Джонатан Страуд - Врата Птолемея

— Из-за того, что владыка Ноуда принес нерушимую клятву, мы вынуждены быть милосердными, — грубым голосом произнес демон. — Ты, — он указал на Китти, — не волшебница, так что ты станешь обычной служанкой. Тебе же, — это Мэндрейку, — уготована большая честь. Ты еще до рассвета станешь домом для одного из нас. Не делай такое мрачное лицо. Подумай обо всех тех духах, которых ты обращал в рабство! Твоя судьба образует приятную симметрию с их судьбой. А пока что вы останетесь здесь. Незачем вам видеть нас в нашем нынешнем состоянии.

Дверь захлопнулась, в замке повернулся ключ. Шаги удалились.

Китти чувствовала, что дрожит от еле сдерживаемого ужаса. Девушка закусила губу, стараясь не дать панике вырваться на волю. Это сейчас ни к чему — у них мало времени. Она взглянула на Мэндрейка — и, к своему изумлению, увидела в уголках его глаз слезы. Быть может, он, как и она, почти на пределе своих сил. Он тихо сказал, как бы говоря сам с собой:

— Демоны ворвались в мир… без каких-либо уз… Это катастрофа.

Ну нет. На это тоже нет времени.

— Катастрофа? — переспросила Китти. — Странно, а вот с моей точки зрения дела идут на лад.

— Как вы можете…

— Демоны планируют использовать меня в качестве рабыни. Не фонтан, конечно. Однако еще полчаса тому назад ваш дружок, толстый волшебник, собирался меня убить. По-моему, это куда хуже.

Джон Мэндрейк надул щеки и выдохнул.

— Мейкпис мне не дружок! Это сумасшедший, безрассудный, напыщенный псих. И я бы на вашем месте особо не радовался, — уныло продолжал он. — Может, Ноуда и обещал вас не убивать, но это не значит, что этого не сделает кто-то другой. Я и то удивляюсь, как они до сих пор об этом не задумались. За такие лазейки демоны обычно хватаются мгновенно. Нет уж, вас скоро сожрут, можете мне поверить.

Китти охватила ледяная ярость. Девушка шагнула к Мэндрейку и отвесила ему крепкую оплеуху. Волшебник отшатнулся, схватился за щеку.

— За что?!

— Ах, за что?! — вскричала Китти. — Да за все! За то, что похитил меня, за то, что втравил меня в эту историю! За то, что ты член этого идиотского правительства! За войну! За то, что ты волшебник! За то, что ты порабощал демонов и навел их на мысль захватить наш мир! За то, что ты полный, круглый, непроходимый идиот!

Она перевела дух.

— И за то, что ты только что сказал! За то, что ты сдался без борьбы! Тем более теперь. Лично я умирать не собираюсь!

Девушка умолкла, но продолжала смотреть на Мэндрейка в упор. Он смешался, провел рукой по взъерошенным волосам, спрятал глаза, снова посмотрел на нее. Китти взгляда не отводила.

— Ну ладно, — сказал он. — Извини. Извини за то, что я тебе сделал — и раньше, и сейчас. Надо мне было оставить тебя в покое. Я сожалею, что втравил тебя в это. Но какой смысл теперь-то говорить об этом? Все бессмысленно. Демоны вырвались на свободу, и теперь мы не в силах их остановить, так что здесь ты или у себя в пабе, в конечном счете, не имеет значения.

Китти мотнула головой.

— Ошибаешься! Твои извинения не бессмысленны, а если ты этого не понимаешь, значит, ты дурак. Я тебе благодарна за то, что ты не разрешил Мейкпису меня убить. А теперь прекрати вести себя как тряпка и попытайся придумать, что можно сделать.

Мэндрейк уставился на нее.

— Погоди-ка — я правильно понял, что в этой груде обвинений прозвучало что-то вроде «спасибо»?

Китти поджала губы.

