Ник Перумов - Тёрн

Горный лес ожил, затараторили, защебетали алогрудки, пронеслась над головой пара стрельков, из кустов выбрался, покосился на странную компанию и потопал по своим делам деловитый полосатый рыскун. Отсюда, из седловины меж двумя каменными великанами, виднелось только слабое сияние — там, где скалы кончались отвесным обрывом, а под ними билось в непреодолимую преграду море равнинных лесов и рощ. За ночь подожжённый Нэисс возок сгорел дотла, и ветры разнесли дым далеко во все стороны.

Сидха не нуждалась в еде, ей хватало, в случае необходимости, молодых лесных почек. Грибной сезон ещё не начался, добыть еду в лесу обычному человеку было бы нелегко. Дхусс, к её полному изумлению, тоже удовольствовался аккуратно срезанными молодыми побегами — иглы на них уже успели отрасти, но не затвердеть.

— Никогда не видела дхусса с пристрастиями в еде как у сидха! — съязвила девушка. — Как там говорится? «Знавал я одного гнома, который хотел быть аэлвом?»

— Я есть тот, кто я есть, — невозмутимо ответил Тёрн. — Кровь не важна, важно то, что здесь, — он коснулся своего виска.

— Знаю-знаю, тебя не переспоришь, — фыркнула Нэисс. Взгляд её упал на мирно посапывающую Гончую. — Но всё-таки, что ты намерен делать с ней? Вылечить, приголубить и отпустить с миром? Чтобы она продолжала… Она моя кровница, ты не забыл?

— Нэисс, — перебил её дхусс. — Каким местом, прости, пожалуйста, ты слушала? Для Некрополиса она уже потеряна. Более того, Мастера не пожалеют сил и времени, чтобы её отыскать, поставить в главном заклинательном покое Некрополиса — или где там они устраивают публичные экзекуции? — и примерно расчленить с последующим зомбированием. Ей некуда возвращаться. Во всяком случае, бросить её сейчас — верх бессердечия. Сидха презрительно хмыкнула.

— А куда ты собираешься направить свои стопы, о истиннорождённая? — в свою очередь, осведомился дхусс. — Дальше на запад за перевалом Таэнг — много места, мало людей, но совсем нет сидхов, вашего племени только аэлвы в неприступном Ринн-А-Элине. Есть таэнги, конечно же, есть гномы, есть огры, тверды, тролли-клоссы в Кессерском лесу — к последним тебя едва ли потянет — да ещё всякая мелочь, зачастую не шибко гостеприимная. Я же, со своей стороны, направлялся к мудрому звездочёту и алхимику, мэтру Ксарбирусу. Быть может, он сможет помочь советом и тебе?

— Не нужны мне ничьи советы! — вспыхнула сидха. — Ни твои, ни твоего мэтра. Да что тебя по голове стукнуло — чтобы истиннорождённая искала наставлений от человека ?

— Глупо отказываться из одних предубеждений, Нэисс. Но это — твоё дело. Настаивать не стану. Едва ли ты сейчас способна убивать неповинных направо и налево.

— Вот как?! А если б смогла?

— Тогда б я тебя не отпустил.

— Интересно, как бы ты… — яростно начала было сидха и осеклась под тяжёлым взором Тёрна. Отчего-то идти на риск и проверять его слова совершенно не хотелось. — Короче, куда я направляюсь — это не твоё дело, премудрый дхусс. Куда шла, туда и пойду. А перед тобой отчитываться не стану.

— Как пожелаешь, истиннорождённая. Я только должен предупредить тебя, что таэнги и клоссы ещё ближе к лесным силам, чем даже сидхи, а потому твоя сторожевая лоза в решительный момент может обернуться давно сгнившей веткой.

Девушка выразительно подняла густые брови.

— И, насколько я помню, во все времена сидхи и клоссы не шибко-то ладили. Равно как и сидхи с таэнгами. С тех времён, говорят, у клоссов сохранился один очень милый обычай — привязывать пленных сидхов над свежими посевами прыгожорки. И потом биться о заклад, сколько укусов выдержит жертва. Таэнги любят устраивать торжественные сожжения попавшихся в их руки сидхов. А их черепа, как правило, вываривают и делают из них охранные талисманы. Ты когда-либо слышала о таком?

— Даже если и не слышала, что с того? Думаешь, испугаюсь, на коленках к тебе поползу за защитой?! Не на такую напал!

— Знаю, что не поползёшь. Но и целый век на перевале ты не просидишь, хотя леса здесь и прекрасны, и чисты.

— Забыл, кто я, дхусс? — последовало высокомерное.

— Нет, не забыл. Надеюсь, что ты тоже вспомнишь, кем была, — подававшей такие надежды чародейкой своего народа, а вовсе не запуганной до полусмерти беглянкой, готовой хоть двести лет скрываться по чащам и буеракам, лишь бы не попасться на глаза добытчицам Некрополиса!

— Откуда тебе знать, какие надежды я подавала?!

— За простой сидхой Мастера Смерти не стали бы охотиться, рискуя весьма возможными осложнениями с державой Навсинай.

Нэисс зашипела. Янтарные глаза вспыхнули, когти сами собой показали острия.

— Я ручаюсь, что далеко ты не уйдёшь. Ещё три дня пути, и начнётся спуск к Гиалмарским равнинам. Если у тебя в голове нет никакого разумного плана, то нам лучше держаться вместе.

— К воронам тебя, дхусс-всезнайка, — прошипела Нэисс. — Не пойму, чего ради я до сих пор с тобой толкую. С тобой, кто лечит некромансовскую тварь! Да любой мой сородич тебе бы башку за такое снёс и не промедлил!

— Может, он и попытался б снести, — Тёрн усмехнулся, повёл могучими плечами. — Что ж, истиннорождённая, на всё твоя вольная воля. Иди, куда сердце велит. Но прежде рассуди…

— Чего тут рассуждать?! Ты помогаешь Гончей — значит, с нею заодно! Может, ты таки некрополисовый подручный?

— Ага, хорош подручный — дал тебе выспаться, вместо того чтобы спалить твою лозу, связать, одурманить и преспокойно потащить в тот самый Некрополис, получать заслуженную награду.

— Может, ты шпионишь!

— Н-да. Нет, я не спорю, это, конечно, блистательный замысел — сознательно дать тебе бежать, поставив в сопровождающие молодую и неопытную Гончую, а следом отправить бывалого соглядатая… Но, хвала всем богам, настоящим или вымышленным, наши славные некроманты на такое не способны. Иначе они бы уже подмяли под себя весь континент.

— Хватит, — отрезала Нэисс. — Дальше у каждого своя дорога. Ты, раз уж неможется, оставайся и милуйся со своей зомбячкой, а я пошла. Дорога дальняя. У меня остался один должок — там, в Навсинае.

— Счастливого пути, Нэисс, но мне кажется — ты совершаешь ошибку.

— Как-нибудь сама разберусь, — надменно бросила сидха, не поворачивая головы. — За свои ошибки привыкла сама отвечать.

— Что ж, удачи, — Тёрн отвернулся.

Нэисс с гордо поднятой головой зашагала прочь. Одно движение, другое — и она уже скрылась из виду, мгновенно растворившись за серебристыми колючими занавесами.

Дхусс тяжело вздохнул. Некоторое время смотрел вслед исчезнувшей девушке, качал головой, что-то бормотал себе под нос. Потом решительно встряхнулся, словно намокший пёс (злые языки выводили происхождение дхуссов от сторожевых собак древних богов, тех самых Семи Зверей). И — повернулся к Гончей.