Михаил Китовский - Книга без названия

Ян расплевался, но попыток не бросил. Лишь перепробовав каждый круг по три раза, он сдался. Сердито ударив автомат (видимо, надеясь, что от этого, тот, как в старых фильмах, "одумается" и угостит человека какой-нибудь сладостью), он поплёлся восвояси.

Но тут же вернулся. Потому что за спиной большого "пищевого автомата" стоял маленький, с виду неприметный. Он напоминал воткнутую в землю трубу с прицеленной дощечкой для красных кругов (здесь их было два) и небольшим краником.

– Попытка - не пытка, - вздохнул собиратель.

И он положил ладони на круги. Через пару секунд труба загудела, а через полминуты из крана полилась вода. Самая настоящая, не хуже, чем из водососа или сан-прожекторского водохранилища.

Ян рассмеялся. За годы работы собирателем, он научился прятать стресс за такими мелкими радостями, как находка редкого артефакта или хорошего места на ночлег. Когда постоянно рискуешь жизнью, приходится выключать часть души и становиться холодной бесчувственной машиной. Потеряв друзей, Ян воспользовался тем же приёмом.

Шок был настолько силён, что парень долгое время не замечал его, и вёл себя как привык. Если бы он ощутил всю его тяжесть, то сошёл бы с ума. Боль, ответственность за гибель людей, ничтожность перед высшими силами, - всё это свалилось бы на его плечи и многотонным камнем вдавило бы в землю.

Поэтому, парень не мог позволить себе такой роскоши. Какой-то механизм в его душе отключил сострадание и ответственность. Он поставил цель на первое место, и приказал телу добиваться этой цели. Эта тактика часто спасала Яну жизнь. Только теперь душу заволокла какая-то мгла, с которой он не мог справиться. Вернее, не хотел - потому что сейчас это опасно.

Вода продолжала литься - наверное, сломался ограничитель или что-нибудь в этом роде. Ян вдоволь напился, и вымыл исцарапанное лицо. Мелкие порезы немного щипало, но он не обращал на них внимания. Когда с питьём и умыванием было покончено, собиратель смыл пепел с одежды. Он даже не раздевался. Курточка и спортивные штаны намокли, но воздух стоял по-пустынному сухой и безветренный.

Покинув перекрёсток с автоматами (вода продолжала литься), Ян направился в центр города. Начало смеркаться, и следовало подумать о ночлеге. Ещё раз взглянув на самое высокое здание - им был зеленоватый небоскрёб, из поставленных друг на друга ромбиков - Ян направился к ближайшему дому.

Он всё ещё находился в двухэтажном районе. "До делового центра можно добраться и завтра. Нет ничего хуже, чем блуждать в полной темноте по неизвестному городу" - с такими мыслями Ян вошёл в приземистое здание.

Дверей не было. Только голый проём в стене, похожий на беззубый рот мёртвого чудовища. Внутри оказалось так же пусто, как и снаружи. Всё, что имело хоть малейшую ценность, унесли. Остались лишь бумажный мусор, картонные коробки, слой вековой пыли и заржавевший труп собаки. Ян не стал оглядываться по сторонам. Без особого любопытства он прошёлся по комнате, и решил, что здесь уже тысячи лет не ступала нога человека.

"Бояться нечего" - сказал собиратель. Тем не менее, он забрался под лестницу, ведущую на второй этаж, и загородился коробками. Паук всё ещё может его преследовать. Не сейчас, так завтра утром или через день. Неизвестно, сколько времени уйдёт на поиски Лио.

Уснул Ян быстро, но всю ночь его мучили кошмары. Никаких детализированных снов не было. Их заменила агония безумства, похожая на ритуальную пляску смерти. Череда бессвязных сюжетов, страшные картинки, взрывающие сознание шумы и метание в поисках спасения. Выспаться собирателю так и не удалось.

А под конец ночи Яну стало казаться, что у него появился шанс исправить всё. Шанс спасти друзей, получить назад Лио и вернуться домой, в родной Сан-Прожектор. Он обнаружил клубничку. Оказалось, что никуда она не исчезала, а всё это время лежала в его кармане. Собиратель даже рассмеялся во сне. Ворочаясь с боку на бок, он сжимал ягоду в кулаке и беззвучно шептал желания. Это казалось настолько реальным, что не вызывало сомнений. Всё ещё в его власти, он может всё исправить…

Но по мере того, как сон отступал в тень, видения растворялись. Яну начало мерещиться, что он выронил клубничку из рук. Он стал шарить по грязному полу, ощупывая каждый уголок и каждую выбоину, прежде чем понял, что это было лишь видение. Лишь очередной глупый сон.

Сквозь баррикаду картонных коробок проникал свет. Причём уже давно. Наверное, сейчас вторая половина дня. Ян чувствовал слабость и жар, а сильнее всего - тысячетонную усталость и желание забыться вечным сном. Преодолев столь неуместную сейчас прихоть, он выбрался из своего укрытия и огляделся.

В грязном помещении всё осталось по-прежнему. Даже вчерашние следы на пыльном полу никто не тронул. Ночью Яну неоднократно мерещилось, что по комнате кто-то ходит. Кто-то большой и металлический, с двумя горящими глазами и пятью ногами-тростинками.

Глупости! - паук слишком велик, чтобы забраться в такое помещение. Голова у собирателя не варила совершенно, и он понимал, что заболевает. Аптечка первой помощи осталась в багажнике Сары, и о ней можно забыть вообще. Найти какие-нибудь лекарства здесь не было ни малейшего шанса. Скорее всего, их вывезли, когда покидали город, а те, что остались, уже наверняка испортились. Да и как бы Ян отличил упаковку аспирина от упаковки пенициллина?

Не зная, что делать, он присел на ступеньки лестницы. Тело ныло нещадно, а левое колено распухло и на любые попытки согнуться отвечало взрывом боли. Похожая ситуация была и с плечом. Только без плеча можно пройти и сотню километров, а без колена ты вряд ли доползёшь и до соседнего квартала. Наступать на левую ногу Ян не мог - помимо боли, колено всё время пыталось куда-то выгнуться и пострадать ещё сильнее.

Держась за перилла, собиратель на одной ноге допрыгал до второго этажа и поискал хоть что-нибудь, что могло бы облегчить его страдания. Если нижнее помещение являлось чем-то вроде магазина (во всяком случае, так показалось Яну), то верхние комнаты были подобием офисов. В основном, перевёрнутые пластиковые шкафы, крутящиеся стулья, разломанные столы и горы всяких канцелярских штучек.

В пятой или шестой комнате Ян обнаружил вешалку. Их используют для уличной одежды, и обычно делают из металла, но именно эта оказалась пластмассовой. Плюхнувшись на пол, собиратель достал нож и принялся за работу. Пластик был незнакомый - намного прочнее и надёжнее того, что добывают из шерсти носорогов. Впрочем, нож выиграл эту битву, и уже через полчаса Ян держал в руках неуклюжую самодельную трость.

– Некрасиво, зато удобно и прочно, - сказал он вяло.

Спрятав нож, он поднялся на ноги и вышел из комнатки. Опираться приходилось на больное плечо, но Ян решил, что пусть лучше у него отвалится рука, зато нога останется целой. "Лио я смогу обнимать и одной рукой" - пошутил он и даже не улыбнулся.