Евгений Лукин - Благие намерения

- Опровержения, конечно, не будет, - сухо сообщил он. - Но обещали больше имени моего не упоминать…

- Кто?

Издевку, прозвучавшую в этом последнем вопросе, Алексей мудро пропустил мимо ушей.

- Я же говорю: журналисты из «Ведомостей»… Паша с ними созвонился, пригласил к себе… У него и поговорили…

- Журналисты или журналистки?

Колодников брезгливо покривил рот. Дескать, подозрения у вас, Александра Дмитриевна…

- Один - журналист, другая - журналистка, - ровным голосом отвечал он. - Из отдела информации, кажется…

Ход был несколько рискованый, но довольно мудрый. По причине хронического насморка Алексей запахи различал весьма слабо, а Александра своим тонким нюхом запросто могла уловить чужие духи… Ну не может же Мила не пользоваться духами, в конце-то концов!.. А так в случае чего спишем на журналистку… Из отдела информации…

- А Димы нету, что ли? - Колодников осторожно попытался сменить тему.

Александра вновь поджала губы и углубилась в «Новый завет». Алексей уже решил, что ответа не будет, когда из-под торшера прозвучало безразлично:

- У них сейчас общение…

- У кого? С кем?

Пожав плечами, Александра хлестко перевернула страничку. Колодников выругался беззвучно и - весь негодование - удалился на кухню, прихватив пару чистых листов и шариковую ручку. Можно сказать, пронесло… Вот и славно…

Зажег конфорку, поставил на огонь чайник со свистком и, подсев к кухонному столу, разложил листы. Значит, так… На левом пишем все, что видели собственные глазоньки, а на правом - все, что слышал от других… А с кого начать-то?.. С электрика или с Александры?.. Да нет, наверное, лучше с себя… С другими - потом…

Во-первых, дата… Хм… Дата… Середина марта, а вот число… Ч-черт, протокол ведь с гаишниками составляли - мог бы, кажется, запомнить… А! Вот!.. Сейчас вычислим. На следующий день директора справляли канун сорока мучеников… Весело! А когда ж он был-то, этот канун?..

Колодников оторопело уставился на девственно чистый лист, начиная сознавать, что возни на сей раз ему предстоит куда больше, чем с той дурацкой таблицей… Может, так просто и написать для начала: «На сорок мучеников…» А завтра у директоров спросить?..

- Ты кое-что обронил…

- А?.. - Алексей вскинул голову - и не поверил своим глазам. Стоящая в дверном проеме Александра - улыбалась.

- Обронил, говорю, кое-что, - повторила супруга чуть ли не ласково.

- Что?.. - У Алексея оборвалось сердце.

- Вот… - сказала она и положила на край кухонного стола визитную карточку фирмы «Эдем».

Зависла пауза. Озадаченно сдвинув брови, Алексей смотрел на прямоугольничек плотной фотобумаги, где пылкий брюнет лобзал запрокинутое выпуклое горлышко блондинки. Справа - игривым слитным почерком: «Позвони мне!» А внизу - номер телефона…

Секунды три лицо Колодникова было удивительно тупым - сам почувствовал. Потом вдруг прояснилось.

- А-а… - протянул он облегченно. - Это… Ну, видишь ли…

- Вручили в подземном переходе… - тихонько подсказала Александра, с пониманием глядя на супруга.

Тот даже несколько растерялся.

- Н-ну, почему же обязательно в подземном?.. - с недоумением возразил он. - Вовсе даже и не в переходе, а на перекрестке… Угол Крупской и Луначарского… Стоял там такой, знаешь, рыжеватый молодой человек… всем раздавал…

- Рыжеватый?..

- Д-да… с усами…

- Мерзавец, - нежно сказала Колодникову супруга. Словно в любви призналась. Повернулась и ушла в комнату.

