Ким Харрисон - Ведьма без имени

Прислонившись к двери, Айви уставилась на меня черными, загнанными глазами, охладив меня.

— Ты не должна быть здесь.

— Этого не должно было произойти. — Я прохромала вперед, вытирая слезы с глаз. — Айви, мне так жаль, — выпалила я и обняла ее, когда она начала плакать.

Большие задыхающиеся рыдания сотрясали ее, и я прижимала ее к себе, шелковое ощущение ее волос стояло между нами. Мои собственные слезы текли от несправедливости всего этого, от конца ее надежды, что у нее с Ниной могло быть что-то нормальное, что у них могла быть жизнь, любовь, в одно мгновение им позволили момент счастья, прежде чем проклятие обошло полный круг и забрало все.

— Мне так жаль, — прошептала я, едва дыша.

— Она хотела, чтобы я убила ее, — прорыдала Айви, ее голос звучал приглушенно. — Она попросила меня, но я не могла этого сделать. Я не могла даже солгать ей и пообещать, что сделаю это.

— Все хорошо, — сказала я, и она отступила от меня, глаза блестели, когда Нина тихо плакала за дверью, которую охраняла Айви.

Айви вытерла глаза, выглядя более красивой, чем я когда-либо видела ее, даже если это было горе, которое сделало ее живой.

— Она умерла в машине скорой помощи по пути в больницу, — прошептала Айви. — Не было никакого способа остановить это. И я не могла закончить это. Когда она попросила медработника, я… я не позволила ему.

Она боролась с ними. Она расшвыряла их, вырубила с дикостью влюбленной, защищающей того, кого она любила.

Пытаясь улыбнуться, я вытерла слезы со щеки и фыркнула.

— Все хорошо, — сказала я, в животе завязался узел. — Я тоже не могла это сделать. Помнишь? — Я ненавидела их, ненавидела демонов за это. Из всех проклятий, которые я видела, шепот которых я слышала, разрушения от которых я наблюдала, это было полнейшее изнасилование надежды, уничтожающее людей через их любовь и страх, и оно было худшим.

Айви облизнула губы, безумные глаза посмотрели на меня, когда Нина рыдала позади закрытой двери.

— Я должна была убить ее во второй раз, но я так боялась, что ее душа будет потеряна навсегда, когда линии сломались, и ей больше не было места, куда можно было уйти. Нина была в порядке, пока ее душа не попала в бутылку.

Другой душераздирающий крик потери поднялся за дверью, когда Айви открыла руку и показала мне туманную бутылку, которую я дала ей. Стон Нины был так наполнен болью, что он заставил даже Ала поерзать. Или, возможно, он просто хотел рассмотреть ее поближе.

— Я должна была сделать это. — Рука Айви дрожала. — Я должна была. Я не могла позволить ее душе уйти в тот ад.

Я взяла руку Айви в свою, сжав ее пальцы на бутылке, прежде чем она выронила ее. Ее руки были пугающе холодными. Она опустила голову, и я снова притянула ее к себе, ненавидя демонов еще сильнее. Но небольшая мысль прошла под моим страданием. Айви использовала бутылку после того, как линии упали. Она работала силой Богини. Мистики свили ее, невидимые и незамеченные, моя тысяча глаз, которых я сама ослепила, это будет работать на меня.

Из-за двери раздался вопль, и Айви втянула обратно свои слезы.

— Она знает, что душа у меня. Она хочет ее, но это заставит ее выйти на солнце. Рейчел, я не могу.

Я дернулась, когда Айви отступила, ее выражение лица внезапно стало пустым.

— Забери ее, — прошептала она, вкладывая бутылку в мои руки. — Возьми ее и спрячь.

— Айви, я не могу.

— Спрячь ее там, где она не сможет ее найти. Рейчел, пожалуйста!

— Это мое! — выла Нина, слыша нас, и Айви широко распахнула глаза. Дрожа, я вложила бутылку в руку Айви.

— Это не поможет, — сказала я, ненавидя мою собственную трусость.

Айви опустила голову.

— Я не знала, что это так могло навредить, — прошептала она мне. — Я видела, как моя мать умерла своей первой смертью, а затем ушел Кистен.

Снова я потянула ее к себе, пытаясь придать ей силы.

— Это так неправильно, — выдохнула она, но слезы закончились, оставив только опустошенную нечувствительность. — Как твоя нога?

— Моя нога? — Мы отступили друг от друга, и мое сердце, казалось, разломилось от расстояния между нами. — Моя нога будет в порядке, — сказала я, снова почти плача.

— Айви? — ныла Нина за дверью. — Пожалуйста, мне нужна она! Просто на мгновение. Я отдам ее. Обещаю!

Айви тяжело сглотнула, она была опустошена, когда стояла передо мной и смотрела на дверь.

— Я ее связала. Я надеялась… — Ее плечи упали, и она поглядела за меня на Ала. — Я решила, что у нее должна быть душа, даже если она выйдет на солнце.

— Айви…

Слезы снова потекли, и она подняла подбородок.

— Даже если это означает, что она умрет. — Ее черный взгляд нашел Ала. — Вы все заслуживаете умереть теми способами, которые могут придумать эльфы. То, что вы сделали с нами, заслуживает оплаты болью.

Ал стал торжественным.

— Эльфы убили создателя проклятия несколько лет назад.

— Вы позволили ему сделать это! — бушевала Айви, и Нина закричала от боли за дверью.

Ал держал шляпу перед собой, опустив голову.

— Я согласен, но мы не можем распутать ее работу.

Женщина? подумала я. Это сделала женщина?

— И даже если мы могли бы, — сказал Ал, указывая на дверь, — достаточное количество немертвых отказалось бы от этого из-за страха, потерять шанс на бессмертие, даже если бы это стоило им их душ. — Он уставился на Айви, и та испугалась. — Ты сама не можешь убежать от этого. Или бы ты уже позволила Рейчел убрать у тебя вирус.

— Ал, остановись, — сказала я, когда позор заставил Айви опустить глаза.

— Тебе это нравится, — сказал Ал горько. — Желание, похоть, великолепное удовлетворение потребностей.

— Все, довольно! — воскликнула я, но моя шея покалывала от вспомнившейся страсти.

На лице Ала читалось горькое предательство, когда он переместил свой осуждающий взгляд от Айви ко мне.

— Проклятие — сила, Рейчел, и она знает без него, ее мир был бы плоским и серым. Она лучше будет жить с болью и страданиями, чем без никаких чувств вообще.

Сердито, я уставилась на него.

— Это печальное оправдание, чтобы скрыть свою собственную вину, — отрезала я, затем отошла, когда Айви коснулась моей руки.

— Нет, он прав, — сказала она, потрясая меня. Ее рука завозилась и нажала на ручку двери. Не оборачиваясь, она открыла дверь. — Посмотри, к чему привела твоя гордость, демон.

Она открыла дверь, чтобы показать свою спальню, холодные серые и зеленые оттенки успокаивали, освещенные работающим от аккумулятора фонарем, висящем на темном светильнике. Нина была связана мягкими ремнями. Они были разработаны для этого, но они все еще впивались в ее кожу, когда она изо всех сил пыталась освободиться, ее глаза были черными и широко распахнутыми. Кровь запятнала ее одежду, но думаю, что это было из-за борьбы в машине скорой помощи. Она была мертва не достаточно долго, чтобы проголодаться. Хотя ее душа ушла, ее аура будет оставаться такой же в течение нескольких часов.