Лорел Гамильтон - Поцелуй теней

– Даешь ли ты мне слово, что ей не будет причинен вред? – спросил Баринтус.

Гален пододвинулся к нему, взял своего высокого товарища за руку. Задать такой вопрос было почти то же самое, что пререкаться, получив приказание. За такое могли кожу содрать заживо.

– Баринтус! – предупредил его Гален.

– Я даю слово, что доставлю ее к королеве невредимой.

– Я не о том спрашивал, – возразил Баринтус.

Дойл шагнул к Баринтусу так близко, что их плащи соединились в темноте.

– Последи, морской бог, за тем, чтобы не спрашивать более того, что тебе должно спрашивать.

– То есть ты опасаешься за ее безопасность в руках королевы, как и я, – произнес Баринтус нейтральным голосом.

Дойл поднял руку, очерченную зеленым пламенем. Я шагнула к ним раньше, чем успела сообразить, что им сказать, когда я окажусь рядом.

Баринтус следил за Дойлом и его пылающей рукой, но Дойл смотрел, как я шагаю к ним. Гален стоял рядом, явно не зная, что делать. Он протянул ко мне руку – наверное, собирался остановить.

– Отойди, Гален. Я не буду делать глупостей.

Он заколебался, потом отступил и дал мне подойти к этим двоим. Огонь на руке Дойла окрасил их обоих в оттенки зеленовато-желтого. Глаза Дойла, кажется, не столько отражали огонь, сколько горели им же. Так близко я ощущала не только его силу, как бегущие по коже ножки насекомых, но и медленный подъем силы Баринтуса, как будто море лезет на берег.

Я замотала головой:

– А ну прекратите немедленно!

– Что ты говоришь? – спросил Дойл.

Я отпихнула Баринтуса назад, да так, что он споткнулся. Пусть я не могу поднять микролитражку и разогнать ею толпу, но я могу кулаком пробить дверцу автомобиля – насквозь – и при этом не сломать руку. Я толкнула его еще раз, и еще раз, пока не отогнала настолько, что стало слишком далеко для драки.

– Вам отдал приказ сначала наследник престола, а потом ваш капитан. Подчиняйтесь и идите. Дойл дал вам слово, что доставит меня к королеве невредимой.

Баринтус посмотрел на меня. Лицо его было спокойно, но глаза выдавали. Дойл всегда был тем, что стояло между королевой и верной смертью. На миг я подумала, что Баринтус ищет предлог для попытки устранить Мрак королевы. Если да, то я ему этого предлога не дам. Убить Дойла – это значило начать революцию. Я смотрела в лицо Баринтуса и пыталась понять, о чем он думает. О том, что Земля приветствовала меня? Или между этими двумя было что-то, о чем мне не рассказывали? Не важно.

– Нет, – сказала я, не отводя от него глаз, и повторила: – Нет.

Баринтус смотрел мимо меня, на Дойла. Дойл повернул свободную руку и соединил с горящей рукой, превратив их в единый фитиль.

Я встала между ним и Баринтусом:

– Дойл, прекрати этот театр. Пошли.

Их взгляд друг на друга давил сквозь воздух, как нависший груз. Напряжение между ними бывало всегда, но никогда такое.

Я подошла к Дойлу так близко, что цветное пламя отбросило тени на мое лицо и одежду. Я стояла достаточно близко, чтобы ощутить, что от огня не исходит ничего – ни тепла, ни жизни, но он не был иллюзией. Я видела, что может огонь Дойла. Как и руки Сиобхан – он может убивать.

Необходимо было разорвать это напряжение между ними. Я видела дуэли, начинавшиеся с меньшего. Смерть и кровь из-за сущей ерунды.

Я взяла Дойла за локти и медленно повела руки вверх по его рукам.

– Когда я увидела Кеелин, у меня сердце не разбилось, но чуть треснуло, и Андаис знала это заранее. Так что веди меня к ней.

