Джайлс Карвин - Наследник Осени

– Надо хотя бы снять цепь. Так будет по справедливости.

– Ты такой же тупой, как Хрюн. Да она такой шум подымет, мы и по лестнице спуститься не успеем. – Островитянин ухмыльнулся. – Ну все, уходим. Ты с нами или останешься с дружком?

– С вами.

Шаги протопали по коридору и стихли на ступеньках. Некоторое время Беландра прислушивалась, желая убедиться, что за дверью никого нет.

Она откинулась назад и уперлась ногами в изголовье. Нельзя, чтобы физендрийцы нашли ее в таком состоянии, всеми покинутую да еще прикованную к стене.

Цепи натянулись, задрожали. Металлические оковы впились в запястья. Через несколько секунд голова закружилась от напряжения.

Беландра всхлипнула и упала на кровать.

Несколько секунд она лежала неподвижно, восстанавливая дыхание и шаря глазами по комнате. Ничего, кроме оставленной Креллисом чашки из-под рагу. Беландра подвинулась к краю кровати и вытянула ногу. Пальцы коснулись стола. Затаив дыхание, она повторила попытку, до предела растянув тело. Дальше не пускали цепи. Беландра подняла ногу, подцепила большим пальцем чашку и осторожно подтянула к краю стола. Теперь оставалось только перевернуть ее рассчитанным движением и перенести на кровать.

Вроде бы ничего сложного, но к концу упражнения у нее дрожали, казалось, все поджилки.

Следующий маневр требовал точности. Беландра села, подцепила чашку и медленно откинулась на спину. Зажатая между двумя дрожащими пальцами миска зависла над наручниками, наклонилась… Остатки содержимого капля за каплей вылились на запястья и предплечья.

Она опустила пустую посудину, столкнула ее с кровати и подвигала руками взад-вперед. Жирному рагу предстояло сыграть роль смазки. Несколько глубоких вдохов помогли успокоиться. Еще один кувырок через голову, короткая пауза…

Беландра снова уперлась ногами в изголовье и потянула. Боль прострелила от ладоней до локтей, но не остановила пленницу. Цепи тряслись, металл врезался в запястья, сдирая кожу.

Рыча от отчаяния и колотя ногами по матрасу, она упала на кровать. Будь он проклят! Наручники были просто слишком узки для ее запястий. Чтобы вытащить руки, ей придется их сломать!

Сломать… Беландра подавила приступ рвоты. Она вовсе не была уверена, что сумеет это сделать, но ведь пределов своих возможностей не знает никто. Можно, по крайней мере, попытаться.

Сосредоточившись на дыхании, она замедлила хаотичный бег мыслей и заставила себя вспомнить те упражнения, которым ее обучали в детстве. Медитация была самым нелюбимым из всех предметов. Нужно полностью отделить сознание от тела, отключиться от всего и направить волю единственно на достижение цели.

Нежное мерцание камня подсказало, что она достигла состояния покоя. Теперь нужно убрать энергию из рук. Беландра представила их маленькими, слабыми, тоненькими. Как у ребенка.

Полученную энергию она направила в ноги и, когда они задрожали, сделала глубокий вдох и изо всех сил оттолкнулась от изголовья. Дерево затрещало, и она сама взвыла от боли. Потом что-то треснуло, и руки выскочили из оков. Беландра вскрикнула и свалилась с кровати.

Сдерживая подступившие к глазам слезы, закусив губы, чтобы не закричать, она села и посмотрела на руки. Оба больших пальца выгнулись к ладони под неестественным углом, по ободранным запястьям стекала кровь. Некоторое время она просто сидела, раскачиваясь взад-вперед, потом заставила себя сосредоточиться и, собрав боль, направила ее в камень.

Когда Беландра открыла, наконец, глаза и поднялась, руки свисали вдоль тела бесчувственными пульсирующими придатками. Она осторожно размяла пальцы, оставив в покое только большие, приоткрыла дверь, выглянула и, убедившись, что в коридоре никого нет, выскользнула из комнаты.

Рельф лежал на полу в луже собственной крови. Остекленевшие глаза смотрели в потолок.

Беландра опустилась на колени, расстегнула пряжку накидки, и, задев об нее сломанным пальцем, закусила губу от боли. Когда голова перестала кружиться, она поднялась и накинула на плечи плащ.

На площадке за дверью тоже никого не было. Ливень, какого Беландра не видела, наверное, последние лет десять, исчерпал наконец-то силы и начал стихать. Шлепая босыми ногами по мокрым ступенькам, она выбежала на затопленную улицу и повернула к «Голубой лилии». Основой обороны Огндариена должны были стать Зелани. Там, где появлялись юные маги, люди мгновенно обретали уверенность и брались за оружие. Беландра почти добралась до театра, когда наткнулась на группу собравшихся в конце переулка зевак.

Она опустила капюшон, предусмотрительно засунула руки под накидку и протиснулась через толпу. Несколько Зелани и с десяток солдат окружили распростертое на камнях тело.

Сердце екнуло еще до того, как она увидела знакомое лицо с перепачканной кровью бородой. Креллис лежал на спине, раскинув изрезанные руки. На правой недоставало кисти. Смертельный удар поразил брата Осени в грудь, где зияла глубокая красная рана.

Еще совсем недавно она сама призывала на него смерть, клялась жестоко отомстить за все содеянное. Но теперь, увидев его мертвым, Беландра испытала совсем другие чувства, среди которых не нашлось места радости. Креллис не соврал. Косарь действительно сбежал, перехитрив тюремщиков и поквитавшись наконец с давним врагом.

Беландра опустилась на колени.

– Вот все и закончилось, – прошептала она и, покачав головой, отбросила капюшон.

Длинные каштановые волосы рассыпались по плечам, и по толпе прошел шепоток. Люди притихли, узнав сестру Осени.

Беландра обнажила рану на груди Креллиса. Камень потемнел. Она дотронулась до него и ничего не ощутила. Связь прервалась. Человек, долгие годы бывший ее любовником, умер, но его смерть не принесла того ощущения пустоты, что постигло ее со смертью Бридеона. Тогда, хоть их и разделяли сотни миль, она сразу почувствовала – случилось что-то ужасное. Сейчас Креллис лежал рядом, и она не чувствовала ничего.

А вот ее собственный камень откликнулся на прикосновение мгновенно и запульсировал живее, энергичнее, чем прежде. А это означало…

– Брофи… – прошептала она и, поднявшись, бросила последний взгляд на неподвижное тело. Неужели Креллиса убил Брофи?

Нет. Все указывало на другого. Прежде чем убить врага, Косарь всегда отсекал ему правую руку. В Керифе таким жестом выражали презрение к противнику, как бы говоря: прежде чем забрать у тебя жизнь, я взял твою руку. Тогда оставалось только предположить, что Брофи отправился к Каменному Сердцу. Неужели решился пройти испытание в одиночку?

Кто-то взял ее за локоть.

– Сестра, что нам делать?

Она повернулась к востоку. Сквозь редеющие тучи пробились первые лучи, и крыша Зала Окон на вершине Колеса словно вспыхнула.