Инна Сударева - Клинки Юга

Приземляясь, сбил ногами двоих, еще одному тут же снес голову и, бешено вращая мечом, кинулся в атаку.

- Клим! Вернись! - яростно закричал Фредерик, поднимаясь. - Вернись, гадёныш!

Видя, что юноша не слушает, а точнее - не слышит его, он прыгнул следом, кляня от души горячность и глупость кузена.

Климент, тем временем, столкнулся с первыми из погони. Его клинок раскроил череп одному, отсек ногу второму. Со всем своим молодым задором он рубил, колол и отбивал, показывая чудеса быстроты, ловкости и точности. Все, кто решался напасть на него, тут же превращались в окровавленные трупы, часто лишенные той или иной конечности.

- Ха-ха! - воскликнул юноша, увидав, как свистнул рядом меч Короля, разрубая пополам шлем вместе с головой одному из нападавших. - Ты жив! Здорово! Вместе мы - сила!

- Сейчас же отходи! - зарычал на него Фредерик, страшными по силе ударами отгоняя наседавших азарцев. - Немедленно! Бегом за остальными! Я прикрою.

- Вот еще! - возразил Климент, делая выпад и нанизывая врага на клинок. - Еще чуток, и мы их опрокинем.

- Если будем живы, я сам тебя убью! - рычал Фредерик, укладывая врагов по обе стороны от себя. - Отходи!

- Но мы можем…

- Еще немного, и мы ничего не сможем! - Фредерик, разозлившись окончательно, схватил вдруг Климента за шиворот, рванул и отбросил юношу далеко за свою спину. - Чтоб через секунду тебя тут не было! - и принял на себя удары вражьих мечей. - Как же вас много! - узкое пространство тропы помогло ему отбиться и уложить на вечный покой еще нескольких особо яростных противников.

Фредерик видел, как подлетают на подмогу к пешим азарцам всадники. И у них в руках замелькали столь проблемные пращи. "С мечами я еще совладаю, но с камнями", - мелькнула вполне разумная мысль.

Рядом вновь появилась ставшая уже просто невыносимой рожа Климента:

- Фред! Я…

Договорить не успел - свистнули в воздухе камни, и один попал аккуратно в голову юного сумасброда. Хоть он и был в шлеме, но исправно опрокинулся на спину.

- Черт! - вырвалось у Фредерика. - Насчет такого нас не предупреждали…

То, что произошло, не облегчило ему обороны, а как раз наоборот: пришлось одной рукой подхватить с земли тяжелое и ничем не могущее помочь тело кузена, а другой - продолжать отбиваться от врагов. Хоть его фехтовальное мастерство и было одним из лучших в Южном Королевстве, но силы он черпал не из бездонных источников. Фредерик начал уставать.

Он на миг обернулся, чтоб увидеть, что ж там с беглецами, не зря ли они сейчас с Климентом разоряются. Успокоился, видя, что барон и мальчики уже скрываются где-то высоко средь каменных нагромождений.

Фредерик оборачиваясь, пропустил удар ножом в бок. От ранения спасла кольчуга, но его почти сбили с ног. Пришлось выпустить Климента, и обороняться обеими руками, подключив к мечу свой кинжал. Его клинки вновь бешено замелькали, цепляя и раня врагов, и азарцы даже отступили, ошеломленные таким шквалом ударов.

"По крайней мере, продамся как можно дороже!" - с такими мыслями, оскалившись, он кинулся в отчаянную атаку, убивая всех, кто попадался на пути. Его меч легко разрубал кольчуги азарцев - брызги крови летели фонтаном, тела падали ему под ноги, и Фредерик поскальзывался на них, но, памятуя о важности равновесия, моментально находил опору и продолжал убивать. Его тело должно было забыть об усталости, и оно послушно согласилось с тем, что сейчас надо работать, отдавать все, что только можно, чтобы не умереть…

Его уже окружили, и он не видел, куда можно отступить - со всех сторон были только острия вражьих мечей и копий…

Вновь свистнул камень.

Фредерик увидал летящий прямо ему в голову булыжник, успел прикрыться рукой, защищенной боевым браслетом и напульсником. Камень больно ударил в предплечье, кинжал выскользнул из внезапно онемевших пальцев, а самого его опрокинуло на спину. Подняться не удалось - в грудь, плечи, шею уперлись красные копья.

- Брось меч, - сказал кто-то. - Брось. Я не хочу сердить Великого Воина, убив тебя.

"Великий Воин - божество, которому поклоняется князь Хемус", - сообразил Фредерик, поднимая глаза на того, кто предложил ему сдаваться.

Перед ним высился конник в латах красного цвета, богато украшенных золотом. При взгляде на его рогатый шлем, Фредерик невольно подумал о майских жуках. Рядом - на тонконогой вороной лошади крутился еще всадник - в причудливых доспехах из тонких вороненых пластин, скрепленных позолоченными скобами и в закрытом круглом шлеме, украшенном по бокам странно длинными красными перьями, похожими на ленты. В правой руке этого воина висела праща, в левой было длинное копье с тяжелым массивным наконечником, украшенное алыми кистями, и это копье воин воткнул в землю у головы лежащего.

- Они мой пленники, - сказал он неожиданно женским голосом, слегка коверкая слова.

- Разве?

- Камень мой, пленник мой, - женщина-воин ударила себя в грудь латной перчаткой. - Я свалить их.

- Не согласен. Они положили много моих воинов,- отвечал красный конник.

Черная всадница издала что-то вроде возгласа досады и вырвала свое копье из земли.

- Хорошо. Они - твой, - сказала она глухо и отъехала в сторону…

Фредерик испытывал огромное желание пнуть Климента ногой хоть куда-нибудь. Но руки Короля были крепко связаны мудреными узлами и прикручены к шесту шатра, заставляя сидеть, неудобно скрючившись, на земле, а кузен лежал рядом, без сознания, с разбитым лбом, тоже исправно связанный. Болело плечо, которое задел дротик, и рука, ушибленная камнем. Это не добавляло теплоты в мысли о Клименте…

Однако, время для гнева было явно неподходящим, и Фредерик стал лихорадочно соображать, что делать дальше. Попасться в плен - в планы как-то не входило, умирать - тем более. Где-то далеко у него есть сын, есть женщина, которой он обещал вернуться. А обещания Король всегда выполнял. И теперь тоже надо постараться, ну, может быть, чуть больше, чем обычно.

Любую ситуацию можно перевернуть себе на пользу. Так Фредерику говорил Судья Конрад, чуть позже - Судья Гитбор…

Молодой человек сделал пару глубоких вздохов, чтобы прогнать раздражение и злобу на Климента, что клокотали где-то за ребрами. Хоть руки и связаны, но мозги-то никто в клетку не запер и веревками не скрутил. И он начал в голове прогонять все возможные партии, которые можно было разыграть в сложившейся ситуации.

Но для начала требовался толчок.

"И он есть, - подумал Фредерик. - Нас не убили, хотя возможность была. Значит, впереди - серьезный разговор с Хемусом о том, почему мы еще живы. И про Великого Воина он не зря сказал…"

Опять в голове бывшего Западного Судьи замелькали фрагменты огромной мозаики, на которые временно рассыпалась действительность. Это он любил - складывать из версий и мыслей общую картину того, что происходило вокруг. Постепенно отбрасывая лишнее, переставляя главное в центр, затеняя мелочи и детали, а когда надо, концентрируя внимание и на них.