Антон Демченко - Учитель

— Тебя никто не просит спать с Марией, — вздохнул полковник. — Хотя, разумеется, если отцом ребенка станешь именно ты, это будет самый лучший вариант. Ты ведь не просто носитель линии, но и генотипа… Но тут я не настаиваю. Я все же не боярин, чтобы указывать своей дочери, от кого ей беременеть и за кого замуж идти.

— А линия и генотип — разве не одно и то же! — удивился я, мысленно облегченно вздохнув. Да мне Ольга темную устроит за такие полигамные допущения!

— О… — Вербицкий хлопнул себя ладонью по лицу и тяжело вздохнул. — М-да, об этом я не подумал… Извини, что напугал, Кирилл. Но ты же боярич, мало того, эфирник, как и все Скуратовы со времен Иоанна Монаха, и должен бы знать об этом.

— Напомню, что моих родителей нет на этом свете уже восемь лет… почти. А когда они были живы, я был слишком мал.

— А Громовы что… — произнес было Вербицкий, но тут же стушевался. — Стоп. Прости, это не мое дело… Хм. Ладно. В общем, так. Линия — это наследственная схожесть эфирного следа и предрасположенность носителей к определенному способу оперирования Эфиром. У тех же Громовых она выражена в особой любви к Пламени. У рода твоей невесты — это электричество на основе воздушной стихии. А у Скуратовых это были чистые эфирные техники. Линию можно усиливать соответствующим воспитанием ее носителей. Того генома, что унаследует будущий ребенок Маши, достаточно для претензии на право наследования боярского звания, а вот усиление его линии твоими техниками, по подсчетам моего евгеника, даст стопроцентную гарантию получения титула. Владетельного титула, а это значит — право объявления приобретенных земель родовыми, право содержать собственную гвардию и прочие… привилегии. Я предлагаю тебе стать в будущем регентом наследника Скуратовых-Бельских.

— Иными словами, нянькой, — вздохнул я.

— Скорее, учителем и наставником. «Дядькой», если хочешь, — поморщился Вербицкий.

— Вот кстати о дядьках. — Я встрепенулся, вспомнив один момент из досье Леонида на Вербицких… и его облом с агентом на тотализаторе. — А почему ваш сын не может взять на себя ту же ношу, что и вы?

— Потому что он идиот, — нахмурился Вербицкий и вздохнул. — Или я недосмотрел… но месяц назад Василий купился на посулы все тех же Бельских и ушел к ним в боярские дети… по клятве. Эх… Теперь понимаешь, Кирилл?

— Понимаю, но… а мне-то какая выгода? — поинтересовался я.

— А для тебя это тоже возможность получить собственный титул. Причем без многолетних мытарств нескольких поколений. Воспитание наследника рода, возрождение угасающей линии и рода… Регент наследника — это фактически прямой билет в именитые. И государь не сможет отказать тебе во владетельном титуле. Боярин Николаев-Скуратов… Звучит, а?

— А почему двойная фамилия? Это же будет новый род, получается, а не…

— По регентству. Традиция, — пояснил Вербицкий, пожав плечами.

Традиция, значит… Ну-ну.

— Вот как? А что мешает мне получить титул сейчас, как носителю и генома, и эфирной линии? — прищурился я.

— Противостояние Бельских, в чьем распоряжении сейчас находится титул со всеми полагающимися ему правами и привилегиями, и отсутствие тех, кто замолвит за тебя сло… — Вербицкий покосился на свой браслет и побледнел.

Что это с ним? А!.. Вспомнил про гриф и того, кто его поставил на моем деле. Бедняга… то-то у него такой вид, словно ему «винчестер» с любимой порнухой форматнули… м-да. Надо спасать дядечку, а то как бы его сейчас инфаркт не хватил… Впрочем, спасать — это, конечно, дело хорошее, только сначала надо решить один маленький вопрос. Итак, дано… Как наследник по женской линии, я могу претендовать на титул дедушки Скуратова-Бельского, с перспективой возглавить род… и тоже, кстати говоря, под фамилией Николаева-Скуратова. Хорошая новость, конечно. Многообещающая. Но претендовать — еще не значит получить. Наследование по женской линии, насколько мне известно, здесь не в чести, хотя и случается, особенно если роду грозит угасание. Но даже в этом случае бастарду проще стать главой рода, чем родственнику по женской линии… И решение о таком наследовании принимается исключительно государем, и то лишь по предложению и докладу Гербового приказа. В общем, без солидной поддержки любые мои попытки будут завернуты еще на уровне обсуждения этого вопроса в Герольдии… Но ладно, допустим, у меня найдется эта самая поддержка. Хотя бы те же Бестужевы… и даже, наверное, эфирники. Правда, чтобы последние ТАКИМ образом загладили свою вину, одного «косяка» с моим почти суточным сидением в артефактной камере с их стороны будет маловато.

И? Допустим даже, поддержка помогла, и государь оказался в хорошем расположении духа. И что дальше? А дальше… еще раньше, чем высохнут чернила на конфирмации, по мою голову придут Бельские, в чьем распоряжении сейчас находится титул, и устроят мне форменный секир-башка. Может быть, даже по всем правилам, с объявлением войны и прочими паркетными танцами… Это если еще до подписания государем документов на мой титул ко мне не заглянут посланцы вот этого самого сидящего передо мной главы Пятого стола Преображенского приказа Анатолия Семеновича Вербицкого. А в свете рассказа моего собеседника причины для моего убийства у него будут куда более вескими, чем у Бельских. Ну что им права на удвоение гвардии и их вооружения, даруемые титулом? А вот полковнику Вербицкому последний упущенный шанс увидеть свою фамилию в Бархатной книге может и крышечку сорвать. По крайней мере, более последовательного врага у меня не будет, точно. А значит… рано или поздно, но он меня затравит, может быть даже на пару с Бельскими. Хм… Невеселая перспектива.

С другой стороны… то, что сейчас честно озвучил Анатолий Семенович, — это… это то самое предложение к сотрудничеству, которого мне так не хватает. Боярство? Титул мне не так уж нужен, а вот личные… мои собственные связи в этом гадюшнике, что по какому-то недоразумению называется «светом», ой как пригодятся. И дело тут не в недоверии к Бестужевым, а в обычном… кхм, кажется, фраза о яйцах и корзине прочно поселится в моем лексиконе. М-да, интересные дела творятся в мире…

Что ж, минусы и плюсы взвешены и оценены, можно и спасением будущего союзника заняться. Возможного союзника… поскольку с ходу кидаться составлять договор я не стану точно. Нет, принципиальное согласие я дам, а вот о деталях… над ними надо будет хорошенько посушить голову. И желательно не в одиночку. Решено.

— Анатолий Семенович, — окликнул я зависшего полковника.

— А? — Полковник перевел на меня потухший взгляд.

— Я согласен.

Каменная маска на лице Вербицкого дала трещину и «осыпалась», открывая безмерное удивление.