С ошарашенным видом Алексей взглянул на холодильник, на посудную полку, потом вскинул плечи и слегка развел руками. Дескать, ну хоть вы подтвердите… В чем виноват-то? Принял, не глядя, рекламку на перекрестке… И что ж, на плаху теперь из-за этого?..

Сердчишко, однако, радостно трепыхнулось. Про телефонный номер не было сказано ни слова. Стало быть, Милиного телефона она и впрямь не знает…

Схватил визитную карточку и устремился за Александрой.

- Саш… - обескураженно проговорил он, останавливаясь в дверях. Супруга стояла, уткнувшись лицом в гардину. - Саш, ну что за придурь такая?.. Ну, ладно, доверия нет, но логика-то, черт возьми! Логика быть должна?.. Это же реклама публичного дома! Откуда у меня такие деньги? Ты соображаешь вообще, сколько у них один час стоит?..

Александра изумленно оглянулась.

- И сколько же? - осведомилась она, гадливо разглядывая мужа.

- Сто восемьдесят тысяч! - сгоряча отчеканил Алексей. Тут же вспыхнул и заорал: - И нечего на меня так смотреть! Это охранники о ценах толковали - потому и знаю!..

Возмущение Колодникова было тем более искренним, что слова его содержали правду и только правду: действительно, два охранника - мулатик Леша и тот слоноподобный верзила, которого отметелили. за компанию с Сергеем Григорьевичем - беседовали при нем однажды на эту тему… Нет-нет, ни один из них девочек на дом тоже никогда не вызывал - так, чесали языки, поражаясь: сколько ж это у людей денег - при таких-то ценах!..

- А я, главное, еще удивляюсь, - со сдавленным смешком заметила Александра. - Гребут миллионы, а зарплату задерживают… Конечно, с такими расходами в зарплату разве уложишься!.. А уж врал-то, врал! Журналисты, редакция…

- Врал?.. - прохрипел Алексей, чувствуя, как темнеет в глазах. - О Глотове?.. О Паше Глотове - врал?.. Да я ему, можно сказать, теперь жизнью обязан, Паше!.. Мужа вот-вот застрелят, взорвут, а ей хоть бы хны! Хоть бы обеспокоилась разок - для приличия!.. Ненавидишь же! Смотришь - как солдат на вошь! Как Ленин на буржуазию! Ты взгляни, взгляни в зеркало на себя, взгляни!..

С пеной у рта, с перекошенными на переносице очками Алексей подскочил к попятившейся супруге и, ухватив за хрупкое плечо, в самом деле попытался подтащить поближе к стоящему в углу трельяжу.

- Пусти! - взвизгнула Александра. - Сейчас соседей позову!..

- А-а, боишься? - прямо в лицо ей прорычал разъяренный Колодников. - Правильно делаешь, что боишься!.. Ты его подальше обходи, зеркало!.. Махно!.. Махно!.. Ты же Махно вылитый!.. Ненависть одна! Ничего, кроме ненависти!..

Следующая секунда требует подробного изложения… Да нет, какая там секунда! Доля секунды… Или даже вернее - мгновение ока, поскольку все, что успела сделать Александра - это испуганно моргнуть… «Знает! - мысленно ахнул Алексей. - Знает, что похожа!..» И с беспощадной ясностью осознал: все кончено… Точнее - будет кончено, как только истечет эта самая доля секунды. Зарыдать, упасть ей в ноги, просить прощения - бесполезно… «Махно» ему не отмолить до гробовой доски… И ладно бы еще сказал: «Вылитая»!.. А то ведь «вылитый» - в мужском роде…

Ужас и отчаяние были столь велики, что Алексей Колодников не нашел ничего лучшего, как размахнуться со стоном и влепить супруге неумелую пощечину - первую пощечину в своей жизни. Силы он по неопытности, естественно, не соразмерил - и легкую Александру швырнуло на книжный шкаф. Звукоизоляция в сталинской шестиэтажке была отменная, но все равно вопль жены, пронзив стены и перекрытия, наверняка достиг многих ушей по соседству.