меня подальше своих обезьян позорных, а не то я за себя не ручаюсь!

– Ай-ай-ай, как нехаласо! Такой маладой, а такой невезливый! – шаман огорченно трясет шикарным, трехцветным плюмажем на лысой башке. – Ты и плавда думать, цто ты есть такой смелый и сильный? Гоолх! Нукась, стукни его, толька не оцень сильна давай.

Незамедлительно прибывший на трубный зов излишне обидчивого шамана, громадный орк похож одновременно и на добрую, пушистую панду, и на туповатого, но простодушного минотавра (уж больно шлем у него рогатый), и на вредного, злопамятного негра в зеленокожем (негатив, видимо) исполнении. С ходу выписав мне с полдюжины трескучих и весьма неприятных тумаков, Гоорх вопросительно смотрит на рассеянно ковыряющегося в длинном шишковатом носу шамана. Тот явно не спешит давать отбой показательной выволочке в мою честь, и чрезмерно исполнительный орк незамедлительно продолжает самозабвенно колошматить меня по ребрам и бокам, даже по голове пару раз ощутимо прилетает. Вот ведь сволочь какая, надо хорошенько запомнить этого, излишне исполнительного, паразита и жестоко отомстить при случае!

– Ну, цыто, твая адумалса, уплямиц? – шаман, заложив сухонькие лапки за спину, деловито прохаживается вокруг меланхолично пинающегося орка. – На сельезная лазгавола настлоился, аднако?

– А-а, так ты только поговорить, что ли хотел? – старательно сплевываю густую липкую кровь, вот черт, таки рассадил мне губы, мерзавец зеленорылый, – Чего же тогда сразу не сказал, дурень! Поговорить я завсегда рад. Отчего ж не поговорить с умным, хм-м, орком?!

– Твая мала, да? – иронично выгнутая бровь и кровожадная ухмылка делают орочьего шамана окончательно похожим на безумного Джокера. – Мозит нада павталить массаз?

– Оно бы конечно здорово, можно даже массажиста сменить на пару свеженьких, а то этот, бедолага, весь умаялся и взопрел уже.

Вообще-то ерничать, лежа в грязной пылище и своей кровище, не самая верная стратегия поведения, но ничего с собой поделать не могу, да и глючная память моя начинает-таки жалкими клочками, слишком медленно, но восстанавливаться, включились какие-то сокрытые резервы, авось еще прорвемся.

– Хотя, знаешь, вообще-то я спешу немного. Так что ладно, так и быть, задавай свои дурацкие вопросы, может, и в самом деле чего-то такого важного не ведаешь, так я постараюсь растолковать подоходчивее…

– Дилзить пладалзаес – эта оцень халасо, – продвинутый шаман опять радуется непонятно чему, – Эта плоста замыцательна! Пладалзаем лазгавол. Итак, кто твая такая есть и цыто твая тут делать, быстла атвицай, да?

– Я есть Грут [5], ой тьфу, я есть профессиональный путешественник-одиночка, ну странник, бродяжник по-вашему, – скорость восстановления моей непонятно как или кем жестоко порушенной памяти внушает некие робкие надежды, а вот сомнительное качество исполнения оставляет желать лучшего, по-прежнему вопросов сильно больше чем запутанных ответов. – Зовут меня – Вит, можно без отчества, мы не гордые. Ночевал я в этом замечательном, гостеприимном кемпинге – чего ж тут непонятного-то? Еще вопросы есть, а то мне домой уже давно пора, совсем заболтался я чего-то с вами.

– Ха-ла-со-о, пака твая гавалить плавда, – цинично пропустив мимо волосатых ушей мою невинную реплику по поводу «домой», дотошный шаман пристально пялится на меня, сканирует мой смятенный разум. – Тепель атвицяй, эта твая пасмел патливозить свисенный пакой заплетный голад Великий Небесный Владыки, да?!

– А вот фигушки, не угадал на этот раз! Не я это учудил, – так нагло врать, честно глядя могущественному шаману прямо в глаза – занятие, я вам скажу, невероятно экстремальное. – Ведать не ведаю, кто бы это мог осмелиться на подобное, предельно вопиющее кощунство! Это же откровенным святотатством попахивает!

– Хм, стланна… Влоде твая и сийцяс не влать… – озадаченно тянет мастерски сбитый с толку орк, даже сканировать меня на время перестает, очень даже удачно, у меня как раз очередная тусклая вспышка прозрения приключилась. – Твая видеть здесь исцо каво-нибуть?

– Ы-ы-ы, да вроде не было никого… Нет, точно не было, а что?

– Два ноци назат тута твалилась оцынь сильный валсба! – коварный шаман возобновляет пристальное наблюдение за моей броуновской мозговой активностью, но, к счастью, пока безрезультатно. – Мая пацтенная уцытель павилеть наказать делзкий нецысцывец! Аднака, тута кломе твая никаго не быть. Мой воины халасо плавилять весь длевний неклополь. Тама тозе никово не быть. Сталнна эта весь, цыто твая сказать моць?

– А чего тут можно сказать? – действительно, чего он от меня хочет, я вот тоже совершенно не в курсе, кто бы мог очистить эти обсидиановые громадины от мегатонн песка. – Может это просто аномалия какая-то? Ну, или эти ваши древние царьки изъявили робкое желание очнуться от многотысячелетнего сна?!

– Твая малэнький и савсем неумный глупец, – мудрый орочий старец назидательно тычет корявым пальцем в пронзительно чистое, синее небо. – В свисенный глабницы виликий пиламида никаво и накагда не быть. Глозный Небесный Владыки все усли аблатна к себе на небо. Они павилеть мой виликий налод белезно ахланять их земная абитиль…

– Почтенный Роак, дозволь слово молвить! – вот так номер, простые рядовые орочьи разведчики, оказывается, вполне сносно долдонят по-человечьи, причем совсем без дурацких кривляний и унизительных акцентов! По всему видать, наш гордый представитель коренного шаманства страдает застарелым и хроническим косноязычием, вот бедолага!

– Цыво там у твая есе? – нетерпеливо ворчит недовольный Роак, – Гавали скалее, зацем плисол?!

– Эльфы, почтенный Роак! – трепетно преклонив колено, рапортует вежливый и воспитанный орк. – Четыре полных линейных манипулы, идут походным строем с севера и востока. С ними ритуальный квад боевых магов! Расчетное время до боестолкновения – минут двадцать, полчаса от силы!