Ник Перумов - Тёрн

— К-какая персона?

— Дхусс, именующий себя Тёрном. Его истинное имя пока что неведомо даже нам.

Конечно. Что же ещё?

— Дхусс, именующий себя Тёрном, и впрямь был моим спутником. — Им это известно и так, к чему запираться?

— Замечательно. Всегда пребывал в высоком мнении об уме вашего народа, досточтимая сидха.

— Если я досточтимая, то нельзя ли что-нибудь сделать с этим? — Нэисс напоказ погремела оковами.

— Досточтимой сидхе достаточно будет проявить ещё лишь самую малость доброй воли, и причиняемые ей неудобства будут не только незамедлительно устранены, но и компенсированы, — теперь человек в капюшоне казался самой любезностью. — Принимаемые меры, учитывая высокие таланты досточтимой сидхи в магических практиках, — печальная, но необходимая дань нашей безопасности.

— Тогда спрашивайте, — капризно сказала сидха. — Мне уже надоело так.

— Спросим. Как произошло знакомство досточтимой с упомянутым дхуссом?

Что ж, нормальный вопрос. Немножко косноязычно задан, но какое ей дело? Правда ведь ничем не повредит Тёрну, верно?

Нэисс принялась рассказывать.

Люди в капюшонах слушали, их предводитель время от времени останавливал Нэисс, что-то переспрашивал или уточнял — ровным, спокойным голосом с тем же странноватым набором слов.

— Итак, он излечил Гончую Некрополиса? Получившую четыре успешных Иглы-до-Сердца?

— Да. Нельзя ли, наконец, снять это? Мне кажется, я проявила достаточно доброй воли!

— Можно, — с небольшой паузой ответил человек в капюшоне.

Сидха облегчённо вздохнула — её вытащили из ящика, подставили тяжёлый резной стул с высокой спинкой, позволили сесть у небольшого круглого столика, покрытого тонкой резьбой: руны показались Нэисс знакомыми. И точно! Именно их Тёрн называл «рунами Гидры».

Кому она попала в руки? Кто это такие? Не чашники, точно. Солнце? А зачем им дхусс по имени Тёрн?

— Еды? Питья? — с претензией на участливость осведомился безликий собеседник сидхи.

Нэисс покачала головой, давно усвоив этот человеческий жест.

— Спрашивайте дальше. Я хочу выбраться отсюда.

— Похвальная откровенность, похвальная. — Кажется, губы под капюшоном кривились в подобии недоброй улыбки. — Как же именно он излечил Гончую? Уверена ли ты, сидха, что излечил именно он, а не бесовские, демонические эликсиры, коими так напичканы эти извращения людской природы? Раз уж она не сдохла сразу, поражённая твоим оружием?

— Я… — сидха осеклась, признаваясь себе, что никогда об этом не задумывалась. А ведь и верно, обычно-то хватало одной-единственной Иглы-до-Сердца, чтобы прикончить самого дикого или опьянённого кровью зверя. Гончая получила четыре Иглы и осталась жива. Во всяком случае, смогла взобраться вслед за сидхой по неприступной, отвесной скале — как?!

— Прекрасно видеть следы сомнения, подталкивающего к размышлению, — донеслось из-под капюшона.

— Н-нет, — наконец выдавила сидха. — Её вылечил именно дхусс. Я уверена. Я… чувствовала.

— Расскажи во всех подробностях, — потребовали у неё.

Нэисс повиновалась.

Руки Тёрна, его пальцы, ломающие окровавленную иглу, так и не дошедшую, как оказалось, до самого сердца. Сухое потрескивание, крохотные жемчужные искорки, пробегающие по груди поверженной…

— Жемчужные, ты говоришь, сидха? Не жадеитовые, не опаловые, именно жемчужные? Это очень важно, гостья.

— Жемчужные, — кивнула Нэисс. — Я уверена.

— Продолжай.

— Да… — растерялась сидха, — больше и сказать-то нечего. Водил руками ей по груди, вот и всё.

Её допрашивали ещё долго, и всё о таких же мелочах. Не заметила ли она, откуда именно появились эти искорки? Как долго горела каждая из них? Погасли они просто так, сами по себе, или же впитались, втянулись в тело Гончей?..

Но одними искрами дело не ограничилось, так что вскоре Нэисс уже пожалела, что отказалась от «еды и питья». Её заставили скрупулёзно вспоминать каждый случай использования Тёрном магии — причём интересовали именно внешние её проявления, словно допрашивающие прекрасно знали, что ничего иного сидха им поведать не в состоянии.

Рассказ о спасении её, Нэисс, из таэнгского котла вызвал неимоверное возбуждение. Все действия Тёрна её заставили описать в мельчайших подробностях. Что сделал, как шёл, как стоял, как размахнулся, что творилось в это время с его посохом?

Сидха рассказывала. Ведь в самом деле, что тут такого? Тёрну это никак не повредит. Даже, напротив, может помочь — если эти люди в капюшонах уверятся, что этот дхусс — очень и очень ценен.

Так, слово за слово, упомянуто было и о Плаще Невидимости, и о школе Беззвучной Арфы, и о Гнили…

— Прекрасно, достопочтенная сидха, — наконец проговорил человек в капюшоне. — Ты приняла правильное решение. Мы узнали всё, что хотели узнать. Награда ожидает тебя — и, конечно, свобода. Ибо знай, что это не мы изначально захватили тебя, но орден Чаши. Можешь идти куда хочешь, дочь лесов. Быть может, твоё желание вступить в одну из наемных терций, содержимых Вольными городами, не настолько уж неосуществимо. У нас там есть знакомцы — можем снабдить тебя рекомендательным письмом.

— Благодарю, — чуть поклонилась сидха. — Но могу ли я в свою очередь задать вопрос…

— Не можешь, — отрезал её собеседник. — Бери награду и уходи, сидха. Ты ещё поймёшь, что мало к кому наш орден был настолько снисходителен, как к тебе.

Нэисс прикусила язычок, сообразив, что вот-вот можно загреметь обратно в уютный ящичек с кандалами.

На резной столешнице появился увесистый кошель чёрной кожи, без каких-либо значков или эмблем. Внутри что-то умиротворительно звякнуло.

— Чистый девет. Иного не держим, — надменно бросил человек в капюшоне. — Бери и уходи. Тебя проводят к воютам, там, если пожелаешь, станешь ожидать обещанного письма.

— Стану ожидать, — сидха проглотила гордость. Может, хоть из этого пергамента она узнает, с кем имеет дело?

Молчаливые фигуры в бесформенных плащах вели её по низким коридорам — стены и потолок выложены из обтёсанных гранитных глыб, но, кроме этого, ничего странного или устрашающего. У ворот её посадили в просторной кордегардии, стены увешаны оружием, причудливыми сочетаниями круглых щитов и длинных копий с широкими листовидными наконечниками — такими можно и рубить, и колоть. Стражи не оказалось — словно обитатели загадочной крепости ни за что не желали попадаться сидхе на глаза.

Вскоре ей и впрямь принесли письмо, вместе с её же стражевой ветвью — хозяева ни о чём не забыли. Нэисс трясущимися руками схватила кожаный тубус — однако он оказался опечатан.

— Отдашь его начальствующему над терцией «Ремме» в городе Ирч. Там спросишь, дорогу покажет любой. А сейчас идиот наших врат, никуда не сворачивая, — выйдешь на тракт, потом шагай на восток…