Ирина Белояр - Стрелочник

Индейцев я, помнится, любил…

Потом все исчезло. Как в ускоренной съемке, промелькнули какие-то другие картинки, я не уловил. И тоже стерлись.

Открываю глаза. Башка тяжелая. Вспоминаю: на столе — аспирин. С вечера выложил, на автопилоте. Знаю же, как оно утром будет… Пытаюсь встать. Что-то отбрасывает меня обратно.

Зудящее чувство: я в комнате не один.

На столе сидит иссушенный временем шаман с пером в волосах. С любопытством изучает пачку аспирина. Вытаскивает таблетку, пробует на зуб.

…Дальше — провал и второй огонь.

Горящее стойбище. Тот самый шаман лежит на земле с рассеченным горлом. А я пьян. Мы все пьяны от крови пополам с жадностью и творим беспредел…

Мореплавателей я тоже любил. Раньше. После этого побоища возненавидел.

Потом мне стало все равно. Индейцы — тоже не ангелы, со своими зверскими обрядами, скальпами и кровавыми богами… Сейчас-то мне подавно все без разницы, я взрослый.

…Поодаль, на холме — нечто. Сидит, вяло пошевеливает несметными щупальцами…

Я подскочил, как ошпаренный. На столе — никого, лишь недопитая бутылка пепси.

…и опять провал. Третий огонь.

Засиженный голубями чердак хрущевской пятиэтажки. Дышать нечем, дымовуха страшная. На улице вопят: «Пожар!» А я все не удираю отсюда, лишь бочком подтягиваюсь к выходу, к лестнице на пятый этаж. Мне надо убедиться, что книга сгорела. Сгорела чертова книга про конкистадоров, навсегда развеявшая иллюзии.

…А ведь мог бы стать путешественником, профессиональным авантюристом…

Двенадцать лет.

Двенадцать километров от вокзала.

Ошибка.

До обеда меня терзало похмелье, после обеда — депресняк. Вечером я снова извлек на свет божий злосчастную визитку. Мелькнула мысль подождать до полуночи — пусть хозяину визитки тоже будет тошно.

Облом: мобильного телефона на карточке, оказывается, нет. Досадно. По городу наверняка никто не ответит…

Ответил. Ночует он там, что ли?

— Привет, Диспетчер. Это…

— Я узнал. Опять фантомы?

— Нет. Боюсь ложиться спать — сны снятся.

— Такое случается, — откликнулся собеседник. — Что тут опасного?

— Это был эпизод из моего личного прошлого. И он действительно связан с конкистадорами. Я уж не знаю, почему ваш Стрелочник определил тот заурядный случай, как стратегическую ошибку. В моей жизни бывало чего покруче…

— Секундочку, — перебил Диспетчер. — А во сне вы тоже ощущали недоумение?

— Нет. Там я чувствовал ошибку. Но мало ли, чего покажется во сне. Тем более, — я усмехнулся, — если сюжет этого сна человеку навязали.

— Навязали? Думаете, Стрелочник… хмм… манипулирует вами?

— Господин Диспетчер. Я, может быть, лох. Но не такой безграмотный, как вам кажется. Например, знаю про одну штуку, постгипнотическая установка называется.

— Когда же он мог внушить вам установку? От сеанса вы отказались.

— Значит, это был мгновенный гипноз.

— Невозможно. Господин… как вас звать?

— Зовите — господин Пассажир, — съязвил я.

— Господин Пассажир. Стрелочник не владеет техниками гипноза. Вообще ничем не владеет, кроме своих целевых навыков. Не смог бы вас усыпить при всем желании. Для этого требуется хотя бы кусочек свободной воли, а ее у Стрелочника нет. Он ведь ежесекундно…

— …держит под контролем тысячи развязок, ага. Хорошо, ваша версия?

