Сесилия Дарт-Торнтон - Заклятие немоты

Эрт прислонился к столбику ворот. В глазах друга Имриен прочла неистовое желание держаться на ногах во что бы то ни стало.

«Пожалуйста, — мысленно взмолилась она, обращаясь к обитателям домика, — не гоните нас, можете смеяться над моим уродством, только приютите!»

Над дверью висела прибитая подкова. Девушка постучала три раза. Внутри раздался глухой шум, словно кто-то передвинул тяжелый стул. Звонкий голос откликнулся:

— Это ты, па?

Диармид еле слышно простонал.

Щелкнул, откидываясь, засов. Затем еще один. Раздался скрип, и в проеме показалась голова молоденькой женщины; хозяйка тут же вскрикнула и захлопнула дверь. Немного погодя она снова приотворила ее и спросила, широко распахнув перепуганные глаза:

— Вы кто? Что вам нужно?

— Прошу вас, — пролепетал эрт, покачнулся и умолк.

— Он ранен! Что же вы сразу не сказали! — воскликнула женщина и бросилась к Диармиду.

Вдвоем с Имриен они почти волоком втащили мужчину в дом. Петух прошествовал следом, запрыгнул на прялку и вспорхнул на стропила под потолок. Задвинув засов, хозяйка принялась хлопотать вокруг больного. Имриен опустилась на колени у кровати и с благодарностью глядела на спасительницу. Женщине было на вид не больше двадцати весен — почти как Муирне. Из-под бордовой косынки струились блестящие каштановые локоны, переплетаясь с ниточками бисера. Губы и щеки хозяйки тронул розовый румянец. Опрятное платье овсяного цвета и безукоризненно белый передник с красивым бантом на спине настраивали на уютный, спокойный лад. Женщина дала Имриен стопку чистого холста, порезанного на бинты, и поставила перед ней котелок с теплой водой.

— Промой раны, смажь их вот этим бальзамом и перевяжи заново.

Девушка жестом поблагодарила.

— Ты все время молчишь, голубушка? На тебе какое-то заклятие? — Хозяйка говорила с очень сильным деревенским акцентом, проглатывая половину слов.

Эрт не удержался от крика, когда Имриен принялась отрывать от его рук пересохшие повязки с запекшейся кровью. Не обращая внимания, она продолжала свою работу.

Диармид лихорадочно забормотал, сбился на бред, наконец, застонал и потерял сознание.

— Пусть поспит, — промолвила хозяйка, когда все бинты были наложены. — Видишь, у него горячка. Случилось что-то страшное?

Гостья кивнула.

— Что ж, садись к столу. Ты так выглядишь, как будто полгода не ела. Кстати, меня зовут Шелкен Дженет. Добро пожаловать в Долину Роз, голубушка!

Вечером Имриен лежала, не в силах сомкнуть глаз. Казалось бы, горячая ванна, сытная еда, парное молоко, чистые, хоть и грубоватые простыни — чего еще надо? Изможденной странствиями девушке не давали покоя мысли о прекрасном дайнаннце с черными как смоль волосами.

В очаге мерцал огонь. Свеча у прялки отбрасывала свет на потолочные балки, на которых так самоуверенно пристроился петушок. В углу на постели метался и стонал Диармид. Хозяйка вымела очаг гусиным крылышком и поставила у порога блюдце с молоком.

— Это для ежика, который ходит к нам по ночам.

Почему она не ложится? Имриен огляделась. В доме больше не было кроватей.

— Я посплю на соломе и папоротниках. — Дженет словно прочитала мысли гостьи, однако продолжала хлопотать, словно ее тоже глодала какая-то забота. Девушка то слонялась по комнате, то замирала у закрытого окна и прислушивалась, то присаживалась на постель больного и прикладывала к его лбу платок, вымоченный в воде с мятными листьями.

Дождь застучал по соломенной крыше. Порой где-то в ночи ревели быки, мычали коровы, кудахтали куры. Шелкен Дженет вытерла мокрые руки о передник, взяла гусиное крылышко и в сотый раз вымела очаг.

Сильный ветер затряс ставни. Хозяйка встрепенулась.

— Это ты, па?

Никто не ответил.

Имриен приподнялась на локте.

— А, ты не спишь? Мне нужно уйти. — Джанет развязала фартук. — Последи без меня за домом, не давай погаснуть очагу и береги мужчину.

«Она доверяет свой дом и очаг незнакомцам? — изумилась гостья. — Что это — наивность или глубокое знание жизни?»

Хозяйка тем временем доставала из сундука аккуратно сложенную одежду.

— Не стоит ходить в таких лохмотьях. Возьми что-нибудь из моего. Будут стучать — не открывай. После заката в наших краях чего только не услышишь. Здесь бродит такое, что не спасут ни колокольчики, ни рябина, ни подковы. Почудится тебе, к примеру, детский плач, выглянешь помочь — а там черный бык, или пес-призрак, или что почище. Голоса у них иногда очень ласковые и жалостные. Но не бойся, пока дверь и окна на запоре, в дом никому не попасть. И главное, не подходи к ставням, если на улице захлопают крылья!

Дженет засветила фонарь и накинула плащ с капюшоном.

— Я беспокоюсь за отца, слишком долго его нет. Нынче у нас разбежались все волы — сломали ограду и поминай как звали. Па ушел их искать… Заблудился или еще что. Может, ему нужна помощь.

Хозяйка была уже у двери.

— Если постучат три раза, как ты, — это или я, или мой па. Тогда открывай.

«Не выходи на улицу так поздно, да еще в дождь, — попросила Имриен. — Это слишком опасно».

— Голубушка, я не умею читать по рукам. Запри за мной хорошенько. До скорого.

И вот уже торопливые шаги Дженет застучали по каменной дорожке.

Имриен в чистом хлопковом платье присела на край постели рядом с Диармидом. Холодные мятные компрессы потихоньку успокоили больного, и он перестал метаться. Девушка сняла с шеи дорожный кошелек, что сохранился невредимым за все время странствий от Жильварис Тарв. Ключ от шкатулок с драгоценностями, три самоцвета и браслет белоснежного жемчуга слабо блестели при свете очага. Имриен открыла сундук Дженет, положила туда жемчужную нить и захлопнула крышку. Затем подбросила дров в огонь и села перед камином — ворошить кочергой угли и слушать песню дождя.

Причудливые картины рисовало пламя усталому взору: шумящие леса, золотые крепости на скалах, сияющих драконов… Девушка хотела припомнить лицо Торна, но оно неуловимо ускользало от нее.

Ночь продолжалась. Дженет все не было. Раз или два Имриен поила Диармида. Тот смотрел невидящим взглядом, шептал: «Му-ирна?..» и снова впадал в забытье. Лишь стук дождевых капель да позвякивание колокольчиков нарушали ночную тишину. Разомлевшую у огня девушку наконец потянуло в сон. Но как же обмануть ожидания хозяйки, ведь та доверила ей «следить за домом»? Имриен отказалась лечь в уютную постель, чтобы не поддаться соблазну.

На улице все так же барабанил дождь. Беспомощный Диармид неровно дышал раскрытым ртом. Лоб мужчины покрывали капли пота, а руки сжимались и мяли простыни.

И тут в дверь постучали.

Имриен подскочила на месте.

Звук повторился три раза.