Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – маркиз

В гостиницу вернулся усталый, на ходу велел подать ужин в номер, открыл дверь комнаты и тут только вспомнил, что у меня ж там красотка, сейчас как никогда на фиг мне нужная.

Маргарита сидит у окна, занавеска чуть приоткрыта, взгляд, который метнула в меня, испепелил бы на месте, если бы я не был из поколения пофигизма.

– Извини, – сказал я с чувством неловкости, – я и забыл, что ты тут. Не обижали?

Она посмотрела на меня странным взглядом.

– А могли?

Я развел руками.

– Ну, народ здесь не совсем цивилизованный. Это я весь из себя ангел.

– Ты? – переспросила она с сомнением.

– Даже крылышки пробиваются, – заверил я. – Сама их увидишь, когда будешь чесать мне спину.

– Я? Да я скорее воткну тебе нож между лопаток!

– А еще женщина, – укорил я со вздохом. – Грубая ты какая-то. А вот я весь из себя нежный и одухотворенный.

Она смотрела, как я со вздохом рухнул на ложе, свесив ноги.

– На этаж, -произнесла она с нажимом, – вообще никто теперь не поднимается. Хотя здесь еще пять комнат. Все заняты… Говорят, будто ты поставил стеречь демона?

– Не стеречь, а охранять, – поправил я. – Но сейчас пришел я, демона отправил отсыпаться.

Она покачала головой.

– Значит, где ты, там и демон не нужен?

– Точно, – согласился я. – Я еще та пташка…

– Чем же ты весь день занимался? – спросила она.

– Да все нашими демонячьими делами, – ответил я небрежно. – Кстати, тебе пора бы уже стащить с меня сапоги! Недогадливая какая-то… А с виду вроде не дурочка.

Она посмотрела на меня дикими глазами и отрезала решительно и гордо:

– Ни за что! Я не служанка.

– Прости, – сказал я. – А не поможешь ли мне снять сапоги? А то прям ноги опухли… Помоги еще, как ты мне уже помогла в жестоком бою.

Она спросила польщенно, хоть и с настороженностью:

– Как именно?

– Думал о тебе, – сказал я. – В башне мага. Там была опасность, и надо было думать о какой-нибудь посторонней ерунде.

Она сперва вспыхнула от негодования, отстранилась, вроде бы даже хотела встать и уйти, но пересилила себя и сказала только ядовито:

– Представляю, что ты навоображал!

– Да, – согласился я. – Сцены должны быть яркими, чтобы не дать одолеть себя магу своими мыслями.

Она прислушалась к моему голосу, достаточно ли просящий, нет ли прежней нотки приказа, легко опустилась на колени и ответила с той же гордостью:

– Помогу. Если ты в самом деле был в бою.

– Еще в каком, – заверил я.

– Ты победил? -спросила она, ухватившись за сапог.

Я ухватился за спинку кровати, сила в руках огненноволосой красотки совсем не девичья, ответил без особой уверенности:

– Кажется… да.

– Что получил в награду? – потребовала она.

– Вроде бы, – произнес я все так же без особенной убежденности, – маркизат Черро.

Она охнула, едва не упала с сапогом в руках.

– Маркизат? Всю страну?

– Я по мелочи не играю, – сообщил я с достоинством. – Разве по мне не видно?

Она поставила сапог рядом с кроватью, взялась за другой, покрепче уперлась.

– Держись. У тебя в самом деле ноги распухли. Это у тебя такие шутки?

– Мой юмор что-то гаснет, – сказал я, – наверное, от забот о судьбах Отечества. Так что все всерьез. Я – маркиз Черро, и это сообщил сегодня пиратам.

– И тебя не растерзали?

– Растерзали, – ответил я.

Она посмотрела с недоумением.

– Но ты живой!

– Разве это жизнь? – ответил я слабо. – Устал, как собака. А растерзанный я внутри. Тело всего лишь оболочка для сохранения души, так вот я внутри весь в клочьях. Так что давай меня ласкай, ублажай и вообще потакай во всем.

Она смотрела на меня пристально.

– В чем?

– Во всем, – повторил я.

– А чем именно?

– А во всем, – ответил я нагло. – Когда приходит усталый повелитель, разве не должны все баядерки слететься к нему, как щебечущие птички, снять усталость, ну и все прочее?

– Я не знаю, что такое баядерки, – сообщила она с вызовом. – Но я не делаю того, что не делаю!

– Ну и не надо, – ответил я добродушно. – Это я так. Думал, тебе очень хочется меня ублажать, вот и разрешил… А на самом деле мне только чашечку кофе и мягкую постель…

В моих пальцах возникла чашка кофе. Я с наслаждением отхлебывал горячий напиток, не обращая внимания, какими глазами смотрит на меня девушка с огненными волосами.

– Ты… колдун?

– Фи, – сказал я, – как грубо.

– Прости. Ты маг?

– Нет, – ответил я. – Если под словом «маг» понимать человека, который занимается только магией. Я вот и тобой сейчас занимаюсь, но от этого не становлюсь бабником. Разницу улавливаешь?

Она кивнула, но в глазах все еще вопрос, а на лице тревога.

– Но если ты маг, – произнесла она нерешительно, – извини, если умеешь пользоваться магией… то ты можешь…

Она запнулась, я с удовольствием смотрел, как жгучий румянец проступает на ее смуглых щеках.

– Что? – спросил я с издевкой. – Что могу? Принудить тебя снять платье и танцевать передо мной голой?.. Не смеши. Чтоб такое делать с женщинами, не нужно магии, достаточно серебряной монеты. А то и медной. Какое все-таки у вас, женщин, самомнение… Все должны думать только о вас, добиваться только вас! А как же Родина? Как же Отечество? Ну, пусть в нашем отечестве все в порядке, зато в Бирме и Сомали нарушаются права человека, как можно в такое время думать о женщинах?.. Эх…

Я швырнул чашку в открытое окно, бухнулся на ложе, с наслаждением ощутил его мягкость и нежность.

– Ты собираешься спать? – спросила она.

– Да, – ответил я твердо. – Я устал, как пастушья собака. Если хочешь, спи на лавке – там широко. Могу разрешить лечь, даже возлечь, рядом. Только не сопеть, не храпеть, не лягаться и не стягивать одеяло. Губами тоже не плямкать, вон они у тебя какие, как оладьи.

Некоторое время в комнате было тихо. Я чувствовал, как подкрадывается сон, тело расслабилось, я даже всхрапнул разок, сконфузился и повернулся на бок.

И почти сразу ощутил, как сильные руки перевернули меня на спину. Сверху нависла Маргарита. Она почти терялась в пышном водопаде огненных красных волос, что стали еще громаднее, просто копна какая-то, даже стог, глаза на потемневшем лице рассерженно сверкают.

– В чем дело? – спросил я недовольно. – Мы же договорились…

– Мы не договаривались, – прервала она. – Размечтался! Надеешься, дам спать? Ты ошибся. Теперь покажи все, что ты воображал в башне колдуна!

Утром это я выглядел смущенным, некоторое время еще потерзавшись интеллигентской идеей, а не принудил ли я ее хотя бы косвенно, зато Маргарита цвела и пела, инстинктивно чувствуя свое превосходство.

Она сама заказала могучий завтрак, из которого сразу же умяла половину. Я с чувством вины подумал, что за время плена наголодалась, а я не настоял, чтобы не жеманничала, а жрала. Красивой женщине жрать можно, красивая даже жрет красиво. А также лопает, хавает и уминает. Да вообще у красивой все получается красиво.