Евгений Лукин - Благие намерения

- Знаю. Поднять и привести.

Во дворике возникла легкая суматоха. Слабым мановением руки досточтимый Ар-Маура повелел пленнику приблизиться. Ар-Шарлахи двинулся к судье, и веревка натянулась.

- Убью, - тихонько предостерегла Алият. Не обращая на нее внимания, Ар-Шарлахи сделал еще один шаг, увлекая женщину за собой.

- Понимаешь, ночью ко мне подсадили двоих, - торопливо начал он. - Вот ее и…

В этот миг Алият мотнула головой, сбрасывая повязку, и кинулась на Ар-Шарлахи, явно норовя впиться ему зубами в горло. Однако стражники свое дело знали. Веревочные петли рванули узников в разные стороны, едва не придушив обоих.

Досточтимый Ар-Маура сидел неподвижно. Сбивчивые невнятные слова Ар-Шарлахи поразили судью настолько, что он, казалось, даже и не заметил короткой схватки, разыгравшейся у его ног. Наконец медленно повернулся к испуганно моргающему секретарю.

- Закрыть порт! - рявкнул судья так страшно, что юноша отшатнулся. - Обыскать все каторги и парусники! Нанявшихся сегодняшним утром - привести сюда!.. - Досточтимый замолчал и с отвращением взглянул на корчащуюся у ног полузадушенную Алият. - Кобру эту - отвязать и запереть!

И сразу кругом забегали, засуетились, забренчали оружием. Кашляя и держась за горло, Ар-Шарлахи поднялся с плоских влажных камней, которыми был вымощен судейский дворик. Алият увели в дом.

- Говори, - глухо приказал судья. Кое-как, ощупывая без малого не раздавленную гортань, Ар-Шарлахи сипло поведал судье горестную свою историю. Некоторые подробности интимного характера он, правда, счел возможным опустить, ограничившись утверждением, что злобная разбойница Алият держала его на удавке до самого рассвета.

Густые, с проседью брови судьи зашевелились угрожающе.

- Сын владыки! - прохрипел он, стискивая огромные кулаки. - Потомок разбойников! И не сладил с женщиной?..

- Ты видел, что это за женщина? - беспомощно возразил Ар-Шарлахи. - Сам же говоришь: кобра!..

Узкая дверь открылась, и в судейский дворик нетвердо ступил не на шутку встревоженный начальник первой стражи. Будучи не на службе, он был, согласно меткому определению секретаря, именно «э-э…», но, правда, трезвел на глазах.

- Каким образом могло так случиться, что ждущий приговора Шарлах и приговоренный Ар-Шарлахи оказались в одной яме? - скрипуче осведомился судья.

- Как в одной? - растерялся голорылый. - Почему в одной?..

Не получив ответа, он оглянулся по сторонам. Взгляд его упал на Ар-Шарлахи.

- Так это же… - Стражник осекся, моргнул и вдруг резко повернулся к судье: - А… тот? Другой!

- Выпущен из ямы перед рассветом, - сухо сообщил досточтимый Ар-Маура.

Начальник первой стражи побледнел. Вот теперь он был трезв, как горный родник.

- 3-закрыть порт!.. - заикаясь, выговорил он.

- Уже закрыт, - сказал судья.

Голорылый обмяк. Ар-Шарлахи покосился на юного секретаря и увидел, что и тот близок к обмороку. Румянец сбежал с его нежных щек, и теперь юноша стоял, вцепившись , в ажурные перила лесенки, с ужасом глядя на судью.

Ах да, вспомнил Ар-Шарлахи, это ведь именно он насчет меня распорядился… Точно, точно… Ар-Маура еще сказал ему: «Присмотри, чтобы не в общую яму и чтобы коврик бросили…» Да-а… Стало быть, влип мальчуган… Да что говорить! Все влипли…

- Что же делать? - беспомощно проговорил начальник первой стражи.

- Меньше увлекаться пальмовым вином, - процедил судья и кивнул стражникам на Ар-Шарлахи: - Этого можно развязать.

