Лорел Гамильтон - Прикосновение полуночи

– Глава вашего дома пыталась убить Мередит только прошлой ночью, или ты забыла это, Илен?

Та склонилась в таком низком реверансе, что почти скрылась за столом.

– Если кольцо действительно живет у нее на пальце, то Нерис ошибалась, трагически ошибалась. Если Богиня благословила Мередит своими дарами, то мы ошибались все.

– Неужели ты лишишь нас детей, потому что твоя кровная линия бездетна? – спросил Маэлгвин, повелитель волков. Он был обнажен выше пояса, но на плечах лежал плащ из волчьей шкуры, а капюшон плаща заканчивался волчьей мордой, возвышавшейся над лицом самого лорда. Все его подданные были оборотнями, пока не утратили свои способности.

– Я – королева, и трон наследует моя кровь, – заявила Андаис.

– Перед тобой стоит кровь твоего брата, – сказал Маэлгвин, обращая ко мне ироническую усмешку и довольные, спокойные глаза. – Вот она стоит, твоя кровь. Если твоя племянница может вернуть кровь нам всем, то твоя династия и вправду обладает могущественной магией.

– Я заставляла стражей воздерживаться более тысячи лет. Они ждут возможности доставить удовольствие мне и моему сыну.

– И твоей племяннице, – добавил Афагду. Вроде бы он был на моей стороне, но я не спешила этому верить. Сторона у него всегда была одна – его собственная и его клана.

Андаис отмахнулась от его слов, как от несущественных.

– Да, да, и Мередит. – Тут она поглядела на меня. – Хотя я не рассчитывала, что удовольствие будет таким... всеобщим.

Она опять сошла по ступеням, скользя ко мне в своих шелках.

– Стражи служат для нашего удовольствия, Мередит, а не мы – для их. Не уверена, что ты это понимаешь, племянница. – Она прошла мне за спину, и я знала, к кому она направляется.

Она остановилась возле коленопреклоненных Никки и Бидди. Я бросила взгляд назад и увидела, что они держатся за руки. Еще они очень упорно разглядывали пол, как будто надеялись, что она их не тронет, если они не поднимут глаз. Было в все так просто...

Она провела пальцами по каштановой массе волос Никки. Он застыл под прикосновением.

– Мне нравилось иметь его в постели, но не для секса. Он так легко пугается!.. Он не любит боль, а, Никка?

Если б я не стояла в метре от него, я бы не расслышала ответ.

– Нет, королева Андаис.

– Я приучила его к этому за одну ночь, знаешь, Мередит?

– К чему, моя королева?

– Отвечать на мои вопросы только "да" и "нет" и никогда, никогда не забывать добавить: "королева Андаис". – Он провела рукой по его щеке и взялась за подбородок. Она заставила его поднять голову и взглянуть ей в глаза. – Хочешь еще один урок, Никка? Я так давно не занималась любовью с крылатым мужчиной! Это может быть интересно.

– Ваше величество... – выговорила я.

Она на меня даже не глянула.

– Моя королева, ты сказала, что стражи, побывавшие в моей постели, остаются моими. – Я произнесла это так осторожно, как только могла, но говорить этого все равно не стоило.

– Ты не поделишься им со мной?

Я задумалась на миг.

– Возможно, но после того, как они проведут ночь вместе с Бидди.

Она повернула к себе лицо Бидди и смотрела теперь на них обоих.

– Но если она понесет, то они поженятся и станут моногамны, и даже Королева Воздуха и Тьмы будет не в силах принудить их нарушить брачные обеты.

– Моя королева, тетя Андаис, если Никка и Бидди смогут зачать дитя, то, значит, и другие сидхе на это способны. Это очень неплохо.

Она отпустила их подбородки и прошла между ними, заставив их разорвать соединение рук. Она провела пальцем по верхнему краю крыльев Никки.

– Но он – мой, Мередит, моя красивая игрушка, а я не делюсь своими игрушками.

– Ты сказала, что любой страж, кого принцесса взяла в постель, принадлежит ей, – напомнил Афагду. – Никка теперь – ее красивая игрушка.

Она резко повернулась и пошла к столу Афагду и его дома.

– Что королева дает, она же может и отнять.

– Даже королева должна держать свое слово, – возразил Афагду, – а ты перед всем двором дала слово, что стражи, с которыми Мередит делит постель, принадлежат ей. – То, что он осмелился бросить эту дерзкую правду в лицо разозленной Андаис, показывало его уверенность в том, что он переживет ее возможный удар. Среди нас было несколько магов, считавших себя равными ей по силе; Афагду был одним из них.

– Немногие осмелятся затолкать мне в глотку мои собственные слова при всем дворе, Афагду. Смотри, чтобы твоя дерзость не превысила твоей магии.

– Разве правда считается дерзостью, моя королева?

Но, разумеется, в такую игру могут играть обе стороны.

– Прекрасно, Никка принадлежит Мередит. Но Бидди – нет. Пусть Мередит делает что хочет со своим Никкой, но Бидди она распоряжаться не может. Бидди принадлежит моему сыну принцу Келу. – Она посмотрела на меня: – Или ты и женщин украдешь из его постели?

– Нельзя украсть то, что тебе предложено, – сказала я.

– Что же это значит, Мередит с такими благими глазками?

Я с трудом сглотнула и пообещала себе в следующий раз подумать, прежде чем заговорить.

– Кольцо отдало Бидди Никке.

– Так утверждаешь ты, но я говорю, что стражи служат только моей семье. И как ты предлагаешь удовлетворить и кольцо на твоем пальце, и твою королеву?

– Ты сказала, что любой страж, разделивший со мной постель, становится моим?

– Да, Афагду мне только что это напомнил.

– Тогда я беру в свою постель Бидди и Никку. Никка останется моим любовником, но будет и вместе с Бидди. Это удовлетворит тебя, тетя Андаис?

– Никогда не видела, чтобы Никки хватило больше чем на одну за ночь.

– Я могу заново возбудить его прикосновением, – сказала я.

– Правда?! – Голос был полон недоверия. В глазах снова появилась злость.

Мне не нравились ни тон, ни взгляд, но я ответила, потому что не ответить было бы еще хуже.

– Да, моя королева.

– Это из новообретенных способностей?

– Нет, тетя, это всегда было мне присуще.

– Вечно я забываю, что ты – богиня плодородия!

– Происхожу от них...

– Не думала, что ты любишь женщин, Мередит.

У меня шею начало ломить, оттого что я глядела на ее шесть футов [14], стоя на коленях.

– Я и не люблю, как правило, но если только это удовлетворит и кольцо, и ваше величество, то пусть будет так.

Она подошла ближе, заставив меня еще больше запрокинуть голову – наверное, нарочно.

– Ты сделаешь все, чтобы доставить им возможность заполучить этого ребенка?

Я прекрасно разглядела ловушку в ее словах и попыталась ее избежать.

– Не все, нет.

– Но многое, – предположила она, нависая надо мной. – Ты многое сделаешь, чтобы они смогли трахаться?

Мне хотелось сесть на пятки, или лечь, или что угодно, только бы изменить неловкое положение шеи. Отвечать на вопрос мне не хотелось. Ничего хорошего он не предвещал.