Сесилия Дарт-Торнтон - Леди Печалей

— Давайте осмотрим мастерские.

В главной мастерской Зиммута царил грандиозный беспорядок. Чего здесь только не было! Перегонный куб, листы меди, шестерни, маятники, уровни, подшипники, шкивы и самые разнообразные инструменты. На всех горизонтальных поверхностях стояли каменные кувшины с универсальным растворителем и антикоррозийной субстанцией. Магнитные компасы, теодолиты, телескопы и солнечные часы были кое-как засунуты в специально для них предназначенные ящики, обшитые изнутри атласом. До невозможности искаженная модель Солнечной системы свисала с деревянной балки на потолке, и каждый, кто проходил мимо, задевал ее головой.

Мужчины в касках и запятнанных талтри что-то пилили, стучали молотками. Сам Зиммут, пышущий энтузиазмом, жужжал, как объевшаяся пчела.

— Мы разрабатываем новый силдроновый подъемник, — сообщил он. — Гораздо более эффективная лифтовая система. А здесь строится современное судно. Вы понимаете, силдрон и андалун не взаимодействуют с другими металлами, и этот тип роторов будет работать как пропеллер. А там мы разрабатываем улучшенные подковы для эотавров, чтобы облегчить им приземление.

— Извините…

Зиммут прервал монолог.

— Слушаю, леди…

Он уже забыл имя гостьи.

Рохейн лениво смахнула со скамьи кусок железа, он глухо звякнул о пол.

— Изобретите силдроновую маслобойку, — предложила она.

— Что?

— Или придумайте мощное колесо для прялки, или лучше ткацкий станок.

Он запустил руку в растрепанную бороду.

— Но зачем? Я имею в виду, что этим занимаются служанки.

— В основном. Но такие машины высвободят женщинам время.

— Для чего?

— Для других дел.

— Да, конечно. Но они не умеют делать другие дела.

— Вроде строительства транспортного средства из несовместимых материалов? Не сомневаюсь, что женщины справились бы и с этой задачей, будь у них время и желание.

Ученый уже переключил внимание на свои мысли. Он поковырял пальцем в зубах, потом вскинул его в воздух.

— Маслобойка! Да! Ее можно сделать!

Будто лошадь с шорами на глазах, ученый рысью пустился прочь, прихватив с собой помощников.

— Миледи предложила интересную идею, — заметила Хелигея, когда вся группа двинулась из мастерской по направлению к садам.

Рохейн задумчиво поправила на голове талтри.

— Я слышала рассказы еще об одном колдуне, — сказала девушка. — Кто бы это мог быть?

— Это неправда, — возразил Усторикс. — Никто у нас не знаком с магией, кроме Зиммута.

— Возможно, это Мортье, — вмешалась Хелигея. — Бывший Мастер Мечей.

— А сейчас?

— Он пытался войти в контакт с нежитью за пределами владений. Мортье надеялся, что они помогут ему получить власть над шангом.

— Хелигея! — строго одернул ее Усторикс.

— Однажды он ушел в лес с несколькими слугами, — упрямо продолжала сестра, — и…

— Вот мы и пришли к садам, — перебил ее Усторикс. Лакей открыл ворота и, склонившись в поклоне, отошел в сторону, чтобы они могли войти.

— И начался шанг, — упорствовала сестра.

— Замолчи, иначе ты ответишь за это.

— Милорд Усторикс, умоляю вас, позвольте вашей сестре продолжить, — вступилась за нее Рохейн.

На шее Всадника Бури вздулись от ярости вены.

Хелигея отломала от тополя ветку.

— Итак, наш замечательный Мастер Мортье испугался, что шанг застанет его под открытым небом, и убежал.

Они пошли по посыпанной гравием дорожке между обнаженными кустами живой изгороди. Хелигея угрюмо пробиралась между розовых кустов, старательно избегая разъяренного взгляда брата.

— Мы, конечно, посылали людей на поиски, — вновь заговорила она. — И его нашли в конце концов, но это было ужасно.

— Что с ним случилось?

— Сначала увидели его башмаки на некотором расстоянии от земли. Они слегка покачивались. Ноги были в них. Он висел высоко на высохшем падубе, привязанный к ветвям. Его сняли, и в этот момент поднялся сильный ветер, а падуб заскрипел и раздался какой-то свист.

— О нет! — с ужасом воскликнула Рохейн.

— Он еще был жив, когда его снимали, — жизнерадостно сообщила Хелигея. — Да он и сейчас жив, но не может говорить. От того, что ему пришлось долго висеть, у него сильно повреждено горло. Откровенно говоря, и с головой теперь тоже далеко не все в порядке. Больше он не мог учить мастерству владения мечом. Когда Мортье немного пришел в себя, то непонятно почему стал по ночам стучать молотком в своих покоях.

Однажды ночью он, как всегда, работал, при нем был только один слуга. Вдруг погасла свеча, и молоток вывалился у него из рук. Когда слуга снова зажег свет, то обнаружил, что мастер Мортье лежит на скамье, вцепившись в нее руками. Чтобы оторвать пальцы от дерева, пришлось приложить немалую силу. С тех пор его руки перестали действовать. Теперь его даже кормят через соломинку. Он сидит и ничего не делает. Волосы у него выпадают, сейчас Мастер Мортье не лучше слизняка.

Капитан и помощник громко засмеялись над сравнением.

— Имейте же сожаление! — воскликнула Вивиана.

Рохейн содрогнулась. Ей показалось, что на голове зашевелились волосы, и она с сожалением вспомнила проклятия, которые однажды адресовала Мастеру Мечей.

Высоко в небе молнией промелькнул Всадник Бури. Хелигея вытянула шею, чтобы посмотреть, кто именно прилетел.

— Обязательно меня проинформируйте, если он привез весточку из дворца, — предупредила Рохейн.

Но новостей из Каэрмелора не было.

Рохейн чувствовала тревогу и разочарование. Подобно клейкой паутине, ее опутала меланхолия. Казалось, все планы и надежды рухнули. Одинокий Сианад сидит в каземате, ему грозит виселица. Она сама, так называемая Рохейн, находится в Башне, сердце терзает безнадежная страсть. Груз ответственности за жизнь друга тяжелым камнем лежал на плечах, тогда как картина жизни в Аркуне, которую она так легкомысленно позволила себе нарисовать, была смыта унылыми дождями фуармиса, самого холодного месяца.

Далеко в Намарре сражался Торн. Может быть, именно в этот момент ему угрожает опасность. Что еще хуже, его могли убить… Нет, она даже думать об этом не имеет права. С какой нечистью или другим злобным врагом идет бой? А что произойдет, если Имперские легионы проиграют войну?

Всадники Бури помчатся во все уголки Империи с сообщением: «Бегите. Спасайте свои жизни. Империя повержена! Все кончено… »

Рохейн представила себе курьерскую сеть, простирающуюся по всему королевству, как огромная паутина. А где-то в темном уголке, словно паук, притаилась Дайанелла. Около этой леди видна тень, но не ее, а кого-то еще более отвратительного, колдуна Саргота. В центре паутины еле заметный силуэт Башни. На высокой волне, недоступной даже для уха человека, в мозге Рохейн повторялось и повторялось слово «тупик».