Олег Бондарев - Две половины победы

– Вот и славно, – пробормотал себе под нос Алисандр, – пусть я для всех и остаюсь скрягой. Особенно для вас, Квенир. Надо же, какая забота о Веронии… Показная забота. А к королю сегодня идти и вправду резона нет. Полагаю, Маквал не слишком расстроится, если мы так и не повстречаемся…

Прислонившись спиной к одинокой сосне, я точил кинжал.

Обычно меня за подобным делом не застанешь. Висельники – не благородные рыцари, которым дай только побиться на клинках. У нас все проблемы разрешаются метко пущенным ножом, арбалетным болтом или стрелою. Можно сколько угодно говорить, что это подло и низко, но главное в нашей работе – результат. Для висельника каждая выигранная секунда – шажок к общему успеху операции.

Нельзя сказать, что я боюсь проливать кровь. Что плохо стреляю, мечу ножи. Но, что бы ни было причиной, я предпочитаю обходить недругов стороной. Мимо одного прошмыгнул, мимо второго… потом добрался до цели, прихватил «заказанное» с собой и опять – мимо одного, мимо второго…

Убили кого-то во время задания – всем наплевать. Не убили – тоже. Разница лишь в том, что среди своих большим авторитетом пользуются вторые. Ведь прятаться намного сложнее, чем выпрыгивать из тени и всаживать кинжал в спину зазевавшегося стражника.

Хотя случались и исключения. Был у нас, к примеру, парень по кличке Жнец. Так вот он за неполных три десятка заданий угробил столько народу, что хватило бы на небольшое кладбище. Жнецу нравилось пускать людям кровь, он просто свирепел, когда ее видел, и потому убивал, убивал, убивал… Надо ли говорить, что остальные висельники сторонились этого психа? Из-за своей репутации Жнец всегда работал один, что было совсем неплохо для его кармана, ведь ни с кем не приходилось делиться.

Погиб он во время выполнения то ли сорокового, то ли сорок пятого задания. По слухам, один из стражников, уже умирая, серьезно ранил Жнеца, а тот не смог выбраться – слишком много крови потерял. Работал бы в паре – может, и живехонький был бы, вытащил бы его соратник. Но он предпочел одиночество и потому гниет теперь где-то, на радость могильным червям.

– Лис! Лис! – радостно смеясь, ко мне бежала Литолайн.

– Что случилось, Лита? – спросил я, отрываясь от работы.

– Посмотри, что мне дядюшка Терри сделал! – Гордая, она закатила рукав и показала мне татуировку на левом предплечье – бегущего волка.

Точнее, Волчицы.

Ох, Круглый…

– Красиво, правда?

– Да, очень, – я с трудом раскошелился на улыбку.

– Тебе не нравится? – мигом погрустнела она.

– Нет, что ты – просто прекрасно! Терри и мне в свое время сделал нечто похожее. – Я расстегнул ворот рубахи и показал ей изображение лиса.

– Ух ты! – восхитилась девочка. – У тебя даже красивей, чем у меня!

– Да ну, что ты? Просто у тебя волчица, а у меня – лис. Сложно сравнивать!

– Ты прелесть, Лис! – воскликнула она и, чмокнув меня в нос, побежала обратно к татуировщику.

Кинжал выпал из руки, следом в траву скатился камень. Я сидел, пустым взглядом уставившись в поросль мать-и-мачехи, и было мне как-то не по себе.

Лита, Лита… Маленькая девочка, которая быстро забывает старые обиды… Зачем же ты превращаешь мое сердце в груду осколков?..

Магические письма имеют свойство перемещаться во времени много быстрей своих обычных товарок, цепляемых к лапке хорошо обученного голубя. За то время, что птица донесет послание по адресу, магическое сообщение успеет десять раз слетать туда и обратно.

Проход в земли кочевников, Корлогу, в эту пору слабо охранялся веронскими солдатами. Около десятка арбалетчиков на воротах, по одному через каждые сто футов, и десяток хорошо обученных мечников никак не могли оказать достойное сопротивление всей степной орде. И Мартинец, разумеется, об этом знал.

Причиной, по которой он не высылал дополнительные силы на границу, было находящееся в миле от ворот озеро Ниблу. Летом оно сторожило проход много лучше любой армии. Точнее, не само озеро, а то, чем оно становилось в первые же дни июня.

Проход сторожили макгайверы.

Сложно сказать, каким образом они появлялись. За весну озеро полностью высыхало, но вода не испарялась бесследно. Она превращалась в пар, из которого сами собой формировались знаменитые на весь материк стражи. Макгайверы охраняли озеро и близлежащие к нему земли, уничтожая любого, кто осмеливался пройти в опасной близости от Ниблу. Путнику, который хотел обойти молчаливых стражей, приходилось выбирать – либо ломать ноги в горах, рискуя при этом стать добычей населяющих их василисков, либо научиться летать. Третьего не существовало.

Именно поэтому число защитников на пограничном посту было столь ничтожно мало.

Именно поэтому магу Регаро не очень понравилось письмо от Мартинца.

« К вам приближается самозванец, выдающий себя за Зеленого агента. Судя по всему, появится у вас в самое ближайшее время.

Убийство допустимо, но нежелательно: самозванец нужен мне живым ».

Регаро широко зевнул и разгладил седую бороду: давненько ничего подобного не было. Точнее, не было вовсе.

За сорок лет пребывания на посту пограничного мага Регаро ни разу не доводилось участвовать в каких-либо стычках. Никто даже не пытался преодолеть границу: веронцы боялись беспокоить погрязших в междоусобной войне кочевников, а корлогцам и без того хватало проблем.

Впервые кто-то попробует пройти через их пост.

И впервые же потерпит поражение.

Судя по всему, Мартинцу известно имя преступника, выдающего себя за Зеленого. И очень похоже на то, что за поимку этого парня король пообещал немалую награду – иначе зачем Голубому понадобился бы живой негодяй.

Ах, как жаль, что ему, дряхлому старику с впавшими глазами, проведшему лучшие годы вдали от цивилизации, мешочек золота нужен, как телеге – пятое колесо. Ему незачем что-то покупать и продавать. Он живет за счет Веронии. Скучно, но относительно неплохо и, главное, спокойно.

За всю оставшуюся жизнь ему вряд ли доведется еще раз увидеть настоящего преступника. Поэтому он пленит фальшивого агента легко и красиво – чтобы последующие годы вспоминать этот день как величайший триумф в своей жизни.

А что делать? Спокойная жизнь порождает ощущение бессмысленности, которое могут развеять только новые ощущения – те, что еще не доводилось испытывать.

Мартинец взволнован, что преступник еще не схвачен? Регаро благодарен богу за подарок.

Он уверен в своей победе и ждет приезда лже-Зеленого, как голодный пес – кости.

– Эгей! А вон и пост! – воскликнул Круглый.

Я приподнял голову с мешка и увидел стену. Ворота пока было не различить, но мы споро приближались к цели.