Мои руки медленно шли вверх, и я почувствовала, что они идут по голой коже. Под плащом у него была футболка.

– Земля признала тебя, малышка, и ты осмелела, – сказал Дойл.

– Это не было смело, Дойл. – Мои руки уже почти дошли до его запястий, почти вошли в это нездоровое пламя. Не было предупреждающего жара – были только мои воспоминания о мужчине, который извивался, погибая в языках ползучего зеленого пламени. – Вот это – смело.

И я сделала одновременно две вещи: сунула руки в пламя между его ладонями и одновременно дунула, как на свечку.

Языки пламени исчезли, будто я их задула, чего не было. Дойл загасил их сам за долю секунды до того, как я их коснулась.

При луне было видно, как он потрясен и испуган тем, чего чуть не случилось.

– Ты с ума сошла!

– Ты мне дал слово, что я дойду до королевы невредимой. А слово ты всегда держал, Дойл.

– Ты верила, что я не причиню тебе вреда.

– Да. Я доверилась твоему чувству чести.

Он обернулся к Келу и Сиобхан. Кеелин снова была с ними. Кел уставился на нас. По его лицу казалось, что он почти поверил, будто я сделала то, что я, казалось, сделала, – задула пламя Дойла.

Держа Дойла за руку, я другой рукой послала своему кузену воздушный поцелуй.

Он вздрогнул, будто этот воздушный поцелуй его ударил. Кеелин свернулась с ним рядом и смотрела на меня глазами не до конца дружелюбными.

Сиобхан встала перед ними и на этот раз выхватила свой меч – блестящую полосу холодной стали. Я знала, что рукоять костяная, броня бронзовая, но для убийства мы используем сталь или железо. У нее был короткий бронзовый меч на поясе, но выхватила она стальной клинок из-за спины. Для защиты она бы взяла бронзу, но выхватила она сталь. Чтобы убивать. Приятно знать, что она так честна.

Дойл схватил меня за обе руки и повернул лицом к себе.

– Я не хочу сегодня драться с Сиобхан только потому, что ты напугала своего кузена.

Пальцы его так вдавились мне в кожу, что должны были остаться синяки, но я рассмеялась. И в этом смехе был горький оттенок, напомнивший мне о ком-то – о той, у которой бесслезные карие глаза.

– Не забывай, что я и Сиобхан напугала. Это потруднее, чем напугать Кела.

Он встряхнул меня – один раз, но сильно.

– И опаснее.

Дойл отпустил меня так резко, что я пошатнулась и чуть не упала. Только его рука у меня на локте предотвратила падение. Он посмотрел мне за спину:

– Баринтус, Гален, идите, быстро!

Теперь в его голосе звучал искренний гнев, а он редко позволял себе проявлять такие несдержанные эмоции. Я всех выводила из себя, и какая-то темная сторона моей личности этому радовалась.

Дойл, не выпуская мою руку, зашагал по дорожке.

Я не стала оборачиваться посмотреть, ушли уже Баринтус и Гален или нет, и не стала снова злить Сиобхан. Это не была осторожность. Я не хотела видеть, как Кеелин обнимает Кела.

Я оступилась, и Дойлу слова пришлось меня подхватить.

– Для моих каблуков ты слишком быстро идешь, – сказала я. На самом деле мне мешала кобура на лодыжке да длинный подол. Но лучше было сослаться на туфли – идущий со мной рядом страж немедленно отобрал бы у меня пистолет.

Он замедлил шаг.

– Надо было надеть что-нибудь поудобнее.

– Однажды на моих глазах королева одну сидхе заставила раздеться и сидеть на пиру голой, потому что сочла ее наряд неподходящим. Так что уж прости, но я хочу, чтобы мой наряд ей понравился. – Я знала, что разжать его хватку на своем локте я не могу без настоящей драки. В которой я могу и не победить. И я попыталась воззвать к разуму. – Дойл, предложи мне руку как полагается, веди как принцессу, а не как пленницу.