М. Хмелинина - Дети Понедельника

- Ну как, получилось? - полюбопытствовала Лина.

- Еще как получилось! Одно плохо…

- Что именно? - в голосе менеджера по расписанию зазвучали нехорошие нотки.

- Это желтая краска. Для экстров.

- Ну, и? - нотки стали еще более твердыми. Надвигалась гроза.

- А я покрасила психомагов! А они розовые…

- Майка, я тебя убью-ю-ю-ю-ю-ю!…

- Фиг! Не успеешь! Люди, у вас пистолетика не найдется? Мне на минуточку - застрелиться…

Несмотря на все накладки, с валиком дело пошло заметно быстрее. Даже испорченный лист с желтыми не по чину психомагами удалось спасти, промыв под краном и спешно смазав розовой краской. Гуашь растеклась красивыми пятнами и разводами, так что банальное расписание стало напоминать картину в стиле модерн. Но любоваться было некогда - даже нововведение не помогало радикально ускорить покрасочную деятельность, поскольку листы надо было держать, чтобы не сворачивались и не прилипали к валику. Как следствие, все участники действа очень скоро оказались измазаны гуашью по самые уши, чего нельзя было сказать об огромной куче листов, еще остававшихся чистыми. А время поджимало, заставляя всех нервничать все больше и больше.

Измучившись вконец, Майя с Линой предприняли очередной поход в кладовку, где среди прочего хлама умудрились найти небольшой пульверизатор. Притащив Шеллермана под шумок проверки в учебном отделе, где в это время с пристрастием допрашивали Нонну Вениаминовну, попросили того сделать еще несколько - по одному на каждый цвет. Разлили разведенную гуашь, с горем пополам склеили расписание, повесили на стенд и вооружились баллончиками с краской. Вскоре раскрашенным оказалось не только расписание, но и соседние стены, а также студенты, имевшие несчастье появляться не в то время не в том месте.

Тем временем одна ведьма из представителей комиссии - профессионал в магических информационных технологиях - проверяла работу службы ТСО в компьютерных залах площадки "Альфа", где Денек и Марик тянули время, пока сотрудники того же отдела площадок "Бета" и "Дельта" спешно доустанавливали необходимые программы. В порядке исключения действовало все, правда, с некоторыми огрехами. Для наглядности Владика представили как студента и демонстрировали его знания и умения (Владя прошел полный курс молодого студиоза накануне ночью). Все было замечательно, пока не попросили показать тестовую базу. Зная по опыту, что оценок там нет, а те, которые есть, не соответствуют расписанию процентов на девяносто, Денис и Вольдемар переглянулись, предчувствуя бурю.

- Может, ей тесты Абдубердыбабаева показать? - прошептал Марик Деньку. - Там столько уже сдано, может, хоть что-то совпадет?

Абдубердыбабаев был в Академии живой легендой. Непосещение им занятий к его популярности не имело никакого отношения, а дело заключалось в том, что из-за постоянных технических неполадок в тестовой базе не было примерно половины зачисленных студентов. Посему на неофициальном совещании отдела ТСО без присутствия непосредственного начальника решили выдавать тесты на первую фамилию в общем списке. Сказано - сделано. В результате, проучившись всего семестр с хвостиком, но числясь аж на третьем курсе, Абдубердыбабаев уже мог выходить на итоговую аттестацию по всем направлениям.

К сожалению, комиссия юмора ситуации не оценила.

- А покажите-ка мне ведомость на магов-погодников, третий курс, по дисциплине "Применение шаманских техник при вызове дождя в средней полосе" от восемнадцатого февраля! - потребовала миссис Гриббли у Ульяны, менеджера очного отделения. Орала она уже полтора часа. Сначала на Янину, затем на Ядвигу, потом на Ульяну, Лину, Люду и, наконец, Нонну Вениаминовну. Под горячую руку досталось даже мышам, изредка пробегавшим из одного угла в другой, и парочке нализавшихся тараканов, развалившихся на полке с папками по воспитательной работе. Кстати, только у Брумгильды Леонардовны все было хорошо. Проделанная руками сотрудников воспитательная работа нашла свое отображение в отчете замдиректора как главного исполнителя, что, впрочем, никого не удивило: Леопердовна всегда выдавала чужие заслуги за свои.

Ульяна, обычно делавшая вид, что знает про все на свете, на сей раз удивленно захлопала глазками, попросила повторить дату и дисциплину, открыла папку с ведомостями и стала осторожненько перелистывать по одной в поисках нужной. То, что магов-погодников, третий курс, она сама лично никогда не видела, значения не имело. Прошло минут десять, а необходимую ведомость найти не удалось. Зная, что ее там в принципе быть не может, Ульяна удвоила усилия.

- Долго вы еще будете пудрить мне мозги! - заорала председательница. - Нет у вас этих ведомостей! Нет! - Она повернулась к Лине, из-за отсутствия рабочего места стоявшей неподалеку. - Теперь Вы! Объясните, каким образом Вы ставите семь групп по тридцать человек в каждой в кабинет на четырнадцать посадочных мест?!

- Молча, - ответила Лина, пожимая плечами. - Я человек подневольный, что директор говорит делать, то я и делаю.

"Как я ей объясню, что в лучшем случае из всех придет человек десять?" - подумала она про себя.

- Почему расписание такое бледное? Цвета должны быть яркими и насыщенными, дабы создавать позитивный настрой!

- Но это же копии! Вы посмотрите на стенде, там все - согласно инструкциям, - Лина терпеть не могла, когда на нее кричали.

- Я вижу у Вас только три экземпляра инструкций! Этого недостаточно, их должно быть семь! А лучше восемь!

- Остальные у нас тоже есть, просто не здесь.

- Где Ваше рабочее место? - миссис Гриббли не унималась. - В какой еще дельте?! Я не спрашиваю географическое положение, мне нужно знать, где Ваш рабочий стол? Площадка "Дельта"? Это еще где?… ГДЕ?! - председательница комиссии переключила свое внимание на начальника учебного отдела. - Вы понимаете, что делаете?! У Вас основное подразделение сидит без связи, света и тепла! Нет расписания - нет Академии!…

Далее последовали пространные рассуждения миссис Гриббли о назначении каждого отдела филиала, о фактическом невыполнении ими своих должностных обязанностей, о перепутанных документах… Речь вышла не хуже классических выступлений Эдуарда Игнатьевича.

Берт Геринг ни на шаг не отставал от миссис Гриббли, поддакивал, записывал все, что она говорила, почтительно указывал на пропущенные ею мелочи, придирался к сотрудникам филиала, и вообще, вел себя отвратительно. За прошедшие несколько часов его успели возненавидеть буквально все.

Проверка подходила к концу. Миссис Гриббли собрала своих коллег, они уселись за стол и принялись составлять акт. Недочетов, подлежащих исправлению, насчитали полторы сотни. Правда, председатель комиссии милостиво согласилась с тем, что все они вполне поправимы и филиалу нужно дать шанс. Шанс дали, в последний момент криво улыбнувшись и пожелав удачи при прохождении Комиссии из Министерства магического образования Великобритании примерно через четыре недели.