Анастасия Гофман - Печать силы

– Уверена. Этот урод… – девочка закашляла, осознав, что слово могло быть и неуместным, ведь она не знала, как к тем двоим относятся все эти люди. – Он закричал, что я… стану убийцей. И что от меня нужно избавиться.

Кристина сама не понимала, зачем так откровенно недоговаривает обо всем. Ей не хватало духу признать, что она действительно в тот момент становилась таковой и хотела пополнить свой собственный список смертей парочкой неизвестных ей дальнобойщиков. И не могла признаться, что действительно погубила ни в чем не виновную барменшу. И, собственно говоря, грозилась убить и этих двоих.

– Как они говорили между собой? – тут же спросила Ваниль, не дав Юнне даже открыть рот. – Они ссорились?

– Они пришли вместе, набросились на меня, потом поссорились, а потом меня снова ударили и я просто вырубилась. Дальше я очнулась только здесь, когда ты, – она подняла испуганные глаза на рыжую девушку, – когда Вы меня увидели.

– Все, все, хватит, – вступилась Юнна, помешав дальнейшему допросу девочки. – Кристина, ты должна понимать, что мы тебе не враги. Мы сделаем все, чтобы ты почувствовала себя в безопасности, а пока тебе нужно отдохнуть. Хорошо? Паша, – она указала на парня, который попытался изобразить дружелюбную улыбку, получив в итоге звериный оскал вместо нее, – проводит тебя в комнату, где ты сможешь привести себя в порядок. Не волнуйся, мы свяжемся с твоими родителями чуть позже.

– Не надо! – выкрикнула Кристина, замерев в дверном проеме. – То есть… у меня никого нет, я жила в детском доме.

– О… что ж… – Юнна не знала, что сказать: сочувствие давило ее грудь, воспоминания о собственном одиночестве ворохом пронеслись в голове. – Тогда просто отдохни. Позже я со всеми тебя познакомлю. Тебе понравится в ШЭИзе, это прекрасное место.

Кристина испуганно улыбнулась на прощание и вместе с Пашей скрылась за дверью.

Ваниль все так же стояла посреди комнаты, не сводя глаз с Юнны. Та лишь мельком взглянула на нее, в ожидании, когда же надоедливая подруга ее напарника покинет комнату.

– Я никуда не уйду, если ты на это намекаешь.

– Разговор ведь окончен, чего ты ждешь?

– Ты ведь слышала это? Вилена там, и ей, судя по всему, ничего не угрожает.

– Это вовсе не означает, что ничего не угрожает нам , – колко парировала Юнна, роясь в ящике стола.

– Они ведь прислали нам эту девчонку. Не дали ей кого-то убить.

– Ты сама слышала, что Владимир хотел расправиться с ней! Вилена не сможет сдерживать его постоянно, он угрожает всем нам одним своим существованием!

– Брось, эта девчонка потеряна. Я вообще не уверена, что она нам все рассказала, она ребенок! Дети любят фантазировать, знаешь ли…

– Я лучше доверюсь этой девочке, чем вновь поверю в доброту Владимира.

Юнна резко замолчала: все ее тело замерло, как только она осознала, что почти проговорилась. Она опустила взгляд еще ниже, делая его незаметнее, пряча среди никчемного хлама. Ваниль недоверчиво прищурилась.

– Что значит «вновь»?

Юнна раздраженно фыркнула.

– Тебя это не касается.

– Это касается всех нас, раз уж ты так отчаянно утверждаешь, что нам грозит опасность! Откуда ты знаешь его? Что вас связывает, все это не просто так! Ты не можешь вести себя так только из-за того, что Адама убили. Он был сорокалетним мужиком, до которого не было никому дела, уж прости за откровенность…

– Не смей так говорить про него! – Юнна сорвалась с места: ее пальцы вцепились в горло рыжеволосой, оставив на коже следы от ногтей. – Еще одно слово в его адрес, и ты пожалеешь, что на свет родилась! Я говорила, что тебе здесь не место, так что проваливай немедленно! Меня достало то, что ты вечно суешь свой нос в чужие дела!

Одним лишь чудом Ванили удалось вырваться, словно на мгновение силы вернулись к ней, взорвавшись внутри и отбросив прочь Юнну. Ваниль раскашлялась, хватая сладостный воздух ртом, сбрасывая с себя эту внутреннюю тяжесть.

– Ты больная, – крикнула она из последних сил и вновь закашляла. – Скрываешь свои тайны ото всех и при этом хочешь, чтобы люди шли за тобой! Гриша был прав: тебе только и нужно, что создать вокруг себя армию для забавы, а потом бросить на растерзание врагу! Тебе нет дела до нашей безопасности, ты просто сводишь личные счеты!

– А разве все вы не делаете то же самое? – Девушка поднялась на ноги, вновь бросаясь на оппонентку. – Все вы только и ждете, когда же придет ваша очередь убить кого-то! Вам только и нужно найти козла отпущения, на которого вы сорвете все свои страхи и гнев, который не имеет к нему отношения! Вот, почему все вы до сих пор здесь, а вовсе не потому, что кому-то из вас стало жаль эту девчонку. Да вам плевать на то, что с ней происходит!

– Равно, как и тебе! Владимир, Владимир… – Она передразнила Юнну не в лучшей манере. – Что он сделал? Бросил тебя? Променял на какую-то соплячку-первогодку и поэтому ты так бесишься? Ты ведешь себя как ревнивая психопатка, угрожая при этом Вилене, которая ни в чем не виновна!

– На твоем месте я не была бы в этом уверена, – Юнна внезапно засмеялась, издевательски, словно поддавшись приступу безумия. – На ее руках уже есть кровь, и не малая. Адам был слишком великодушен, когда позволил ей жить!

Ваниль впала в ступор. Ее словно пронзили эти слова, она не знала, что ответить. Адам позволил Вилене жить? А кто он, собственно, такой, чтобы принимать такие решения, кому жить, а кому нет? Почему он вообще взял на себя такое право? И почему этот вопрос вообще стоял перед ним?

– Что ты сказала?

– Проваливай отсюда, вот что!

Юнна больше не бросалась на рыжеволосую, но в ее голосе было столько гнева и боли, что Ваниль и не подумала возражать. Она абсолютно ясно видела, что здесь ей больше нечего делать, а все вопросы останутся без ответа. Ваниль сделала несколько неуверенных шагов назад, не сводя взгляд с Юнны, которая тяжело дышала, словно у нее начинался припадок. Ей не хватало кислорода, глаза были широко раскрыты и полны слез.

– Как пожелаешь.

Ваниль вышла прочь, уже в который раз за последнее время она мчалась по коридору, спасаясь от давящего безразличия к своей персоне. Ей не доверяли, постоянная скрытность Паши еще больше унижала девушку. Она чувствовала себя одинокой, лишней. Но сейчас не это было главным. А те слова, что сказала Юнна. «Вновь поверю в доброту Владимира…» и «позволил ей жить». Кровь на руках?

Девушка ворвалась в собственную комнату, вытащила из-под кровати походные ботинки и сорвала с крючка куртку. Она бросала в рюкзак вещи, которые, как казалось, могли пригодиться ей сейчас. И делала это ради того, чтобы отыскать тот путь, по которому к ним пришла Кристина.

«Надеюсь, вы вели ее не по асфальту», – Ваниль была уверена в том, что Вилена причастна к появлению девочки.