Ольга Антонова - Ангел, приносящий удачу

“Опять пирожки, – подумала Вика, – они решили сделать из меня кустодиевскую красавицу. Боюсь, в Москве этого никто не оценит”.

Пришлось раздеться и пройти на кухню.

– Сережа! – крикнула Василиса Афанасьевна. – Иди к нам чай пить. К нам Мария Ивановна с дочкой пришли. Ты помнишь Вику? Она из Москвы на праздники приехала.

Через минуту в проеме кухни возник Сережа.

– Из Москвы? Ну и как там в Москве? Звонят колокола?

– Звонят, звонят. – Вика скептически оглядывала вошедшего. Она сразу отметила и его серый свитерок из ангоры, такие, кажется, были в моде здесь лет пять назад, и протертые до дыр клетчатые тапочки, и золотую коронку во рту. Что поделать, профессиональный взгляд опытного директора по персоналу.

– Вика, а ты где в Москве живешь? – встряла Василиса Афанасьевна. – В центре?

– Да прям, в центре, – опередила Вику с ответом Мария Ивановна. – Там цены такие за квартиры, что нам и не снились. Далеко она живет от центра. Ей до работы ехать, как нам до Осташкова.

– Да что ты? И как же она, бедная, каждый день вот так мотается?

– Да, вот так и мотается. По метро, по автобусам. Зеленая вон уже вся стала. Да видишь, охота пуще неволи. – Тут Мария Ивановна запнулась, поняв, что так товар не продают, и резко повернула разговор в другую сторону: – Молодец у нас дочка, что и говорить. Не каждый мужик так может. Одна в большом городе. В университет поступила, выучилась и работу хорошую нашла. Платят много. А Сережа-то, я забыла, кем на фабрике?

– Он у нас трудяга. – Василиса Афанасьевна тоже решила не ударить лицом в грязь. – Главный инженер. Гордость предприятия. На почетной доске висит. Недавно вот итальянцы на фабрику приезжали. Делегация. Так его выбрали, чтобы их встретить, все показать. Ценит его руководство. Ценит… Да вы пирожками-то угощайтесь. Вот варенье еще крыжовенное. Очень вкусное. Сережа, поухаживай за Викой.

– Ну, так что там, в Москве, интересного? Рассказывайте. – Сережа подвинул поближе к Вике пирожки.

Ее от пирогов уже тошнило, как, впрочем, и от этого Сережи. Что она ему расскажет? Как ходит в театры, музеи и концертные залы? Все провинциалы думают, что москвичи только этим и занимаются. Живут невероятно яркой и насыщенной культурной жизнью. А иначе зачем было в Москву и ехать? Им, бедным, невдомек, что до любого центрального театра ей из Бутино, как справедливо заметила Мария Ивановна, как отсюда до Осташкова, пилить и пилить. А вечером с работы идти вообще бесполезно, потому что, во-первых, надо отпрашиваться у руководства, чтобы успеть к началу спектакля, и, во-вторых, сил что-то смотреть уже нет. Она еще раньше так пробовала ходить, а теперь даже и не пытается. Последний раз, года два назад, на “Щелкунчике” в КДС чуть не уснула, хотя балет был замечательный, да и билеты Королькова достала хорошие. Сейчас максимум, на что ее хватает, это пойти в кино с Павликом, а потом в кафе или, если повезет, в ресторан.

– В Москве много интересного происходит. Вас что конкретно интересует, кроме рынка бумажно-картонной продукции?

– Ха-ха-ха, смешно. Меня интересует, например, музыка. Вот вы что слушаете?

– Я слушаю русский рок.

– О, да вы девушка серьезная. Тогда вы в консерваторию вряд ли ходите. Я вот, например, классику очень уважаю. С удовольствием бы сходил на Спивакова, да он к нам не приезжает.

“Милый, ты хоть знаешь, сколько билеты на Спивакова стоят? Не одну твою зарплату пришлось бы отдать”, – желчно подумала Вика, а вслух сказала:

– А вы работайте лучше. Глядишь, Спиваков узнает, какие здесь передовики производства проживают, и захочет выступить в местном ДК с бесплатным концертом.

– Зачем же с бесплатным? Мы, конечно, не такие крутые, как у вас в Москве, но уж билеты на концерт купить в состоянии. – В голосе Сережи прозвучала обида.

– Да, сейчас на фабрике хорошо платить стали, – вставила Василиса Афанасьевна. – У них и премии, и тринадцатая. Все в срок, без задержки.

– Правда? – улыбнулась Вика. – Ну, я за вас рада. Приеду в Москву, скажу Спивакову, чтобы обязательно к вам заезжал. А какие еще у вас тут развлечения?

– Да скучно тут молодежи, что и говорить, – пожаловалась Василиса Афанасьевна. – Мужики в основном после работы водку пить идут. А Сережа мой – домой, все книжки читает или музыку слушает. Я ему говорю: ты бы хоть на танцы сходил в ДК. А он не хочет.

– Что же вы, Сережа, на танцы-то не ходите? – язвительно спросила Вика. – Такой видный кавалер, в таком красивом свитере. Да на вас кувшиновские девчонки гроздьями вешаться должны.

– Да на него и вешаются, – продолжала Василиса Афанасьевна. – Вон и с фабрики есть одна, все время названивает, его то туда, то сюда приглашает. Так ему никто не нравится.

– А что так, Сережа? Женщин не любите? – участливо спросила Вика.

– Почему же, – ответил Сережа, – женщин я люблю. Особенно таких, которые модно одеваются. У нас вот тоже многие футболки с таким крокодильчиком носят, – он показал рукой на Викино поло, – по субботам в Кувшиново вещевой рынок работает, так там говорят, что это очень модная марка.

– А что же вы себе, Сережа, такую не купили?

– Я равнодушен к тряпкам. Я лучше деньги на что-нибудь полезное потрачу.

– И правильно. Не надо покупать, как вы говорите, “футболки с крокодильчиком” на рынке и поддерживать турецко-китайских производителей подделок. Настоящий мужчина должен покупать настоящие вещи. Ведь так?

Мария Ивановна и Василиса Афанасьевна не совсем понимали, о чем идет речь, но обе чувствовали, что беседа заходит не в ту сторону. Надо было как-то спасать ситуацию.

– Вика, ты лучше расскажи, как ты с Максимом Галкиным в одной парикмахерской стриглась, – не нашла предложить ничего лучшего Мария Ивановна.

– Мама, ну что тут рассказывать? – поморщилась Вика. – К тому же Сереже это не интересно. Он, наверное, и не знает, кто такой Максим Галкин.

– Как не знает? – возмутилась Василиса Афанасьевна. – Максима Галкина все знают. И что, прямо вот так, вблизи, его видела?

– Да. Ему мыли голову в соседней раковине.

– И как он живьем?

– Такой же, как на экране.

– Да? А правда говорят, что у них роман с Пугачевой? – не унималась Василиса Афанасьевна.

– Не знаю, я не спросила.

За столом повисло молчание. Было слышно только, как Сережа со свистом прихлебывает из чашки чай. Вике уже порядком надоело это чаепитие, и она думала о том, как бы повежливее откланяться и желательно не вызвать при этом недовольство мамы. Тишину прервал телефонный звонок. Василиса Афанасьевна пошаркала в прихожую к телефонному аппарату. На кухне было отчетливо слышно каждое слово:

– Алло? А кто его спрашивает? А, это ты, Верочка! Сейчас позову. Сережа, – Василиса Афанасьевна вернулась на кухню, – тебя опять Вера с фабрики спрашивает.