Виталий СЕРТАКОВ - БРАТСТВО КРЕСТА

– Проспер отвечает, что подлый пивовар, - это он обо мне - привел в Красный лес свирепых магов на огнедышащих конях, у которых когти вместо копыт. И главный маг, умеющий оборачиваться белым котом с человеческими руками, - это о вас - пообещал, что уничтожит всех жителей Красного леса, если его не пропустят к кормушке Железных птиц. Он обернулся гигантским котом, - это видели многие - и навсегда освободил от болезней семь десятков воинов из моего клана…

Старички заметно оживились. Коваль на всякий случай отодвинулся от дверного проема. Борк тоже предусмотрительно шагнул в сторону, чтобы не подставлять спину часовым, оставшимся в коридоре. Самый противный дедок, оформленный как реклама тату-салона, подманил к себе Проспера и зашамкал, брызгая слюной. Его жилистые руки до плеч были измазаны черной смолой, а голую спину, от затылка до свисавших штанов, покрывал густой слой приклеенных перьев. Старикан явно пытался походить на гордую птицу, но слезящиеся, воспаленные глазки выдавали в нем пропойцу с большим стажем. Трое его соратников разглядывали Артура сквозь прорези в кожаных масках, покачивая приделанными поверх лбов, птичьими клювами.

– Герр Борк…

– Плохо понимаю, герр Кузнец. Кажется, двое из них склоняются к тому, чтобы дать вам попробовать. Тот, что слева, однорукий, говорит, что убитых нами воинов надо не хоронить, а скормить птицам вместе с нашими спутниками. Второй говорит, что пока повелитель белого кота находится в святилище, надо послать людей с ружьями и застрелить кота. Но старший, который Луи, против. Он… Не понимаю… Вроде, ругается. Говорит, что его прадед записал предание со слов своего отца, который помнил Хрустальных когтей живыми. Он считает, что нас еще рано освобождать от болезней. Но как только предназначение будет выполнено…

– Всё понятно. Герр Борк, вы прихватили что-нибудь?..

Охотник скосил глаза вниз и незаметно приподнял штанину. За отворотом сапога блеснула сталь.

– Отлично, - сказал Артур. - Вы не в курсе, у них тут нет культа святых мучеников? Потому что нам придется избавиться от них, пока они не приняли какого-нибудь глупого решения.

– Согласен. Но нам всё равно не уйти…

– Не будем отвлекаться на частности, герр охотник. Наш костистый друг возвращается, улыбайтесь. Я убью его и стражу за дверью, вы займитесь старичками. Оставьте мне в живых знатока преданий, идет?

– Нет проблем.

Пивовар молниеносно присел и тут же разогнулся, держа в каждом рукаве по короткому кинжалу. В следующую секунду, не дожидаясь команды, он прыгнул через три ступеньки вперед.

Проспер, окончив переговоры, чуть ли не в припрыжку поднимался навстречу по ступеням в сопровождении двух телохранителей. Парни несли топоры и ружья. Они с интересом проследили полет пивовара, но среагировали слишком медленно. Все трое развернулись вслед за Борком, подставив Ковалю затылки, а когда Железный коготь спохватился, было уже поздно.

Артур дважды шевельнул кистями, выпуская из рукавов клинки. Хрипящие бодигарды не успели коснуться затылками широких ступенек, а Проспер уже получил в переносицу кастетом из массивного нательного креста.

Борк спрыгнул на сцену, но Каменные когти проявили неожиданную прыть. Один из них, обладатель рыжей маски, проворно залез под стол и выкатился оттуда с короткоствольным автоматом. Он запутался в затворе, но этого оказалось достаточно. Коваль прыгнул вперед, выдернул нож из горла телохранителя и отправил его по назначению. Разобраться со спусковым механизмом старикан уже не сумел.

Борк перешел к активной обороне. Однорукий жрец, с раскрашенной, как у футбольного фана, рожей, достал длиннющий мачете и размахивал им с самым свирепым видом. Проспер хрипел, держась обеими руками за окровавленное лицо, и медленно катился вниз по облицованному мозаичной плиткой проходу.

Привлеченные шумом, в тоннеле зашевелились часовые.

Уловив краем глаза, что дед с автоматом уже валится назад, Артур выдернул из лежащего охранника другой нож и угодил в глаз любопытному карабинеру, что стоял на пороге.

Борк подхватил ближайший горшочек с прахом, сыпанул в глаза однорукому, легко ушел от удара мачете. После чего догнал и зарезал обладателя синей маски.

Старший жрец, теряя перья, исчез за полотняной занавеской, чтобы тут же появиться оттуда со штурмовой винтовкой наперевес.

"Если ублюдок пальнет - нам конец", - успел подумать Артур, закалывая очередного любознательного часового. Он просто вытащил нож из глазницы предыдущего и воткнул его в шею следующему врагу. Еще один, разукрашенный перьями, храмовый служка сунулся в дверь, опрометчиво выставив саблю. Последнее, что он успел заметить, был ремешок с грузилом на конце. Ремешок намотался на кончик лезвия, сабля вырвалась из рук и воткнулась бедняге в живот.

Однорукий отплевывался от пепла, моргал и во все стороны махал мясницким тесаком. Ударом в основание затылка Борк освободил дедушку от болезней, и тут в грудь ему уперся ствол винтовки.

Если бы Каменный коготь стоял ближе хотя бы на пять метров, Коваль уверенно попал бы ему в руку. Но теперь прицеливаться было некогда. Оба ножа один за другим неглубоко воткнулись дикарю в правый бок.

– Не давай ему стрелять! - крикнул Коваль, вываливаясь в коридор, навстречу семерым спешащим охранникам. Четыре клинка оставались у Артура в правом рукаве и еще по три - в каждой штанине.

В зале не стреляли - это было хорошо. Наступавшие Когти сдергивали с плеч винтовки - это было плохо. Артур успел заметить, что за оружием они ухаживали отвратительно…

Шаг вправо, бросок. Закатившиеся глаза на оскаленной татуированной харе.

Шаг влево, низкий проход вперед, корпус вправо, бросок с обеих рук. Хриплый булькающий стон, и еще двое валятся, поливая пол кровью.

Ремень наматывается на чужой клинок, и - рывком на себя. Живой щит из нападающего, бросок…

Двое целятся, но им мешают товарищи, опрометчиво подобравшиеся слишком близко.

Из-за занавески тенью прошмыгнул пивовар. У Коваля успела проскользнуть мысль, что следует взять на вооружение манеру Борка прятать кинжал за спиной. Если выберемся, решил Артур, непременно поговорю с Бердером…

Завладел чужой саблей, перехватил за гарду. Колющий удар с шагом назад, добавить локтем, слышен хруст сломанных ребер.

И сразу вправо, уходя от очередного лезвия. Дикари шумно топтались, мешая друг другу. Пивовар взмахнул секирой, отнятой у однорукого. Дикарь проворно отскочил назад, готовясь открыть огонь из автомата. Коротышка сделал широкий мах тесаком, а сам ударил с левой руки кинжалом под горло.

Последним вылез пулеметчик, проторчавший в подвале, наверное, уйму времени. От него за версту разило псиной, в колтуны на голове набились перья, а на щиколотке болталась ржавая цепь. Как выяснилось позже, все пять или шесть секунд почти бесшумного боя он безостановочно пытался жать на курок. Если бы не заклинивший от грязи и окаменевшего масла казенник, дикарь положил бы всех: и своих, и чужих…