Михаил Китовский - Книга без названия

– У них были крылья… по шесть штук у каждого… а потом… потом… эти гады утащили Лио!…

Последние слова Айри почти прокричала, срываясь на тонкий, рвущий сердечные мышцы, визг. Теперь она уже не могла сдерживать слёзы. Уткнувшись в плечо Яна, девушка горько разрыдалась.

К вечеру пепельная буря улеглась окончательно. Опять стало видно "небо" - плотный ковёр угрюмо клубящихся туч, тёмным бархатом зависших в трёх километрах над землёй. Теперь с него падали редкие, но на удивление крупные хлопья. Основная масса уже давно покоилась внизу.

"Тут воды даже трёх мокрых сезонов не хватит" - именно эта фраза (позаимствованная из старого иногороднего фильма) первой приходила на ум. После сухого сезона, который в последние годы невзлюбили за обильные пеплопады, обязательно начинался мокрый. Ну, спустя межсезонье, конечно. По мнению большинства, дожди и нередкие наводнения до сих пор остаются куда лучшим подарком, чем засорение серой пылью. Мир и без того небогат красками.

Пепел растворим водой - это даже дошкольники знают. Как "дважды два - четыре" или как то, что без солнцеловителя людям придётся несладко. В мокрые сезоны с неба льётся столько воды, что та запросто растворяет пепел, накопившийся в её отсутствии. Уже в ионизированном состоянии, он просачивается в землю, питая собой деревья и травы. Не на одном же соке Прожектора им расти! Некоторые учёные, кстати, считают, что и сам Прожектор не прочь полакомиться просочившимся в землю пеплом. Однако серьёзных подтверждений этому пока нет.

– А вон и профессор подъехал, - произнесла госпожа Кирайо, слегка приподняв занавеску и выглянув в окно.

Они сидели в просторном трейлере, который старик Шо использовал для общесемейных поездок в другие города. За неимением дома, в этом транспортном средстве можно было весьма неплохо устроиться.

Жаль, что у Яна нет такого трейлера.

– Вот и хорошо, пойдите кто-нибудь, встретьте учёного, - кивнул Рой, отвлёкшись от разговора со страховым агентом. Из всего семейства он лучше других разбирался в юридических делах.

Сёстры сидели на застеленной синим пледом кровати. Младший братик, свернувшись калачиком (как любил металлический пёс Лайн), крепко спал возле них. Айри любовно прикрыла его уголком пледа, наблюдая, как малыш, по старой привычке, покусывает ноготь большого пальца. Госпожа Кирайо скучала возле окна за маленьким раскладным столиком. Полицейские и следователи до сих пор осматривали руины.

Рядом не было только старика Шо, так и не вернувшегося из северных рудников (скорее всего, он остановился на ночь в придорожном мотеле, не ожидая, что буря так скоро уляжется). Не было рядом и Лио…

– Конечно, - согласилась госпожа Кирайо, вставая из-за столика и машинально поправляя давно сбившуюся причёску. - Доктор биологических наук… как его там?

– Я с вами, - неожиданно поднялся Ян, сидевший в дальнем углу и угрюмо наблюдавший за происходящим. Чай, который госпожа Кирайо обнаружила в минибуфете трейлера и заварила каждому по кружке, он так и недопил. В нём чувствовался лимонный привкус, созданный какой-то химической добавкой (этот чай не светился, как если бы в него добавили натурального растительного сока). Лимоны… они ассоциировались у Яна с маминым деревцем, растущим в дальней комнате. С той дьявольской рожицей, на которую он смотрел при разговоре с Лио.

Рожица до сих пор стояла перед глазами, а отрывки телефонной беседы продолжали назойливо прокручиваться в мозгу. Это было настолько же ярким, как и осознание того, что Лио больше нет.

– Джан Розорою, академик Сан-Прожекторской Академии Наук, - прочитал Рой по блокнотику, мелко исчерканному всевозможными заметками. - В нашем городе он ведущий специалист по птерохватам и прочим крылатым тварям…

– Отлично, только его нам не хватало, - пробурчал Ян, выползая из трейлера вслед за госпожой Кирайо.

Автомобиль учёного припарковался аккурат возле самых руин, между толстым фургоном спасателей и двуместным "Солнечным лучом" страхового агента. Странные же машины у этих академиков! На таких катались лет семьдесят назад, ещё до того, как родители старика Шо друг с другом познакомились. Ян подумал, что на столь древней технике не может ездить ни один нормальный человек, даже если у того катастрофические проблемы с финансами (насколько он знал, у академиков вполне стабильный заработок). Долго глядеть на машину Ян не стал. Всё-таки она стояла рядом с руинами, а от воспоминаний о Лио злостно щипало сердце.

– Профессор, мы здесь! - крикнула госпожа Кирайо непривычно низким и сухим голосом.

Ян удивлённо посмотрел на женщину, которую искренне уважал и втайне надеялся, что Лио в пятьдесят лет будет такой же. Что же стало с ещё вчера обаятельной и по-ледяному прекрасной госпожой Кирайо? За последние сутки она чертовски постарела; под глазами образовались чёрные тени, хорошо различимые даже на небрежно вымытом лице. Причёска давно сбилась, превратившись в серое соломенное гнездо. Может быть, её измазал пепел, а может, волосы уже тронула седина. Откуда-то вылез второй подбородок, морщины вокруг глаз и губ стали глубже, превратив кожу в рельефную карту пустынных каньонов.

А главное, из стального цвета глаз исчез тот властный блеск, который был у госпожи Кирайо, но почему-то отсутствовал у её мужа и детей.

– Я тут, - послышался писклявый и одновременно радостный голос. Он доносился с того самого места, где ещё утром стояла роскошная усадьба.

Ян Ютото повернул голову, пытаясь уловить источник столь весёлого крика, и замер в изумлении. То, что он увидел, заставило его сердце сжаться от боли, а кулаки - от злости и презрения.

На самой вершине серой горы - груды обломков, присыпанных пеплом, словно диковинной приправой, - стоял маленький толстый человечек и махал ему рукой. Держался он уверенно, хотя руины под ним могли провалиться в любой момент, и мрачный день пополнился бы ещё одной трагедией. Только вот Яну было на это наплевать. На какой-то момент ему захотелось, чтобы этот толстяк действительно провалился, и порвал бы себе штаны о какой-нибудь металлический штырь.

"Ты стоишь на её могиле, ублюдок" - скрипя зубами, подумал Ян. Но всё-таки переборол ярость и заставил себя помахать в ответ.

Толстяк начал лёгкими прыжками спускаться вниз, практически не глядя под ноги и на протяжении всего пути тряся короткой ручонкой над головой. Пару раз он действительно чуть не свалился. Временами он так неуклюже балансировал на одной ноге, что при иных обстоятельствах это могло бы выглядеть смешным. Этот чудак напомнил Яну клоуна из рекламы солнечных яиц. Тот клоун был столь же неуклюжим и забавным, когда его просили пройтись по канату. Он тоже несколько раз чуть не упал, балансируя на самой грани между жизнью и смертью. Именно за такие моменты публика его и обожала, и буквально умирала со смеху при каждом неуклюжем движении артиста.