Те сноровисто освободили узника от веревок и вновь отступили на шаг.

- Ну и как же я теперь покину тень до заката? - сердито спросил Ар-Шарлахи, разминая запястья. - Порт-то закрыт…

- А ты ее и не покинешь, - мрачно промолвил досточтимый Ар-Маура. - Посидишь пока взаперти, а там видно будет…

Узкая дверь с решетчатым навершием закрылась, щелкнул хитрый стальной замок. Алият, сжавшись в комочек, сидела в углу и только посверкивала сердито глазами из щели меж белых складок плаща и накидки.

- Ты! Кобра! - с угрозой сказал Ар-Шарлахи. - Еще раз на меня кинешься - придушу! Запомнила? Ответом было презрительное молчание.

- Главное, было бы из-за чего кидаться1 - недовольно прибавил он. - Мы с судьей сто лет знакомы. И секретарь меня узнал, и начальник стражи… Так что, считай, поймают скоро твоего Шарлаха. Порт уже закрыли…

Из угла послышался злобный смешок. Ар-Шарлахи опустился на прохладный плиточный пол и подобрал под себя ноги. Теперь их с Алият разделяло ровно три шага. Расстояние вполне безопасное.

Да, история… Стоило устраивать на Шарлаха целую облаву и посылать за ним караван, чтобы потом так по-глупому его упустить! Судье сейчас не позавидуешь. Да и начальнику стражи - тоже, не говоря уже о секретаре… Хотя… Тебе-то до них какое дело, досточтимый Ар-Шарлахи? Скажи спасибо, что сам выкрутился!..

- Кто, ты выкрутился? - ядовито переспросила Алият, и Ар-Шарлахи вздрогнул. Оказывается, последнюю фразу он произнес вслух. Плохо дело… Так, глядишь, скоро бормотать начнешь без умолку, вроде того старикана с торговой каторги…

- Выкрутился он! - злорадно продолжала Алият. - Нет уж! Вместе бежать помогали - вместе и отвечать будем!..

- Что?! - страшным шепотом переспросил Ар-Шарлахи и медленно поднялся на ноги. Алият вскочила, вжалась спиной в угол. Глаза ее, однако, по-прежнему были бесстрашны.

Несколько секунд прошло в напряженном молчании..

- Дура! - буркнул наконец Ар-Шарлахи и снова сел. - Кто тебе поверит?

Подумал и добавил в отместку:

- И вообще… Вот узнает Шарлах, что ты в яме под меня легла…

- А я ему не скажу, - успокоила Алият, тоже опускаясь на пол.

Ар-Шарлахи заморгал.

- Ого! - проговорил он чуть ли не с уважением. - Так ты с ним еще надеешься встретиться?

- Шарлах своих не бросает, - надменно проронила она. - Не то что вы, слизняки…

Оба успели проголодаться к тому времени, когда за дверью снова зазвучали тяжелые шаги стражников. Звонко щелкнул иноземной работы замок, скрипнули петли, упало узкое полотно света.

- Выходи по одному!

Первым, на правах мужчины, вышел Ар-Шарлахи и, к своему удивлению, опять был связан. Накрест захлестнув запястья, стражник затянул узел потуже и повернулся к переступающей порожек Алият. Еще один ловкий захлест другого конца все той же веревки, и пленники оказались в прежнем положении.

- Да погодите… Я же… - начал было Ар-Шарлахи, но ему приказали замолчать и накинули на шею уже знакомую петлю.

Затем без особых церемоний связанных вытолкнули в судейский дворик и поставили перед досточтимым Ар-Маурой. Судья собственной тени был мрачен как никогда. Вдоль глинобитных стен, выложенных голубыми с пунцовой прожилкой изразцами, выстроились голорылые стражники. Зеркальные щиты казались окнами, каждое из которых было прорезано в точно такой же дворик, где точно так же восседал на высоком резном стуле грузный судья и стояли у него за плечом начальник первой стражи и секретарь - оба очень бледные, с поджатыми решительно губами. Точь-в-точь мраморное изваяние Улькара, что возле фонтанчика.