Евгений Лукин - Благие намерения

На переднем сиденье заворочался один из громил.

- Хорошие дома… - скрипуче подтвердил он. - Сами в них живем…

Машина свернула с проспекта и покатила вдоль трамвайной линии. Мелькнул справа краснокирпичный двухэтажный особнячок старинной кладки. Значит слева начнется вскорости квартал, в глубине которого таится бывшая Милина пятиэтажка («Афф… - говорила она. - Афф…»). Ну, вот и он…

Поплутав по окраинам, машина выбралась на прямую, будто по шнуру отбитую автостраду и начала разгон. Как лайнер на взлете. Пошли какие-то припудренные белой пылью цеха, кирпичные заборы с колючей проволокой…

- Ну вот… - вдруг недовольно процедил тот, что за рулем, сбрасывая скорость. - Только их не хватало…

Навстречу, грохоча траками, шла колонна пятнистых бронетранспортеров. Потом еще одна. Алексей припал к стеклу. Так и есть… Вводят войска, идиоты!..

Вторая неожиданность поджидала возле поста ГАИ. Половина полотна была перегорожена бетонным блоком. Тут же неподалеку прохаживался милиционер с жезлом, а на обочине стоял броневичок.

- Что это?.. - сдавленно спросил Колодников.

- Пункт, - равнодушно отозвался водитель. - Досмотр сделают - и пропустят… Из города не задерживают. А вот в город - только если прописка есть…

Им велели покинуть кабину, и Алексей, попросив жену подождать, приблизился к броневичку. Это была отнюдь не отмытая до блеска, сияющая краской игрушка, непременная принадлежность парадов в честь какой-то давней победы, а именно рабочая машина, привычная к переходам, к стрельбе, равнодушная к собственной внешности. На усталом безразличном ее рыле, казалось, было написано: «Отдыхаю пока… А прикажут переехать - перееду…»

- Вам чего… - недружелюбно спросил Колодникова угрюмый молодой человек со шрамом во лбу и с орденской планкой на пестром комбинезоне. Мягкие погоны с тремя маленькими тусклыми звездочками. Старший лейтенант.

- Да я, собственно, вот что… - перехваченным горлом проговорил Алексей. - Я просто хотел спросить… Вы откуда, ребята?

Лейтенант медленно повернул голову.

- Зачем?..

- Нет, я в смысле… Вы ведь уже воевали где-то?..

Старлей всмотрелся, что-то, должно быть, для себя уяснил, потому что вдруг улыбнулся - кривовато и как бы через силу.

- Воевали, отец, воевали… Спи спокойно, порядок будет…

Сразу же, как только Валерий Михайлович Ахломов показался на пороге редакционного сектора, стало ясно, что на планерке ему крепко влетело от главного.

- Пользуетесь добротой моего характера! - в тихом бешенстве выговорил он. - Уму непостижимо: в рабочее время обсуждать польскую помаду! Что у меня, глаз нет? Я же вижу, что у всех губы фиолетовые.

Он отпер дверь кабинета и обернулся.

- Хотя… - добавил он с убийственной улыбочкой, - молодым даже идет! - И покинул редсектор.

- Скажите, пожалуйста!.. - немедленно открыла язвительный фиолетовый рот немолодая Альбина Гавриловна и спешно закашлялась: перед дверью кабинета, придерживая ее заведенной за спину рукой, опять, но уже с вытаращенными глазами, стоял Ахломов. Возвращение его было настолько неожиданным, что не все успели удивиться, прежде чем он круто повернулся и пропал за дверью вторично.

- Младенца подкинули! - радостно предположила молодая бойкая сотрудница.

Язвительный фиолетовый рот Альбины Гавриловны открылся было, чтобы уточнить, кто именно подкинул, но не уточнил, а срочно зевнул, потому что Ахломов снова вышел… Нет, он не вышел - он выпрыгнул из собственного кабинета и, захлопнув дверь, привалился к ней лопатками.

Тут он понял, что все девять блондинок и одна принципиальная брюнетка с интересом на него смотрят, и заискивающе им улыбнулся. Затем нахмурился и, пробормотав: "Да, совсем забыл…", поспешно вышел в коридор.

Там все еще перекуривали Рюмин и Клепиков. Увидев начальника, они с сожалением затянулись в последний раз, но начальник повел себя странно: потоптался, глуповато улыбаясь, и неожиданно попросил сигаретку.

- Вы ж курить вроде бросали, - поразился юный Клепиков.

- Бросишь тут… - почему-то шепотом ответил Ахломов, ломая вторую спичку о коробок.

Наконец он прикурил, сделал жадную затяжку, поперхнулся дымом, воткнул сигарету в настенный горшочек с традесканцией и решительным шагом вернулся в редсектор. Приотворил дверь кабинета и, не входя, долго смотрел внутрь, после чего робко ее прикрыл.

- Что случилось, Валерий Михайлович? - участливо спросила Альбина Гавриловна.

Ахломов диковато оглянулся на голос, но смолчал. Не скажешь же, в самом деле: "Товарищи! У меня на столе какая-то железяка документацию листает!"

Внятный восторженный смешок сотрудниц заставил его вздрогнуть. И не блесни в дверях до боли знакомые всему отделу очки Виталия Валентиновича Подручного, как знать, не шагнул ли бы Ахломов, спасаясь от хихиканья подчиненных, навстречу металлической твари, осмысленно хозяйничающей на его столе.

А Подручный озадаченно моргнул - показалось, будто Ахломов обрадовался его приходу. Виталию Валентиновичу даже как-то неловко стало, что перед визитом сюда он успел нажаловаться на Ахломова главному инженеру.

- Вот, - протянул он стопку серых листов. - С 21-й страницы по 115-ю.

- Вы пройдите, - растроганно на него глядя, отвечал Ахломов. - Вы пройдите в кабинет. А я сейчас…

"А не прыгнет оно на него?" - ударила вдруг дикая мысль, но дверь за Подручным уже закрылась. Секунду Ахломов ждал всего: вскрика, распахнутой двери и даже почему-то возгласа: "Вы - подлец!", - но ничего такого не произошло. "А может, некому уже распахнуть?!"

Выпуклый апостольский лоб Ахломова покрылся ледяной испариной, и насмерть перепуганный заведующий отделом рванул дверь на себя.

Железяка стояла, сдвинутая на край стола, и признаков жизни не подавала. Подручный зловеще горбился над скопированной по его заказу документацией.

- Ну опять… - заныл и запричитал он, поворачивая к Ахломову разобиженное лицо. - Смотри сам, Валерий Михайлович. Фон серый. РЭМы твои мажут. Мне же за этот захват голову снимут… А это! - И Подручный, к ужасу Ахломова, бесцеремонно ухватил железяку под квадратное брюшко так, что ее четыре ноги нелепо растопырились в воздухе. - Это у тебя откуда, Валерий Михайлович?

Валерий Михайлович спазматически глотнул и, обойдя стол, тяжко сел на свое рабочее место.

- Что это такое? - хрипло спросил он, ткнув подбородком в сторону железяки.

- Да это ж он и есть!

- Кто "он"? - Ахломов постепенно свирепел.

- Автоматический захват для переноски стального листа. Макет в одну пятую натуральной величины. Безобразие… - забормотал Подручный, поворачивая железяку то так, то эдак. - На глазок его делали, что ли? Пропорции не те, без замеров вижу. А к чему крепить?