Анна Королева - Квадрат 2543

Ген медленно парил над пространствами, заселёнными только кошачьими. Он наблюдал их игры и отдых, общение в парах и группах. Пройдя два десятка полей, напоминающих консервативным пока в массе своей сущностям их земные привязанности к формам и образам жизни, незаметно для себя самого формирующийся на новом уровне частоты и плотности, Дух предпочёл оказаться там, где рост мастерства происходит в работе при взаимодействии видов.

Здесь явно было радостнее и светлее. Пространство напоминало огромный зал, хотя ни стен, ни пола, ни потолка отчётливо нельзя было различить. Казалось, заботливыми руками хозяина на забаву любимым питомцам, почти беспорядочно, по полю Обители были расставлены большие деревья с мощными ветвями и валуны различных размеров, горшки с цветами и бабочками, парящими рядом, лестницы, качели, скамьи, зелёные полянки. Довольные жизнью, улыбающиеся усатыми мордами, и львы, и пантеры, и тигры играли с человеческими детьми. Домашних, привычных человеческому глазу, миниатюрных представителей кошек, в движении было не много. Однако, присмотревшись, Ген обнаружил их в позиции наблюдателей в кронах деревьев и сразу проникся к котам глубоким уважением. Казалось, всё должное выполнено: ответы получены, состояние приобретено, но что-то удерживало Сущность Ингибитора в этом пространстве. Он разумно решил изменить структуру воспринимаемого окружающими собственного вида. Когда-то ему нравилось воплощаться женщиной: эти тела виделись более функциональными в эксплуатации, и Ген без особого раздумья, принял облик деревенской простушки с голубыми глазами. С ближайшего дуба спрыгнули разношёрстные представители одомашненного подвида, среди людей называемого беспородным. Окружённый тремя десятками вожделенно взирающих на него животных, Ген безошибочно понял: пришёл час расплаты. Радость и лёгкость сопровождали этот вывод. И он, в ближайшем развитии вселенских процессов Величайший из Тормозов, Замедлителей, как простая девчонка, не обременённая большими заботами, чем уход за животными, со счастливым повизгиванием, выражая готовность играть, ринулся в мяукающую гущу, чтобы дарить себя подрастающим Сутям и гладить блаженно их по подобию шёлковых шёрсток.

На Земле прошёл миг. А на небе мгновенье, приумноженное светом миллиардов оттенков, которые есть направленья того, чем является жизнь, дало Тормозу счастье и выход на память. Мгновенье событий Земли подтолкнуло его, обременённого силой инерции в небе, в эфире, где этого, кажется, быть не должно, включить нарастание противовесного тяжести вихря, который станет всегда умерять его миссии пыл.

«О, Великий Творец! О, Создатель! О, Обладатель Всего! О, Мастерство Равновесия Высших! О, Благость! Я прикасаюсь к тому, чем являешься Ты!»

– Я рад за него!

– И я счастлив!

– Мы можем работать отныне совместно?

– Попробуем, Лоо!

– Ему пора воплощаться.

– Он сам, созревая, об этом попросит.

– Есть на примете генетика славная, добрая, сильная.

– Проверь, нет ли ещё кандидатов достойных.

– Я удаляюсь смотреть.

– С тобой Бог.

Казалось, земные годы пронеслись за мгновенье. Проживая восходы, закаты, приближая модель жизни к земной, голубоглазая простушка читала энергии Сутей пространства кошачьих, как книги. Она знала теперь достоверно: в их мире есть всё. Она научилась любить и нежить их так, как достойно по рангу и качеству пути каждого отдельно с глубоким уважением рассматриваемого индивидуума. Она вдохновляла на подвиги тех, кто стремился в Обители Новых Миров. Она поощряла развитие в собственном Мире. Видя пробелы в структуре набора эволюционного опыта Сущности, она пополняла её, выгоняя Суть в плотность, в физический мир, подбирая условия, тело. Она поняла, полюбила, наполнила смыслом Пласты, в которые сама с подрастающей группой эволюционирующего материала Вселенной, привнесена была чьей-то заботой. Она взяла всё, что должна была взять. Отдано всё, что должно подпитать, поддержать и направить.

Был трижды прав Тел: станет Ген тормозить. Однако отныне светло и смиренно. Оставили Суть все сомнения. Природа её такова. То – Замысел Высшего, Светлого Рок, недоступный пока к рассмотрению.

Ген увидел своё, утвердился, принял жезл управителя Вихря Иного и, решив отдохнуть, исчезая в пространстве долгов, удалился в себя созерцанием.

… А на земле была ещё ночь… И на таинственный лес ещё опускалась нежданная Святость.

Обитатели лесной избушки проснулись от воплей Певца, разминавшего свои голосовые связки на территории непроходимых болот. Евдокия, натягивая любимую, юбку ворчала:

– Мёдом намазано ему тут. Ни свет, ни заря, а он уже развлекается, петух козлоногий! Раскукарекался на чужой территории. Стихию не уважает. Поддаст она ему!

Утомлённая тяжёлыми переживаниями и походами по считающимся непроходимыми лесам женщина не задала прошедшим вечером ни одного вопроса неожиданной гостье. Ночь прошла, как один миг, как в детстве, без снов и тревог, естественно и незаметно обновив запасы энергии в теле соприкосновением с резервуарами энергетических полей Земли. На широких скамьях, застеленных старыми ватными матрасами, заворочались фавны. Они, проговорив долго и плодотворно, под утро сами сотворили себе постели из того, что нашли в бездонной кладовой хозяйки, и, оказалось, успели достойно выспаться.

Сергей Алексеевич, прижатый всю ночь к шершавой стене грузным телом жены так, что трудно было не только пошевелиться, но и дышать, слушая её богатырский храп, но не желая мешать своими потребностями в отдыхе её сну, был рад переменам в обстановке и благодарно внимал мощи голоса Певца, частично поглощённой лесом.

– Доброе утро, Дуняша! Ты не ругай его, не ругай! Голос-то чистый какой! Энергия жизнеутверждающая, творческая! Пусть поёт.

– Не понимаешь ты, о чём говоришь. Какая ещё здесь, в болотах, жизнеутверждающая энергия! Это грозит нарушением равновесия в зоне, которая должна быть незаметна для окружающего мира. Любые процессы творческих перемен будут давать толчок к перестройке во взаимодействиях со средой обитания людей. Это совсем нежелательно. И он это знает, болван козлоногий!

– Постой, постой, Дуняша! Мне видится, что всё как раз наоборот.

Сергей Алексеевич с трудом приподнялся на локте, онемевшем от перекрытого всю ночь свободного доступа крови:

– Перестраивать взаимоотношения стихии леса со средой людей начала ты сама. Может, от того и вдохновляют болота Певца на творчество. Евдокия тяжело опустилась на лежанку. Следуя размышлениям мужа и своим возмущённым состояниям, она сделала вполне последовательный вывод: