Андрэ Нортон - Ледяная корона

– А где этот твой Йаттон? – резко спросила Роана. Единственная альтернатива – это отвести принцессу в лагерь, но это совершенно невозможно. Роана предчувствовала, что этот поход может закончиться бедой. Но любой путь, который она сейчас выберет, обратится для нее сильнейшими неприятностями, если не сказать большего. И все эти беды надвигались с каждой проходящей секундой.

– В двух лигах отсюда… ну, примерно в трех, – ответила принцесса, поднимая ногу, чтобы очистить ее от грязи. – По правде говоря, ни за что не поверила бы, что смогу идти без туфель. Похоже, мои ноги слишком нежные для подобных путешествий.

– Нам не удастся уйти слишком далеко от Хизерхау, – заметила Роана.

Принцесса, очистив ногу, принялась сворачивать цепь, некогда прикованную к ошейнику вокруг ее изящных плеч, отчего у нее получилось нечто похожее на странное уродливый браслет.

– Я не стану возвращаться в Хизерхау, пока не удостоверюсь…

– В чем? – перебила ее Роана.

– В том, что смогу подняться с постели сама, а не при помощи грубой ручищи какого-то подонка. – Говоря это, она смотрела куда-то в сторону, но внезапно ее взгляд сосредоточился на Роане. Девушке показалось, что в эти мгновения принцесса намного внимательнее изучает ее.

И она продолжала:

– Ты… безусловно, ты – не одна из нас. Но Хранителю не понадобилось бы сперва карабкаться по стене наверх, а потом ползти по тому спасительному мостику. Как гласят легенды, Хранителю достаточно только пожелать что-либо, и это тотчас же происходит. Я не знаю, кто ты, а ты так и не назвалась…

– Я – Роана Хьюм, – представилась Роана, хотя ей хотелось ответить совсем иначе. По-видимому, на нее снова подействовал странный импульс, побуждавший ее говорить правду до того, как она осознает это. – Я – не из Ревеньи, но, по-моему, я уже доказала, что не собираюсь причинить тебе никакого вреда.

– Роана Хьюм, – задумчиво повторила принцесса. – И имя у тебя странное. Видимо, настало время, когда многое кажется совсем не таким, каким было прежде. – Она продолжала пристально разглядывать Роану, но на этот раз улыбнулась и протянула руку.

Когда принцесса протянула Роане свою тонкую изящную руку, девушка ощутила внутри какое-то удивительное, смешанное чувство. Как будто еще ни разу никто не улыбался ей, не просил у нее помощи, не требовал чего-то с нетерпением. И когда ее загорелая коричневая рука взяла эти белые, несмотря на грязь, пальцы и легонько сжала их, девушка снова вспомнила, что она, Роана Хьюм, меньше всего в этом мире имела право связать себя даже легким знакомством с кем-либо, не говоря уже о дружбе.

– Ты не засвидетельствовала мне свое почтение, – заметила принцесса. – В этом ты тоже ведешь себя, как Хранительница. Неужели там, откуда ты прибыла, не существует разницы между людьми королевской крови и всеми остальными?

– Ну… существует, конечно… что-то в этом роде, – уклончиво отозвалась Роана.

– Я ни за что не поверю, чтобы житель Ревеньи смог бы свободно жить в таком удивительно упорядоченном мире, – начала принцесса, и вдруг рассмеялась, мгновенно приложив пальцы к губам, словно ей захотелось поймать эти откровенные слова. – Я вовсе не желаю проявить неуважение к твоим обычаям, Роана Хьюм. Во мне лишь говорит воспитание по одному-единственному образцу, поэтому все отличное от него меня приводит в замешательство и обескураживает.

– У нас нет времени на обсуждение всего этого, – произнесла Роана, с трудом преодолевая желание засыпать принцессу вопросами, чтобы узнать о Лудорике как можно больше. – Если ты не можешь вернуться в Хизерхау, а до Йаттона добраться невозможно, куда же ты пойдешь? – Она должна уйти, но Роана по-прежнему не могла бросить принцессу.

– Туда, откуда ты пришла, – ответила принцесса, словно прочитав в мыслях Роаны единственное решение, которого она так опасалась. Девушка понятия не имела, как поступит дядя Оффлас, если она возвратится в лагерь с этой грязной и растрепанной беглянкой. Она только догадывалась, что результат будет весьма плачевным. Но, похоже, ей больше ничего не оставалось делать.

– Тогда я возьму тебя с собой, – промолвила Роана, и собственный хриплый голос эхом отдался в ее ушах. Она пыталась найти еще какой-нибудь выход из положения. Надежда была, правда очень зыбкая. Она могла бы отыскать убежище в лесу, оставить там Лудорику, отнести ей запас провианта, одежду, обувь и случайно наткнуться на нее со своей группой. Возможностей провала этого предприятия имелось примерно столько же, сколько пальцев на руках и на ногах. Но ничего другого она придумать не могла…

Она повернулась, чтобы посмотреть на башню и лес. Вне всякого сомнения, они оставили следы. Следовательно, им придется уходить окольными путями. И в то же время она просто обязана предоставить принцессе возможность побега.

– Нам надо туда… – она показала на север, подальше от лагеря. Если они сделают такой огромный крюк, то смогут выиграть побольше времени.

Они спустились с выступа. Принцессе пришлось идти очень медленно. В конце концов Роана сняла свой вещевой мешок, рассовала все его содержимое по внешним карманам комбинезона, разрезала мешок ножом и обмотала тканью ступни своей спутницы. Теперь они могли идти значительно быстрее.

Дождь не прекращался ни на минуту, и продрогшая принцесса все время дрожала от холода. У Роаны появилась новая забота. Сама Роана давным-давно уже прошла все курсы по усилению иммунитета, но понимала, что если принцесса не примет нужные медикаменты, то в таком виде долго не протянет. Что, если Лудорика заболеет? Что, если… Их будущее теперь представлялось Роане состоящим из множества таких «если». Роане придется привести ее прямо в лагерь. И, следуя неукоснительным правилам дяди Оффласа, она продолжала идти кружным путем, заметая следы, чтобы отвести беду.

Но Роана наконец поняла, что Лудорика больше не выдержит. Хотя принцесса ни разу не пожаловалась на трудности, она еле-еле плелась позади. Дважды Роане пришлось возвращаться, потому что она теряла ее из виду, и всякий раз находила свою спутницу прислонившейся к дереву и тяжело дышащей. У нее был такой вид, словно это дерево – ее последняя опора. В конце концов Роане пришлось почти нести ее.

Когда они добрались до одного из каменистых холмов, Роана узнала в нем одну из отметок на карте дяди. На склоне холма она увидела глубокий провал и вздыбленную землю, как после взрыва. Вокруг носился смрадный удушливый запах горелого дерева. Наверняка, в него ударила молния, а рядом произошел сильнейший оползень.

Сейчас они проходили мимо огромной дыры. По-видимому, после бури в склоне горы открылась ранее невидимая пещера или по крайней мере глубокая трещина. Это было превосходное убежище, куда Роана и привела изможденную принцессу.