Элиза Крейв - Надлом

она злится, здесь всё понятно. Я — серийный убийца, и я думаю, это достаточно бессердечно, хотя

он, возможно, видит это по-другому. Вероятно, он даже не понимает, что бросил её, просто

отстранился, когда между ними уже было не так много общего. Он всё ещё мил с ней — в конце

концов, он не монстр. Но, с другой стороны, легко быть великодушным, когда бросил ты , а не тебя.

И даже если она ненавидит его за это, у неё всё ещё есть чувства к бывшему лучшему другу

— хотя, подозреваю, они больше не из рода дружеских. Должно быть, это безмерно её разозлило. И

это на самом деле грустно.

37

Ах, ну что ж, это не моя проблема. На самом деле, я настроена использовать это против неё.

Хай, очевидно, её слабое место. Мне только надо выяснить, что с ним сделать.

Ури практически швыряет свой поднос на кучу грязной посуды и сбегает, не смотря ни на

одну из нас. Нет никаких шансов, что Джо нас слышала, поэтому я не уверена, из-за чего он

сконфузился. Я нещадно скоблю свою тарелку, и Джо делает то же самое.

Затем она поворачивается и смотрит на меня.

— Идём, Кузина . Давай тебя зарегистрируем.

Я следую через всю школу за её ковыляющим шагом по направлению к тому, что, как мне

кажется, является передней частью здания. Это место — сущий лабиринт, поэтому я не могу быть

уверена. Мы заворачиваем за угол в фойе, где располагается маленький, погружённый в беспорядок

офис, отделённый от входа стеклянной стеной. Никто не может зайти и выйти через главную дверь,

оставшись при этом незамеченным.

Или, во всяком случае, так бы всё и было, если бы женщина-охранник не родилась, по

меньшей мере, столетие назад.

Едва можно различить её крошечную сгорбившуюся фигурку среди огромной кипы бумаг,

сваленной на потрёпанный деревянный стол. енщину украшают одежда с выцветшим цветочным

орнаментом и очки, которые, вероятно, весят больше, чем она сама. Те волосинки, которые у неё

остались, беспорядочно торчат в разные стороны так, словно порываются сбежать вслед за

остальными. Грубые поражённые артритом пальцы перелистывают страницы романа в мягкой

обложке.

— Джо? — спрашиваю я, прежде чем мы доходим до двери.

— Что? — огрызается она. Эта девушка просто очаровательна.

— Есть ли здесь ещё Тамплиеры от восемнадцати до… — я киваю в направлении стоящего

«трупа», — … тысячи лет.

Она награждает меня тяжёлым взглядом.

— Да. Множество. Буквально целая армия. Они не дома, так как убивают наших врагов, но в

случае надобности могут вернуться в течение нескольких часов.

Я почти уверена, что Джо не могла бы рассказывать о погоде, не нагоняя при этом страх.

Прогноз на сегодня: облачно, вероятно, я надеру тебе задницу.

Джо продолжает говорить:

— Они оставляют только детей, стариков, беременных… — её брови опускаются, — …калек

и недееспособных.

Она снова начинает идти вперёд своей неровной походкой. Положив руку на дверь,

останавливается и переводит взгляд с цветастой бабули г-жи Ли на меня.

— Подожди здесь.

— Что? Почему?

— Потому что ты ничего не знаешь об Эмме. — Она оглядывает меня сверху вниз. — И если

она с тобой повстречается, то может просто вышвырнуть за «хороший» вкус.

Я высовываю язык, и Джо заходит в кабинет. Г-жа Ли поднимает на неё взгляд. Я не слышу, о

чём они говорят, но вижу, как моргают глаза г-жи Ли за линзами очков. Затем её губы сжимаются и

морщины вокруг них складываются в сложнейшее в мире оригами. Она поворачивается ко мне, и я

заставляю себя приветливо помахать рукой.

Она никак не реагирует, только снова моргает и поворачивается обратно к Джо. Джо говорит

что-то, что заставляет старуху обойти вокруг стола и неуклюже похлопать девушку по спине. Они

оборачиваются, и я стараюсь выглядеть невинно. Наконец, Джо выходит из кабинета, сжимая в руках

кусочек бумаги.

Я молчу, пока мы не заворачиваем за угол в ещё один пустой коридор, исчезая из вида бабуси.

— Что ты ей сказала?

— Что в школе над тобой издевались из-за отказа от Наследия, — её глаза падают на мой

покрывшийся коркой порез. — Поэтому твои родители отослали тебя в середине семестра.

— Хорошая идея. — Я действительно так считаю. Так как я никогда не ходила в школу, мне

не показалось, что середина семестра — странное время для каникул. — Как думаешь, она купилась?

38

— Вероятно, — пожимает она плечами. — С чего бы мне лгать?

Вопрос с подвохом. Я отвечаю не спеша:

— С того, что ты незаконно сбежала, чтобы бороться с демонами, и спасла Маяк, который

должна прятать, пока у тебя не появится возможность от него избавиться?

Или скорее, ты ошибочно спасла полудемона, притворяющегося Маяком и выведывающего

правду о своей личности.

Оказывается, есть несколько причин для лжи.

— Нет, это Хай сбежал, чтобы бороться с демонами. Я, калека, не смогла бы сделать ничего

подобного даже при всём моём желании. Хай мог бы солгать о своём побеге. Аморальная Эмма

солгала бы, несомненно. А несчастная, покалеченная Джо? Нет, она не способна сделать что-то, из-за

чего пришлось бы лгать.

То, что г-жа Ли в это поверила — новость хорошая, только Джо произнесла это совсем

нерадостно.

— Этого достаточно, чтобы она за нами не следила?

Возникает длинная пауза, наполненная только топотом наших кроссовок по линолеуму. Джо

смотрит прямо вперёд.

— Я также сказала ей, что тётя Бека боится возвращать тебя домой, мягко намекая на то, что

твоё присутствие в той школе превратилось в проблему. И что я не хочу, чтобы это произошло,

потому что… — её голос становится жёстче, и она увеличивает темп, поэтому я не могу видеть её

лицо, — … мне нужна подруга.

Как неловко. Даже полуживая администрация осведомлена о том, как непопулярна Джо. Это

объясняет то поглаживание по спине.

Она продолжает:

— Подруга, которая не будет проводить всё своё время за разговорами об охоте на демонов,

учитывая то, что я уже никогда не смогу этим заниматься.

— Надавила на жалость, значит? Молодец.

Джо корчит рожу, недовольная комплиментом. Мы проходим остальную часть пути в полной

тишине.

У Джо двухместная комната, однако, её единственный сосед — бесчисленное множество

медикаментов. На каждом кусочке ровной поверхности разложены книги, на полу разбросана

одежда. Ещё одна единственная личная вещь — стоящая на тумбочке фотография с Джо с

родителями. Снимок сделан дома, видимо, во время ужина. Мама облокотилась о стол, положив

подбородок на руку. Кончик её носа порозовел, словно она провела слишком много времени на

солнце, и её непослушные, как и у Джо, волосы выглядят особенно пышными. Папа Джо откинулся