— Даже если и так, это было очень маленькое «спасибо». А теперь — ты волшебник. Но под рукой у тебя никаких рабов нет, так? Ни единого завалящего беса?

— Нет. Все мои рабы погибли. Кроме Бартимеуса. А Бартимеус нас бросил.

— Он нам жизнь спас!

Мэндрейк вздохнул.

— Ну да. — Он пристально посмотрел на Китти. — И не думаю, что он сделал это ради меня. Но почему… — И тут его глаза внезапно расширились. — Погоди-ка! У меня есть вот что! — Он порылся в кармане пиджака и выудил металлический диск. — Ты его, возможно, помнишь.

Сердце у Китти подпрыгнуло от радости, но тут же вновь налилось свинцовой тяжестью.

— А-а. Твое гадательное зеркало…

— Точно. Бес внутри его может наблюдать и общаться с третьими лицами, но не действовать. Он не может освободить ни нас, ни других волшебников… — Мэндрейк осекся и крепко задумался.

— Это тоже может оказаться полезным… — Китти не скрывала своих сомнений. — При условии, что ты можешь положиться на то, что он скажет. Он ведь раб. Почему он должен говорить правду после того, как с ним так плохо обращались?

— Вообще-то по сравнению с большинством волшебников я хозяин добрый и чуткий. Я никогда… — Мэндрейк раздраженно хмыкнул. — Ладно, это просто смешно. Эта грызня нам ничего не даст. Лучше посмотрим, чем занимаются демоны.

Он поднял диск и провел рукой над его поверхностью. Китти придвинулась ближе — ей, несмотря ни на что, стало интересно. Отполированная медная поверхность как будто пошла рябью, и в ней проступило что-то круглое, далекое и размытое, как будто всплывающее из-под воды. Оно росло, приближалось и наконец превратилось в славную младенческую мордашку, искаженную гримасой неподдельной горести.

— Довольно, хозяин! — прохныкал младенец. — Умоляю тебя! Не карай меня больше жестокими Иглами и Адскими Углями! Я сделаю все, что в моих силах, клянусь тебе! Да, конечно, я вынужден мириться с твоими жестокими наказаниями, твоими суровыми карами! Увы мне, увы, у меня нет выбора!.. — И он жалостно всхлипнул напоследок.

Мэндрейк украдкой бросил взгляд на Китти.

— Ага, — мрачно сказала девушка. — Значит, добрый и чуткий хозяин?

— Да нет! Он вечно преувеличивает! Это великий притворщик!

— Бедный, невинный малыш…

— Не заблуждайся! Это подлая, хитрая… А, да что толку! Бес! В зале поблизости отсюда ты найдешь несколько могущественных существ, обрядившихся в людские тела. Чем они занимаются? Посмотри, но надолго там не задерживайся, а не то они тебя сцапают и зажарят живьем. Дальше, опять же в этом здании, отыщи волшебников из правительства. Живы они или мертвы? В каком они состоянии? Нельзя ли нам с ними связаться? И наконец, посмотри, что происходит на улицах Уайтхолла. Не видно ли где-нибудь правительственных войск? Это все. Убирайся.

Раздался жалобный вопль, и диск опустел. Китти недовольно покачала головой.

— И как ты можешь считать себя порядочным человеком, когда держишь в плену живое существо? Это же чистое лицемерие!

Мэндрейк насупился.

— Не надо об этом, а? Ты хотела, чтобы я что-нибудь предпринял. Вот я и предпринимаю.

В нем снова пробудилась энергия. Он стал расхаживать по комнате взад-вперед.

— Эти демоны чрезвычайно могущественны, особенно Ноуда… Это, наверное, марид, а то и кто-то более опасный. Как только он научится управлять своим телом, его мощь будет ужасна. Как же нам с ним справиться? Если бы удалось освободить правительство, мы могли бы вызвать достаточно джиннов, чтобы его уничтожить. Но правительство в плену. Что же нам остается?