— Он перевел вам стрелку — в рабочем порядке, без билета. Такое случается, хотя и редко… Если человеческим языком — ошибка и раньше угнетала вас, на уровне подсознания. Стрелочник вытащил ее на поверхность. Дальше уже ваш собственный процесс.

— Какая, к чертовой матери, ошибка? Книжка, сожженная неуравновешенным подростком в приступе благородного гнева — это фатальное событие? В средние века книги тоннами жгли! И не только книги, между прочим.

— Жгли. Помню, — упавшим голосом отозвался собеседник. — Сейчас вспомнил.

— Лично наблюдали? — уточнил я.

Диспетчер игнорировал мой сарказм:

— Лучше бы не видеть… Наблюдал, да. Наш персонал должен время от времени брать билеты. Чтобы не потерять чувство реальности. Плохо только — оттуда можно и не вернуться.

— Это вы, надеюсь, в переносном смысле?

— В прямом.

— Хотите сказать — человек физически остается в другой эпохе?

— Именно.

Тут мой собеседник вспомнил, что разговаривает с потенциальным клиентом. Спохватился:

— Испугались?

— Испугался. За ваш рассудок.

— Уважаемый Пассажир. За мой рассудок переживать поздно, увы. Умственно здоровый человек не попал бы в карантинную… Простите, в вашу эпоху.

— В нашу? Карантинную?

Диспетчер резко сменил тему:

— О чем мы говорили? Гибель книги сама по себе не фатальна. Фатально то, что вы пошли на поводу у эмоций и отрезали себе путь к здоро… к другому событийному потоку.

— Как и вы — после костров инквизиции, — усмехнулся я.

— Как и я — после костров инквизиции, — потухшим голосом ответил собеседник и повесил трубку.

Я сидел и тупо слушал гудки отбоя. Потом в сердцах плюнул и завалился спать.

Снилась всякая бессюжетная ерунда. Правда, всю ночь меня преследовал запах дыма. Но это, как утром выяснилось, не имело отношения к моим бессознательным процессам. Просто в одной из соседних квартир пьяный дедок забыл погасить сигарету. Лишился подушки, одеяла и куска обоев на стене. Остальное, включая самого деда, пожарники успели спасти.

Еще на крыльце я услышал какой-то шум и крики.

В вестибюле особняка творилось хрен знает что. То ли съемки фэнтезийно-исторического кино, то ли плановое мероприятие ролевиков. Голоногие воины со щитами и дротиками наперевес теснили в сторону конторки бородатых варваров, одетых в звериные шкуры… Похоже, Стрелочника посетил очередной клиент.

Почти одновременно со мной в холле появились и другие современные люди: три Охранника (или как их там) сбежали по внутренней лестнице. Кричали, но в горячке драки было ничего ровным счетом не слышно… Тогда эти охотники за привидениями врубили громкоговоритель, и тот дважды проорал что-то нерусское. После первого вопля исчезли эллины, после второго — варвары. На поле боя не осталось ни крови, ни признаков разрушения. Шторы — и те вернулись на свое историческое место.

Охранники обошли помещение, придирчиво заглядывая в углы. Один на минуту остановился напротив двери, осмотрел меня критически. Спросил, не здороваясь:

— Во дворе ничего такого нет?

— Я не заметил.

— Ладно, — он обернулся к товарищам, — Вроде, все.

Оперативная тройка потянулась к лестнице, оставив меня стоять столбом у дверей.

Да уж. Теперь понятно, почему нормальные фирмы не выдерживают соседства с моими помешанными друзьями.

Не возьмусь описать свои противоречивые чувства. Хотя, «чувства» — громко сказано. Как-то притупились они после всех этих событий… Я знал две вещи. Первая: совершенно не хочется идти на второй этаж расставлять точки над «и». Вторая: не могу не пойти. Вот не могу, блин, и все. Попал в колею. Что верно, то верно: наш путь — одноколейка. Вляпался в историю — терпи и ползи дальше. До ближайшего полустанка хрен куда свернешь…