Марк Хелприн - Зимняя сказка

Прошло несколько дней после его первого появления у Петипа. Теплым погожим вечером, когда счастливый и сияющий, словно праздничная иллюминация, Питер Лейк бродил в своих лохмотьях по улицам Нью-Йорка, он оказался возле застекленных секций машинного отделения редакции «Сан», из-за которых виднелись диковинные старинные машины и механизмы, чей вид, подобно ракетному двигателю, придал его сознанию мгновенное ускорение. Он видел перед собой десятки машин, которые вздыхали и хныкали, словно малые дети, кипятились словно сотни раскаленных чайников, и совершали строгие размеренные движения. Наконец-таки он увидел то, что было знакомо ему и не вызывало у него ни малейших сомнений.

Два унылых механика тащили по проходу между машинами промасленный стальной вал и ругались при этом так громко, что их голосов не мог заглушить даже гул десятков работающих двигателей. Они подошли к полуразобранному устройству, стоявшему между двумя машинами, блоки которых вращались то в одну, то в другую сторону, приводя в действие ньютоновские регуляторы. «Плохо дело, – подумал Питер Лейк. – Скорее всего, они никогда не имели дела с двойным бормоталом».

Он постучал по стеклу. Механики посмотрели в его сторону и тут же отвернулись. Он постучал вновь.

– Что вам нужно? – спросили они.

– Я хотел бы объяснить вам принцип работы двойного бормотала! – прокричал он, но они, судя по всему, не расслышали его слов.

– Иди отсюда! – сказали они.

Увидев, что странный бродяга никак не отреагировал на эти слова, один из механиков открыл фрамугу и спросил еще раз:

– Что тебе здесь нужно?

Подобно человеку, стоящему перед судьей, Питер Лейк тщательно обдумывал каждое свое слово.

– Я шел мимо, увидел, что вы ремонтируете двойное бормотало, и понял, что у вас возникли какие-то проблемы. Я мог бы вам помочь.

Механик посмотрел на него с сомнением, которое смягчалось единственно тем, что он тоже был ирландцем.

– Двойное бормотало? – переспросил он. – О чем это ты, парень? Мы таких слов отродясь не слыхали. Мы хотим запустить эту хреновину, только и всего.

– Она называется двойным бормоталом и является важным элементом силовой трансмиссии. Если его не починить, ваша трансмиссия будет выходить из строя каждую неделю.

– Именно так оно и происходит, но откуда тебе все это известно?

Питер Лейк улыбнулся.

– Я мог бы с закрытыми глазами разобрать и собрать любую из стоящих здесь машин.

– Хотел бы я на это посмотреть! – презрительно фыркнул механик, много лет обслуживавший эти старинные машины, устройство и назначение отдельных частей которых и поныне оставались для него загадкой. Хотя он провел здесь полжизни и учился работе механика у собственного отца, он никогда не отваживался заняться разборкой какого-нибудь узла, ибо не был уверен в том, что ему удастся собрать его вновь.

– Могу продемонстрировать это хоть сейчас! – уверенно заявил Питер Лейк, нисколько не сомневаясь в том, что механик не сможет устоять перед подобным предложением.

Механик вернулся к своему напарнику и стал пересказывать ему услышанное, время от времени поглядывая на Питера Лейка, который казался ему чудесным видением. Тот взял в руки стоявшую у стены лесенку и, приставив ее к стене, сказал:

– Лезь сюда.

Питер Лейк, не мешкая ни мгновения, тут же спустился в этот понятный и знакомый машинный рай. Машины встречали его с таким же восторгом, с каким воспитанники детского сада приветствуют мэра. Глядя на их угловатые движения и прислушиваясь к их пыхтению, Питер Лейк неожиданно понял, что он не кто иной, как механик, перед которым, словно солдаты на параде, стоят навытяжку сотни промасленных механизмов. Приблизившись к двойному бормоталу, механики заняли выжидательную позицию и, прислонившись к его станине, стали с интересом разглядывать странного гостя.

– Теперь так, сэр, – сказал один из них неожиданно резко. – Или вы вернете к жизни это самое бормотало, или мы отправим вас в Бауэри.

Небритый, грязный и потный Питер Лейк прекрасно понимал, что его нынешний вид оставлял желать лучшего, и потому не обижался на механиков.

– Двойное бормотало, говоришь? Я полагаю, господа, вам не терпится посмеяться над подзаборником…

Механики смутились. Питер Лейк же не мешкая приступил к работе.

– Посмотрите сюда, – сказал он, сняв большую панель. – Вам не кажется, что эта колеблющаяся штанга с пазами находится слишком близко к храповому механизму эллиптического установочного шаблона? Вследствие этого, друзья мои, повышается нагрузка на второй шатун, связанный с косозубой цилиндрической шестеренкой. Но основная проблема заключается вовсе не в этом. Без этой маленькой косозубой шестеренки встречные сцепки фрикционной передачи не будут вовремя выходить из зацепления, и этот червячный пантограф вообще перестанет работать. Это-то вам, надеюсь, понятно?

Механики ответили утвердительными кивками.

– Мало того, фрикционный тормоз тоже заело. Видите? Его нужно смазать лучшим спермацетовым маслом! А вот кулачки перифлексной муфты не мешало бы подвинуть вперед… Если вы дадите мне установочную гайку с углом профиля резьбы в пятьдесят пять градусов, я смогу вернуть на место штангу с пазами. Одновременно мы могли бы отрегулировать кулачки и разработать фрикцион. Верно? Чего же мы в таком случае ждем?

Не прошло и получаса, как двойное бормотало забормотало с новой силой, и трансмиссия заработала на удивление ровно и тихо, словно крылья совы, хотя прежде ее работа сопровождалась хлопаньем прослабленных приводных ремней.

– Теперь срок службы ремней увеличится до полугода, – проинформировал Питер Лейк ошарашенных механиков, – а потребляемая мощность упадет. Считайте, что я сэкономил вам уйму горючего. Эта штука и без того похожа на воронку.

Пропустив мимо ушей непонятное последнее замечание Питера Лейка, механики повели его по машинному залу, задавая вопрос за вопросом.

– А это что такое? – поинтересовались они, указав на огромный колпак, находившийся над работающей паровой машиной. – Над этой загадкой мы бьемся уже не один десяток лет. Время от времени он начинает тарахтеть как безумный, правда, происходит это нечасто. Мы пытались открыть его, но нам не удалось даже сдвинуть его с места! Может быть, тебе и эта штука знакома?

– Обижаете! – оскорбился Питер Лейк. – Она знакома последней Канарской дворняге! Я мог бы объяснить принцип ее действия хоть по-филиппински!

– Вот этого, пожалуйста, не надо! – стал умолять его один из механиков. – Ты себе не представляешь, как она мучила нас все эти годы! Иногда она начинала трезвонить среди ночи, ты можешь себе это представить?

– Во-во, – подхватил второй механик. – А как поступать в подобных случаях, мы не знаем. Если ты не откроешь нам этой тайны, я покончу счеты с жизнью одним ударом киянки!