Ким Харрисон - Ведьма без имени

— И ваши телефоны? — самодовольно добавил он.

Вздохнув, Трент полез в свой карман. Насмешливо, он вручил клерку телефон, шляпу и ленту.

Я колебалась, но когда Трент посмотрел на свои часы, я пихнула сумку клерку и потопала из лифта. Я была демоном, или действительно ли я была демоном?

Я клянусь, Трент улыбался, когда он нагнал меня, беря меня под руку и замедляя. Айви была где-то здесь. Если они не отдадут мне ее, я уничтожу это место.

— Надеюсь, ты лучше играешь в шахматы, чем я, — сказала я мягко.

— Я тоже, — выдохнул он, и я задумалась, где был Дженкс.

— Сюда, пожалуйста, — сказал один из мужчин, и я подавила дрожь от двух охранников за нами. Помещения пестрели произведениями искусства различных периодов и школ на стенах и опорах, чувствовалось, будто мы были в музее. Воздух вонял вампиром. Неудивительно, что Айви так упорно работала, чтобы выбраться отсюда. Черт, мой шрам покалывал.

— Ты в порядке?

— Спроси меня завтра, — сказала я, когда эскорт остановился перед стеклянной и деревянной дверью и жестом показывал нам входить. С бешено стучащим сердцем, я вошла, думая, что комната была похожа на любой другой угловой офис за исключением отсутствующего окна. — Это лучше, чем комната для допроса, — сказала я, затем повернулась, когда Кормель засуетился прямо позади нас своими быстрыми вампирскими движениями.

— Мне он тоже не особо нравится, — сказал он, когда двинулся позади богатого, но в основном пустого, стола. — Это мой офис. Пожалуйста, присаживайтесь. У нас есть время, чтобы поболтать, прежде чем все придут.

— Ты имеешь в виду Айви, верно? — сказала я, и он рассмеялся, указывая на стулья.

— Сядь, Рейчел.

Это заставило меня чувствовать себя, ну очень пушистой и теплой, и я села на кожаный стул, самый близкий к двери. Трент заколебался, затем взял другой.

— Я не знал, что ты работаешь в О.В., — сказал Трент.

Кормель переплел пальцы на столе, явно радуясь.

— Я и не работаю. Офис шел с титулом Пискари. Я веду здесь достаточно дел, чтобы гарантировать сохранение его, но недостаточно, чтобы иметь секретаря. Спасибо за сохранение моих усилий по вашему поиску. Я могу вам что-нибудь предложить?

Я сузила глаза.

— Айви, — заявила я, и он улыбнулся. Это была улыбка, которая спасла свободный мир во время Поворота, но она не имела успеха против меня.

— Удовольствие перед делом, — сказал он, хихикнув.

Я встала, взяла стул и передвинула его, сев и придвигаясь, пока мои колени почти не коснулись стола. Расслабившись, я закинула лодыжки на стол. Это предназначалось для того, чтобы обеспокоить его, и это сделало, но вместо того, чтобы отодвинуться обратно, я наклонилась к Кормелю, пока не увидела, что он не дышал.

— Хотели бы вы что-то выпить? — сказал он, слова были точными и ясными.

Я убрала ноги с его стола и склонилась над ним, провела рукой и потянулась, пока мой кулак не оказался прямо перед его лицом, и я могла наблюдать, как его глаза расширились к полному, сердитому черному.

— Где Айви?

Трент откашлялся.

— Я бы хотел черный кофе, — сказал он мило. — Я не знаю, что хочет Рейчел. Пытаться угадать ее желания — это ошибка.

Он дал мне возможность отступить, и я приняла это, устроившись на кожаном стуле и пытаясь сохранить мое дыхание поверхностным во избежание попадания такого большого количества вампирских феромонов. Боже мой, здесь их было много.

— Кофе, — сказала я, и мужчина вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. — Кормель, это глупо. Феликс вышел на солнце. Сколько еще доказательств тебе нужно?

— Прямо в точку, — сказал Кормель, вздохнув. — Но, тем не менее, неправильно.

— Это убьет тебя, — продолжила я, желая выбраться отсюда. — Не спрашивай меня, почему, но я не хочу видеть тебя мертвым.

— Мертвым? — Зрачки Кормеля сузились, и мне стало легче дышать. — Нет, ты просто не хочешь видеть, что мы выбираемся из ловушки, в которой находимся. Феликс не был нормален. А я — да.

— Ты думаешь, что ты нормален? — сказала я, почти смеясь. — Чем дольше ты высасывал жизнь из людей, тем тяжелее будет пережить травму твоей душе. Отдай мне Айви, и я посмотрю, что я смогу сделать для недавно умерших, но если ты получишь душу, то совершишь самоубийство. Лэндон знает это. Он рассчитывает на это. Почему ты слушаешь его?

Трент сухо откашлялся, но я смотрела на Кормеля, не давая ему отвести взгляд. Он поджал губу, обнажая клыки, заставляя меня задаться вопросом, должна ли я отступить.

— Лэндон делает точно то, что я хочу, — сказал вампир. — Мы не погибнем, но будем более сильными для наших душ после того, как мы… приспособимся. Ты можешь представить это? — сказал он с горящими глазами. — Сила немертвых с силой живых?

Я подумала о Нине, раскачивающей толпу.

— Это мечта, Кормель.

Вспышка неловкости пересекла его лицо. Он знал, и все же он еще упорствовал. Почему? Сложив пальцы пирамидкой, он произнес:

— Данные показывают, что через достаточное количество времени эмоции исчезнут.

— Вина никогда не исчезнет.

— У нас есть вечность, — ответил он, и взволнованно я повернулась к мужчине, несущему три чашки кофе. Он пах замечательно, и никто ничего не сказал, когда он дал Кормелю первую чашку, затем Тренту, и, наконец, мне. Мужчина практически отступил, и я сузила глаза на его страх.

— Вечная жизнь поднимет нас, сделает нас сильными, — сказал Кормель, глядя на крошечную ложку, когда он насыпал то, что было, вероятно, солью в кофе. Я могла поспорить, что это смещало запах больше к кружке теплой, соленой крови.

— Спроси демонов, насколько большая вечность, — сказала я, решив опустить кофе.

— Все же ты дала надежду Айви, — сказал Кормель. — Ты, должно быть, решила, что немертвые могут выжить с их душами, если ты дала Айви магию захватить ее.

Дерьмо, он нашел бутылку для души.

— Если ты забрал ее у нее, — пригрозила я, жалея, что не поставила свой стул ближе. Это была Айви, черт побери! Он не имел никакого права.

— Я не забирал у нее магию, — сказал Кормель. С пустым выражением лица, он потягивал свой кофе. — Ты не убедила меня в опасности. Я буду доверять Лэндону немного дольше.

— Тогда ты умрешь! — воскликнула я, разбито, когда он указал кому-то возле офиса. — Чем дольше ты мертв, тем не правильнее то, что ты делаешь, чтобы остаться в живых, и для души становится тяжелее, пережить вину. Только недавно ставшие немертвыми, могут пережить это.

— Нет, это неправильно! — закричал Кормель, внезапно вставая. — Я ничего не сделал неправильно!

Я ничего не сказала, даже не видя, что он двигается. Трент тоже был немного смущен, и я поморщилась, не желая, чтобы Кормель оказался у моего горла, но должна была заставить его понять.

Кормель уперся в свой стол, намек беспокойства испортил его уверенность.