Александр Набат - Параллельные дневники Виталика Туманова

– А у меня совсем иное мнение, – кардинально изменившийся, оказывается, Валерка неожиданно занимает принципиальную позицию, и осознанно идет против беспощадного женского коллектива. – Было даже весело!

– За себя говори, охотничек, блин! – безапелляционно заявляет Маринка, неизменная наша староста. – Много от тебя толку было!

– Хм, а вчера ты вроде не жаловалась, – находчивый Валерка умело вгоняет свою возлюбленную оппонентку в краску. – Совсем даже наоборот, аж пищала!

– Ах, ты мерзавец!

– Не стоит на меня свой капюшон раздувать!

– Что-о-о?!!

– Стоп, кончай базар! Да если хотите знать, вы, буквально все, вообще обделались легким испугом и малой кровью, – решительно перебиваю я не на шутку разгалдевшихся студенток. – Да, признаю, отборной и столь любимой вами фантастики однозначно отхлебнули до краев, может быть, даже лишку, но…

– Давно хотела это сделать! – отважная Наташка с размаху, вероломно плещет мне прямо в рожу целую пенную кружку холодного светлого пива.

– Хорошее пиво, ячменное, – хладнокровно впитав в себя через кожу полностью все разлитое, даже мокрых пятен на одежде не осталось, спокойно говорю я. – Но не обессудь, еще одна подобная выходка, и я тебе объявлю личный и персональный джихад, со всеми вытекающими!

– Рискни! – окончательно сорвавшаяся с нарезки, нетрезвая девица мощно замахивается тяжелой, керамической кружкой, и тут же замирает в противоестественной позе, живописно склонившись над столом. Грозный, метательный столовый прибор при этом продолжает преспокойно висеть в воздухе, едва касаясь растопыренных Наташкиных пальцев, только свирепо, до предела вытаращенные глаза по-прежнему полыхают нешуточной яростью. Хорошо, хоть больше никто не решается поддержать ее огнем, иначе конструктивного диалога дальше не выйдет, а украшать трактир странными статуями – вообще последнее дело.

– Итак, как я уже сказала, ты нас жутко подставил, – продолжает, прерванная было, Жанка. – И теперь я даже представить себе не могу, каким образом ты сможешь искупить свою вину и чем компенсировать причиненные нам многочисленные страдания и неудобства!

– Какая еще компенсация?! Окстись, Жанночка, о чем ты?! – так вон к чему она клонит, жадненькая, корыстная натура. – При всей моей богатой фантазии, на ум приходят только лишь микроперфорированные, вагинальные тротиловые свечи, с инкрустированными электродетонаторами контактного действия, но, признайся честно, это слишком уж радикально, даже для тебя!

– Туманов, ну ты совсем совесть потерял! – кажется, еще чуть-чуть, и гордую племянницу ректора славный «кондратий» прихватит. – Да ты просто обязан теперь…

– А совесть у меня на удивление эластичная! И вообще, если кто еще не понял. Я не торгуюсь, да и вы не в том положении, – равнодушно сообщаю я слегка притихшей аудитории. – Короче, дело к ночи, даю вам до утра время подумать на предмет: а действительно ли вы желаете вернуться домой, в наш родной мир? Завтра, в десять утра, общий сбор, встречаемся прямо здесь, в общей зале. Все, без исключений, опоздавшие самостоятельно отправятся в долгое пешее и ни фига не эротическое путешествие. Вопросы есть? Вот и славно, тогдась всем спокойной ночи.

Нехотя разморозив слегка протрезвевшую, мрачную Наташку, договариваюсь с трактирщиком насчет ночлега, и отправляюсь немного прогуляться по окрестностям на сон грядущий. Заодно стоит уточнить, обдумать и тщательно просчитать кое-какие важные параметры грядущего ответственного мероприятия, а то еще, не дай бог, опять в Кремль занесет нелегкая, в ФСО серьезные парни службу несут, с ними не забалуешь. Да и легенду нужно хорошенько проработать, я же вроде как вместе со своими одногруппниками пропадал, в результате спонтанного, но рядового пространственного прорыва. Значит, будем им всем внедрять наведенные и подкорректированные ложные воспоминания. Эх, забабахать, что ли, бурный и страстный курортный роман, например, с Жанкой, дабы никому больше неповадно было, как это обновленный Валерка намедни сказал, капюшон на меня раздувать. Видимо, так и сделаем, этак оно даже еще и правдоподобнее выйдет. Значит, решено, высаживаемся где-нибудь посреди Битцевского парка: там народу за последнее время много пропало, правда вот нашлось крайне немного, но мы обновим эту удручающую статистику. Затем быстренько выправлю всем спутникам личные воспоминания и должные впечатления, ну а затем дружно разбегаемся по домам. Главное, чтобы потом никто в показаниях не путался, но это уже мелочи, – такая радостная неразбериха начнется, никто и не обратит внимания на всякие мелочи да незначительные нестыковки. Побродив еще немного под мелким дождиком по уснувшему городку, и хорошенько обкатав все необходимые данные и прочие переменные, спокойно отправляюсь на боковую.

– Уважаемые граждане попаданцы и попаданки! – торжественно оглашаю я местный ментальный эфир выборочной утренней побудкой. – Последний трансмировой экспресс до конечной станции Москва-пассажирская, Россия, планета Земля, отправляется через пятнадцать минут с платформы номер ноль один и три четверти. Напоминаем вам, что к бесплатному провозу допускается багаж совокупным весом до тридцати трех килограммов, включая ручную кладь, но без ограничений по габаритным размерам. Вывоз любых животных и растений строго воспрещен. Спасибо за внимание.

Провалявшись в уютной и теплой постельке еще целую дюжину минуток, лениво спускаюсь в общую залу. Утренний, веселый ажиотаж бизнес-завтраков уже давно схлынул, в опустевшей трапезной за вчерашним столиком сидят только мои угрюмые, отчего-то совершенно не выспавшиеся, студентки и иные заинтересованные личности. Все какие-то нервные и подозрительно недовольные, один только Валерка, вновь напялив глухую маску полного безразличия, спокойно пьет крепкий кофе, и со здоровым аппетитом доедает глазунью с беконом.

– Девушки бывают разные, круглые, тыкво– и грушеобразные… – тихонько мурлыкаю я незатейливый старый мотивчик; подойдя к столу, киваю мрачной Жанке. – Привет, Тыковка, а чего вы такие все смурные и замороченные? Али домой совсем не торопитесь?

– Отвали! – красноречивый злобный взгляд надменной девушки по степени смертоносности сопоставим разве что с водородной фугасной бомбой, причем повышенного килотоннажа.

– Сколько? – хитро смотрю на тихо бесящуюся Жанну.

– Что «сколько»?! – ага, край, щас как рванет!

– Отвалить, говорю, сколько? А самое главное – чего отвалить? – продолжаю откровенно веселиться я. Вообще что-то у меня нынче очень такое игривое настроение, видимо, близкий отдых почуял наконец. – Ты скажи, не стесняйся!

– Ладно тебе, Жанка, не принимай так близко к сердцу, – влезает вездесущая Наташка. – У него видимо очередное, внесезонное обострение приключилось.