Александр Сухов - Танец на раскаленных углях

– Перед лицом Создателя Всеблагого и Вездесущего, перед четырьмя вечными стихиями клянусь кровью, данной мне родителями от рождения, и своей бессмертной душой, которую вдохнул в мое тело Великий, в том, что вне зависимости от исхода поединка девушка, именуемая Патрицией, получит возможность беспрепятственного прохода через врата, и никто не посмеет обидеть ее! Также обещаю, что ее доставят в любое место, которое она сама укажет! Все мои соратники, кто сейчас слышит эти слова, обязаны всемерно содействовать исполнению данного мной обещания и сообщить о нем остальным. Если по недосмотру или чьему-то злому умыслу клятва сия будет нарушена, да падет тьма на наши головы, да развоплотятся на веки вечные души всех прямых и косвенных виновников этого злодеяния!

Хорошая, на мой взгляд, клятва, а главное, не допускает двусмысленного толкования. Нужно быть полным идиотом, чтобы ее нарушить. Раньше времени отправиться на тот свет, да еще со стопроцентной гарантией полного или частичного развоплощения – перспектива незавидная. Никто не знает, какие высшие силы следят за безоговорочным соблюдением «клятвы на крови», но скажу со всей ответственностью: наказание для отступника последует незамедлительно. Дал слово, и если не хочешь скорой мучительной смерти с последующим воплощением в теле кузнечика, змеи или баобаба, – умри, но сделай все, чтобы ее выполнить. Мало того, маги противника, что сейчас наблюдают за нами и слышат слова Шрама, даже в случае гибели своего товарища обязаны возложить на себя все условия соблюдения данной им клятвы, в противном случае кара падет и на их головы.

– Ну что же, юноша, я вполне удовлетворен, – молвил король. – Каким оружием будем драться?

Шрам ловко покрутил в руках нож, которым до этого воспользовался, чтобы надрезать кожу на руке.

– Дуэль будет проходить на ножах.

– Этот вариант меня вполне устраивает. – Его Величество достал из ножен точно такой же стандартный инструмент головореза и, словно уголовник со стажем, искусно повертел тесак в пальцах перед носом удивленного Шрама. – Поехали!..

Без лишних разговоров они сошлись. Оба сразу же взяли максимальный темп, стремясь одержать скорую победу. Несколько мгновений перед возбужденной публикой мелькали два вихря. Серия выпадов с одной стороны немедленно блокировалась другой стороной, которая, в свою очередь, при первой возможности старалась перейти от обороны к нападению.

Каждый из поединщиков стремился в полной мере использовать себе во благо все те преимущества роста и телосложения, которыми обладал.

Шраму за счет длины рук легко удавалось сдерживать гнома на безопасном для себя расстоянии, впрочем, без какого-либо ущерба для вертлявого карлика.

Юркий король норовил поднырнуть под нож, сблизиться с врагом на расстояние вытянутой гномьей руки и тут же нанести решающий удар в сердце или хотя бы в живот.

Наконец оба поняли, что кавалерийским наскоком ничего не добиться, замедлили темп и начали водить своеобразный хоровод, время от времени совершая короткие выпады в сторону противника. Каждый из них рассчитывал прощупать все сильные и слабые стороны обороны врага, а потом одним решающим ударом закончить поединок.

Человек был гибок, ловок и ножом владел виртуозно. Оружие в его руке в зависимости от ситуации переходило из одного боевого положения в другое: то он был готов нанести удар сверху, то прямой от груди, то коварный снизу или наотмашь боковой. Гном ни в чем не уступал рослому Шраму, его ножик казался живым и часто перепрыгивал из одной руки в другую.

В какой-то момент, как мне показалось, король допустил роковую ошибку. Он на мгновение потерял из виду зашедшего сбоку противника и подставил ему незащищенный бок. Этим не преминул воспользоваться Шрам. Ловкий убийца попытался в падении достать соперника. Он вложил в удар всю силу, рассчитывая всадить клинок под ребро Матео, но недооценил гномью верткость – стальная молния не нашла цель на том месте, где она находилась всего долю секунды назад. Его Величество, развернувшись на правой ноге вокруг своей оси, ушел от встречи с холодной сталью и, в свою очередь, ударил ножом в область сердца потерявшего равновесие Шрама.

Противный скрежет металла о металл. Человек упал на бок, откатился и ловко вскочил на ноги. Стальной клинок нашего друга не причинил ему никакого вреда, только разрезал куртку. Из приличных размеров прорехи тускло блеснула мелкоячеистая кольчуга.

«Изготовлена из титанового сплава, – наметанным взглядом определил я. – Работа тонкая, искусная, звено тройного плетения. Пробить этакую будет трудновато».

Матео, казалось, был готов к подобному повороту событий. Во всяком случае, на его лице не дрогнул ни один мускул. Не теряя времени даром, он сам устремился в атаку. Прежде всего гном предельно, насколько позволяли длинные руки Шрама, сблизился с противником и резко бросил нож прямо в его ухмыляющуюся физиономию. Боевик потратил не больше сотой доли секунды на то, чтобы отбить летящий предмет, но этого времени вполне хватило королю для того, чтобы войти в жесткий контакт с ненавистным врагом. Его могучий кулак нанес неотвратимый удар в солнечное сплетение. Было слышно, как разрываются прочные звенья кольчуги, способной выдержать удар выпущенной с близкого расстояния девятимиллиметровой пули «вайпера» – самого мощного пистолета, стоящего на вооружении армии Нордланда. Я был уверен, будь сейчас на Шраме не легкая титановая кольчуга, а прочнейшая кираса из того же металла, против такой мощи не устояла бы и она.

Самонадеянный Шрам подлетел вверх на пару метров и приземлился точно лицом на кулак подоспевшего гнома. Неприятный треск ломаемой кости и хруст шейных позвонков возвестили о том, что поединок закончился полной победой Его Королевского Величества. Когда тело бандита коснулось поверхности земли, он был безнадежно мертв. Даже если бы все целители Ордена тут же приступили к его реанимации, их потуги оказались бы абсолютно тщетными.

– Молодец, Матео, ловко ты поймал его на хук левой! Загляденье! – азартно констатировал Брюс, ногой переворачивая неподвижное тело на спину. – Быстро ты его в упокойнички определил. Не прошли для тебя даром мои уроки.

– Это чьи уроки не прошли для меня даром?! – возмутился победитель. – Напомни-ка, когда это ты учил меня драться?!

– Вот она – гномья благодарность! – ветеран скорбно посмотрел на своего монарха. – Конечно, хорошее забывается быстро, но от кого-кого, а от тебя я никак не ожидал черной неблагодарности. Вспомни-ка, кто тебя в пять или шесть лет хорошенько взгрел, не помню, правда, за что, но попало твоей монаршей особе тогда по первое число. Вижу, урок не прошел даром – если бы мудрый Брюс в столь раннем возрасте не позаботился о воспитании твоих боевых качеств, вырос бы король слюнтяем и трусом и не одолел бы в честном бою этого молодца.