Максим Димов - Трон

Откуда-то вновь вынырнул Филипп и, перехватив взгляд Ланса, остановился и показал кивком головы следовать за собой. Стараясь никого не беспокоить, Ланс двинулся за братом и вскоре присоединился к группе, состоящей из герцога Кардигана, Виктора и Фредерика.

— Ланс, пойдешь в первой четверке с Винсом, Фредериком и Виктором, — прошептал ему на ухо Филипп.

Тот молча кивнул и медленно отошел к герцогу.

— Здравствуй, племянник, — заметив его, поздоровался старик. — Идешь с моими мальчиками?

— Да, дядя.

— Я бы просил тебя не исчезать после похорон.

— Я буду в городе.

Ланс постоял рядом, но поскольку старик не проявил желания продолжать разговор, отошел.

— Понесем вместе? — спросил его кто-то сзади.

Он обернулся и увидел Фредерика.

— Верно.

Некоторое время они помолчали.

— Я рад, что ты будешь с нами, — сказал затем двоюродный брат.

Ланс улыбнулся.

— Я тоже.

К гробу приблизилась группа гвардейцев, они тут же принялись осторожно перекладывать груды венков и цветов. Шум в зале заметно усилился. Потом откуда-то появились солдаты и принялись мягко, но решительно выжимать людей из центра зала, освобождая место для прохода. Стоящая рядом Эмилия вдруг подхватила свою начавшую неожиданно оседать на пол соседку и осторожно повела ее к выходу. Даже в алом свете факела лицо ее спутницы казалось неестественно бледным. Лансу почудилось, будто он слышит сдавленные стоны из темных углов зала.

...Наконец, проход освободили, и в широкий проем раскрытых настежь ворот ударил поток свежего воздуха. Дамы усиленно замахали веерами. В зал ворвался гул многотысячной толпы снаружи.

Вернулась Эмилия и встала рядом.

— Что случилось? — негромко спросил он.

— Ничего страшного, просто обморок.

К ним подошли Винсент, Виктор и Фредерик. Шум снаружи усилился.

— Начинается, — шепнул Виктор.

В проходе возникла фигура в длинной мантии, и в наступившей тишине двинулась к гробу.

...За ходом церемонии Ланс почти не следил. Он с неудовольствием вдруг осознал, что воспринимает происходящее удивительно спокойно, словно хоронит не брата, а постороннего человека. Это казалось странным после недавнего ночного приступа жалости. Ланс исподтишка взглянул на братьев, но и у них не заметил особой скорби. Процедура шла своим чередом, и они были всего лишь ее частью. От горьких мыслей его отвлек Филипп.

— Скоро конец, — негромко заговорил двоюродный брат, — вы берете гроб и несете до перекрестка Восточной и Старой окружной дороги. Там его принимаем мы и несем до конца, но вы все же будьте недалеко. За безопасностью следит Леон, его люди расставлены по всему пути следования. Когда близнец возьмет гроб, командование переходит к Винсенту, имей это в виду. И вообще, не расслабляйся.

— Ты ожидаешь неприятностей?

Филипп покачал головой и тяжело вздохнул.

— Не знаю, Ланс, тревожно что-то.

Они послушали мессу, и Филипп опять куда-то отошел.

Жрец прекратил напевать и, вытянув перед собой руки, застыл перед гробом. Зал затаил дыхание.

Пламя факела вспыхнуло с новой силой, опалило жаром, загудело и золотистым столбом вытянулось под своды Тронного Зала. Затем огненный столб отделился от чаши и завис в воздухе. Под басовитый речитатив жреца он сжался и принял форму идеального шара.

В полной тишине завывающий огненный шар стал медленно вытягиваться, пока не принял форму прямоугольника, тут же подкорректированную магом в сутане в удлиненную трапецию с четко очерченными краями, но, свойственной пламени, аморфной структурой. Еще спустя несколько минут трапеция перестала бликовать сполохами огня и превратилась в нечто, напоминающее подвешенную над землей золотую пластину. Ланс сообразил, что это крышка гроба. Золотой покров величественно проплыл по воздуху и мягко опустился на гроб, навсегда укрыв от них детский профиль покойного брата. В тот же миг ударил головной колокол храмового комплекса Дворца. Все опустились на колени, а жрец, обессилено уронив руки, сделал несколько шагов и торжественно заговорил:

— Разум, знания, сомнения и заблуждения, чувство, ум, счастье и несчастье, насилие, удовлетворение, уравновешенность, аскетизм, милосердие, слава и позор — вот качества мирской жизни, вместе с ней уходящие в небытие. И только душа — невидима, непостижима и неизменна. Душу нельзя разбить, растворить, сжечь или иссушить. Она существует всегда и везде — неизменная, недвижимая, вечно та же. Тот, кто родился, обязательно умрет и обязательно родится вновь и, зная это, не следует скорбеть о теле.

И никто никогда не сравнится с тем, кто целиком познал смертную жизнь и прошел вечный путь погибели. И не существует для него страданий, и остается он один на один со своей нетленной природой, со своей душой, со своим Я. И достоин он зависти и поклонения, а не жалости и скорби. Покойся же с миром, принц Лоун, и обрети бессмертие во веки веков.

Произнеся это, жрец исчез.

«Вот пришла и наша очередь», — подумал Ланс и обернулся.

И оторопел. Стоящий чуть позади Виктор, скривившись от боли, сжимал окровавленное предплечье, а Винсент и Фредерик уже накладывали ему повязку.

— Кто-то метнул нож, — хриплым голосом пояснил Фредерик.

Никто вокруг, похоже, ничего не заметил, и Ланс вызвал Древо Сил. Привычный короткий приступ головной боли сменился пылающим образом колдовской Кроны перед внутренним взором принца и, не теряя времени, он потянул нужную ветвь — штрих этого видения. Это было все равно, что вырастить несколько новых глаз, плюс множество новых способностей, даваемых магу Древом. Ланс осмотрелся.

Зал лежал, как на ладони, и это новое восприятие позволяло видеть не только заполняющие его физические тела, но и неощутимую до этого нематериальную сферу. Ланс видел множество людей, и всех сразу и каждого в отдельности, видел их энергетические составляющие, эмоции, направление и окраску мыслей, предметы приложения чувств. Обнаружился и жрец, который вовсе не исчез, а только вышел за пределы видимого человеческим глазом спектра и сейчас устало шел к выходу.

В проходе возникла сияющая фигура, в которой Ланс узнал Леонарда. Близнец всматривался куда-то в угол, одновременно поторапливая жестом приостановившегося от удивления жреца. Почувствовав присутствие на этом уровне еще кого-то, Леонард обернулся и посмотрел на Ланса. И что-то изменилось в окружающей его золотистой ауре.

— Я вижу его , — услышал Ланс голос близнеца. — Попробую взять. Не мешай.

Ланс сосредоточился, но так и не смог обнаружить неведомого врага. Вокруг господствовали скорбь и тревога. Вспыхнул еще один яркий штрих, и принц увидел Эмилию. Потом еще один... и еще. Он мысленно оттолкнул Древо.