Андрей Земляной - Успеть до радуги

– Нет.

На этот раз ее улыбка была просто усталой.

– Я просто мама единственной наследницы престола.

О боги. Ну я влип.

– А где ваша охрана и тому подобное?

– Лидор и его люди отправились на поиски Эрны еще с утра.

Я задумался.

– Слушай, здесь наверняка есть бомбоубежище?

– Что-что?

Она нахмурилась.

– Ну, место где прячутся от авианалета, - пояснил я торопливо.

– Нет, только подвал, где стоят реаниматоры.

– Сколько вам нужно времени на эвакуацию?

– Как только поступило сообщение о десанте, все больные и персонал спустились туда.

– Так, - твердо произнес я. - Бегом в подвал и не высовывать носа, пока все не кончится.

– Но я не могу бросить Эрну одну.

– У тебя есть рота морских пехотинцев?

– Нет, но и у тебя нет роты.

– Я сам, как рота.

– Тогда у меня есть ты, - сделала логичный вывод Рат Са.

Я начинал потихоньку закипать, а это было плохо.

– Послушай, тогда твоя рота пойдет и немного повоюет, а ты прикинься, пожалуйста, черной тряпочкой и постарайся не отсвечивать.

– А чем будет воевать моя доблестная рота? Этим?

Она хмуро кивнула на хирургические инструменты.

– У тебя есть идеи получше?

– Есть!

Она легко перескочила через стойку дежурного и подошла к шкафу с лекарствами. Я, было, предположил, что мне предложат сражаться с помощью аптечных пузырьков, но когда полка с медикаментами крутнулась вдоль центральной оси, открывая полость второго дна, я даже оторопел от обилия предметов для убивания себе подобных.

То, что вытянула Рат Са из чрева второго дна такого безобидного на вид шкафчика, немало меня поразило. Такой штуки моя богатая практика еще не знала. Большой, да нет, просто огромный пулемет или даже небольшая пушка. Я успел только подумать о том, какая отдача должна быть у такого монстра, как с площади перед госпиталем раздался такой знакомый голос Эрны. Не голос, а, скорее, жалобный вскрик. Я только успел выдохнуть: "Ратти, прикрой!" и выскочил наружу.

Я видел, как беспомощно отбивавшуюся Эрну волокли к той самой странной машине, которую я принял за самолет вертикального взлета. Времени у меня было только на то, чтобы одним ударом кодовой фразы вогнать себя в состояние дхати. Плата за состояние чудовищного ускорения - порванные мышцы и связки, пережженные нервы - все это будет потом. А пока мое тело скользило по бетону, почти не касаясь его и звеня тонкой струной смерти.

Я влетел в толпу, окружившую самолет, словно снаряд. Руки сами, словно у них появился свой разум, раскрылись крыльями, унося в смерть двух солдат. Потом были еще и еще. Кто-то кричал, кто-то пытался стрелять, но мое движение было за гранью их восприятия.

Этот карнавал был не только моим. За моей спиной, там, где был центральный вход, громко ухнуло, и прицелившегося было в меня солдата разорвало пополам. Не утруждая себя всеми, я убивал только тех, что преграждали мне путь к самолету, куда утащили Эрну. Прорвавшись, наконец, к закрытой двери, я ударом сдвоенных ног в прыжке вогнал ее внутрь и, успев услышать чей-то предсмертный хруст, оказался лицом к лицу с тем самым парнем, на котором висел мундир генерала. Он держал Эрну за волосы перед собой, а пистолет его смотрел девушке в затылок. Грамотно смотрел, снизу-сбоку. И он был чертовски напуган, этот козел. Внезапно глаза Эрны закатились, и она обмякла в его руках, на долю секунды открывая его голову. Во мне что-то щелкнуло. Мгновенная дрожь пробежала по моему телу, заставив сердце на мгновение сбиться с ритма, и, словно в ладонях что-то было, я плеснул раскрытой ладонью в его сторону.

Я хотел только отшвырнуть его в сторону энергоударом. Но что-то, видно, закоротило в Датском королевстве.

Бледно-лиловый шар, сорвавшись с моих пальцев, влетел ему в лоб, на мгновение окружил его голову призрачным сиянием и взорвал ее, словно гранату, расплескав вокруг кровавые ошметки.

Летчик, заляпанный багровой кашей, чего-то выцарапывал у себя с пояса, когда удар моей ладони превратил его горло в плоский блин. Ломая пальцы, я выдернул из руки самозваного генерала пистолет и поспешил скорее наружу, где по моим расчетам еще кто-то оставался.

Но врагов уже почти не было. Только трое залегли за флаером и осторожно отстреливались от Ратти, бившей прямо из полутемного холла больницы. Солдаты были на ярком солнце и кроме черного провала ничего видеть не могли. Тогда как Рат Са прицельным огнем постепенно превращала флаер в кучу железа. На моих глазах в темноте за остатками дверей что-то вспыхнуло, потом рявкнуло так, что заложило уши, и неосторожно высунувшегося солдата просто разорвало на кровавые клочья. Я не стал продолжать их дуэль и, вскинув оружие, пристрелил оставшихся в живых. Ничто вокруг не шевелилось и вообще не подавало признаков жизни. Я устало опустился на лесенку трапа. И тут внезапно, словно водой плеснули в глаза, все поплыло и я выключился.

Очнулся я оттого, что кто-то осторожно смачивал мои губы водой. Попытался сказать что-то, но у меня ни хрена не вышло. Вместо слов я издал какой то хриплый звук, похожий на скрип ржавого железа по битому стеклу. Потом я попытался сдвинуться немного в сторону и решил, что связан по рукам и ногам.

Понемногу сфокусировав зрение, я увидел прямо возле меня Эрну с мокрой тряпочкой в руках. Она что-то весело щебетала. Понять что, было совершенно невозможно, так как отяжелевшая голова гудела, словно в ней поселилась авиационная турбина. Погоревав немного о том, что в такой маленькой и бестолковой голове живет теперь такая шумная штуковина, я вновь провалился в беспамятство. А потом я снова очнулся, и снова ненадолго. Но теперь я успел разглядеть и комнату, в которой находился, и неизменную Эрну у изголовья моей кровати, и двух здоровенных мужиков в темно-синих мундирах, пасущихся здесь же.

Зажило на мне все как на собаке, быстро и почти без последствий. Наверное, помогло то, что за мной теперь ухаживало сразу несколько врачей и медсестер. Суета вокруг моего ложа немного утомляла меня, но я не мог не отметить высокой эффективности их действий. Некоторое время донимал позвоночник, но и это быстро кончилось.

Через несколько дней я понял, что смогу ходить самостоятельно. Дождавшись отсутствия докторов и добровольных сиделок, я сделал попытку подняться с кровати.

Я ожидал, что те здоровые мужики, которые постоянно дежурили в моей палате, как-то помешают мне встать или хотя бы попробуют это сделать. Но моя рука, тщетно и неловко искавшая опору, вместо мягкой ткани постельного белья встретила твердую как камень плоть. Медленно повернув голову, я увидел, как один из двоих находившихся в палате офицеров встал на одно колено рядом с кроватью так, чтобы моя рука могла опереться о его плечо. Его рука быстро, но без лишней суеты скользнула под мою спину и помогла сесть. Так же быстро и молча другой офицер заглянул в мои глаза и, поняв, что я хочу встать, помог мне спустить ноги с кровати и обуть легкие сандалии. Потом, подперев меня с двух сторон, они синхронно подняли меня на ноги. Все это было проделано так быстро и с такой сноровкой, что я не успел понять, как оказался на ногах, а на моих плечах уже лежала плотная накидка.