Кристофер Паолини - Эрагон. Возвращение

На третий день полета поднялся сильный попутный ветер, который помог Сапфире преодолеть гораздо большее расстояние, чем она рассчитывала, и они выбрались за пределы пустыни Хадарак.

У самого края пустыни они видели группу конных кочевников, с головы до ног укутанных в развевающиеся одежды, призванные оберегать их от жары. Кочевники что-то злобно орали и потрясали саблями и копьями, но ни один не осмелился пустить в Сапфиру стрелу.

На ночь Эрагон, Сапфира и Орик устроились в самом южном конце Серебристого леса, расположенного на берегу озера Тюдостен и названного так потому, что там растут почти одни березы, ивы и серебристые тополя. В отличие от Дю Вельденвардена, где под сенью разлапистых сосен всегда царит полумрак, этот лес был удивительно светел, весь пронизан солнечными лучами и наполнен пением птиц и шелестом зеленой листвы. Все деревья здесь казались Эрагону юными и счастливыми, и было очень приятно оказаться здесь. В Серебристом лесу ничто уже не напоминало о пустыне, хотя климат, конечно, был гораздо теплее, чем повсюду в такое время года. Погода больше напоминала летнюю.

Отсюда они взяли курс прямо на Аберон, столицу Сурды, руководствуясь памятью птиц, мысли которых Эрагон читал на лету. Сапфира не делала ни малейших попыток укрыться от посторонних глаз, и, пролетая над селеньями, они часто слышали крики удивления и тревоги.

День уже клонился к вечеру, когда вдали они увидели Аберон, низкий, окруженный стенами город, раскинувшийся на плоской равнине вокруг единственной, торчавшей прямо в центре скалы. На этой скале и находился замок Борромео. Высокая цитадель была защищена тремя концентрическими рядами стен, бесчисленными башнями и, как успел заметить Эрагон, сотнями баллист, предназначенных для отстрела летящих драконов. На янтарном закатном небе силуэты зданий казались особенно резкими и четкими; золотистый солнечный свет так и плясал в столбах пыли у западных ворот города, где в Аберон входила колонна воинов.

Плавно спускаясь во внутренний двор замка, Сапфира посвятила Эрагона в «коллективные» мысли его обитателей. Сперва его попросту подавила царившая там неразбериха. Как же он сможет в дальнейшем читать мысли врагов и при этом сам оставаться в здравом уме и действовать адекватно? Эти мысли не давали ему покоя до тех пор, пока он не догадался, что, как всегда, слишком большое внимание уделяет отдельным деталям. Ведь в данном случае ему нужно было всего лишь почувствовать общее настроение этих людей. Он отрешился от частностей, и отдельные голоса, столь сильно отвлекавшие его внимание, утихли и пропали, точно утонули в общем потоке людских эмоций. Казалось, и весь окрестный пейзаж отгородил от Эрагона некий невидимый экран, похожий на струи водопада, колеблющийся в такт взлетам и падениям людских мыслей и настроений; лишь изредка сквозь него удавалось прорваться неким звукам — в случае особенно сильного взрыва чувств.

Короче говоря, всем троим стало ясно: весть о появлении Сапфиры вызвала среди местного населения тревогу, и Эрагон попросил дракониху быть предельно осторожной. «Не хватало еще, чтоб они начали в нас стрелять!»

Могучие крылья Сапфиры подняли целую тучу пыли, когда она приземлилась в центре внутреннего двора, тормозя по утоптанной голой земле когтями. Лошади у коновязи от страха взвились на дыбы, подняв такой переполох, что Эрагону пришлось устанавливать с ними мысленную связь и долго успокаивать их с помощью слов древнего языка.

Затем Эрагон и Орик спрыгнули на землю и увидели, что с парапетов вниз свесилось множество воинов, обслуживающих готовые к бою баллисты. Эрагон не боялся, что они действительно могут начать стрелять, но все же совсем ни к чему было бы ввязываться в схватку со своими же союзниками.

Из донжона показалась группа из двенадцати мужчин — некоторые в боевом облачении — и поспешно направилась к ним. Впереди шагал высокий человек, такой же темнокожий, как Насуада. Человека с таким цветом кожи Эрагон встречал всего в третий раз в жизни. Остановившись от них шагах в десяти, темнокожий мужчина поклонился — остальные незамедлительно последовали его примеру — и сказал:

— Добро пожаловать, досточтимый Всадник! Я Дахвар, сын Кедара, сенешаль короля Оррина.

— А я — Эрагон. Меня еще зовут Губителем Шейдов. А вот чей я сын — не знаю, — с поклоном ответил Эрагон сенешалю.

— Орик, сын Трифка, — представился гном. «Сапфира, дочь Вервады», — Сапфира постаралась, чтобы ее мысленное послание дошло здесь до каждого. Дахвар еще раз поклонился:

— Прошу простить, что столь именитых и благородных гостей не встречает никто более высокого ранга, но король Оррин и госпожа Насуада, а также все вардены давно покинули город и сейчас движутся навстречу армии Гальбаторикса. — Эрагон понимающе кивнул. Этого и следовало ожидать. — Они велели передать тебе, если ты станешь искать их здесь, что вам с досточтимой Сапфирой следует немедленно к ним присоединиться, ибо для победы нам нужны все ваши умения и способности.

— Можешь показать на карте, как их найти? — спросил Эрагон.

— Конечно, господин мой. А пока принесут карту, не угодно ли вам укрыться в тени и немного освежиться?

— Боюсь, у нас нет времени. — Эрагон покачал головой. — Да и карта нужна не мне, а, скорее, Сапфире, которая вряд ли поместится в залах вашего замка.

Сенешаль несколько смешался. Удивленно глянув на него, потом на Сапфиру, он сказал неуверенно:

— Хорошо, господин мой, но мы так или иначе полностью в вашем распоряжении, и если тебе или твоим спутникам что-либо понадобится, вам стоит только сказать…

И Эрагон впервые понял: здесь он может отдавать любые приказы, и ему будут беспрекословно повиноваться.

— Нам нужен провиант на неделю. Лично мне — только фрукты, овощи, мука, сыр, хлеб — мяса я не ем. И непременно наполните водой наши бурдюки.

Он был рад, что Дахвар не стал спрашивать, почему он не ест мяса. Орик следом за ним высказал свои пожелания: вяленое мясо, бекон и тому подобное.

Щелкнув пальцами, Дахвар подозвал двух слуг и велел им бегом возвращаться в донжон и быстро готовить перечисленные припасы. Дожидаясь их возвращения, сенешаль старался развлечь гостей разговором.

— Могу я предположить, — спросил он Эрагона, — что твое появление здесь, Губитель Шейдов, означает, что свою подготовку у эльфов ты уже завершил?

— Моя подготовка не может быть завершена до тех пор, пока я жив.

— Понятно. — Дахвар с минуту помолчал и снова спросил: — Прошу простить мою дерзость, господин мой, ибо я весьма несведущ относительно образа жизни Всадников, но разве ты не человек? Мне говорили, что ты из людей.

— Да из людей он, из людей! — проворчал Орик. — Самый настоящий человек. Просто он… немного изменился. Вам бы радоваться надо, что с ним такое произошло, потому что иначе мы могли бы оказаться в куда худшем положении, чем теперь.