Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф

— Здорово, — сказал я пораженно. Почтительно потрогал ткань, пропуская ее между пальцами, покачал в великом изумлении головой. Пес сунулся ближе, я наставительно дал ему понюхать, приговаривая: — Ты, морда, где-нибудь такую красоту видел?… Вот и я не видел! Эх, живут же люди… Ладно, спасибо, нам нужно еще зайти проверить копыта моего коня…

Мы ушли, провожаемые ехидными улыбками: что за лорд, который сам проверяет копыта своей лошади, а я за дверьми сказал Бобику негромко:

— А теперь ищи, дурилка!… Ищи!…

Он поднял голову, принюхался, отыскивая нужную струю. Я пытался уловить тоже что-то похожее на тот запах, который остался на моих пальцах, но где там, а Бобик сорвался с места, он был уже на другом конце зала, когда я заорал:

— Стой!… Стой, дурак толстожопый!

Бобик остановился, в глазах недоумение и обида, я догнал, стараясь не привлекать внимание, наклонился к его мохнатому уху и сказал с укором:

— Ну, а найдешь, что делать будешь? Вот то-то, не знаешь! А он все поймет и примет какие-то меры… Так что иди рядом… ладно, на шаг впереди. Но не больше… И не беги, понял?

Он понял, что бежать не надо, хоть и не понял, зачем, я видел безмолвный протест на мою дурь в каждом движении, но подчинился и шел на полшага впереди, даже не вынюхивая воздух, а просто шел, а я топал рядом, делая вид, что это я иду, а пес просто угадывает, куда мне сворачивать.

Обошли две трети дворца, придворные даже не удивлялись, видя меня с собакой: таким Псом каждый будет хвастаться и брать его с собой всюду, куда допустят, наконец Пес незримо подтянулся, я ощутил, что цель близка.

Еще один зал, Пес впервые направился не к дверям у противоположной стороны, а пошел в сторону окна, возле которого мирно беседуют двое придворных. Я напрягался изо всех сил, глаза вот-вот лопнут, в ушах звон, зрение заволокло красным, а Пес уже подходит к беседующим… нет, на шаг левее, морда направлена в пустоту…

Я уже хотел пригасить добавочное зрение, как вдруг увидел нечто… нет, ничего не увидел, но как будто в солнечном луче, что падает из окна, образовалась некая ниша: луч солнечного света видим только потому, что блестят плавающие в воздухе пылинки, так вот как будто в этом луче стоит что-то, куда пылинки не попадают…

Это нечто шевельнулось, я понял, что именно насторожило Пса, торопливо выхватил меч и как можно быстрее ударил наискось. Лезвие меча ощутило сопротивление, я поскорее выдернул меч и ударил снова, уже изо всех сил.

Оба беседующих вскрикнули, когда на них из ниоткуда плеснуло горячей кровью. Нечто опустилось на пол, Пес оскалил зубы и смотрел, облизываясь. Глаза начали наливаться зловещим багровым огнем.

— Нет! — сказал я резко. — Нет!… Ты моя тихая собачка, ты мой друг для игр!

Придворные в ужасе отступили, стряхивали с себя кровь. В нашу сторону начали оглядываться, самые смелые опасливо подходили, на лицах страх и недоумение, но ладони уже на рукоятях мечей. Я предостерегающе вскинул меч, с лезвия на пол часто-часто закапали крупные красные капли.

— Не спешите!… Оставайтесь там. Имеет место гнусное черное колдовство с целью умерщвления Его Величества.

Один вскликнул в панике:

— Господи, снова?

— Кто-то не желает менять профессию, — сообщил я.

— Но кто? — вскликнули придворные в один голос.

Я указал мечом на пол, где начала быстро растекаться широкая лужа крови, однако видно, что в ней лежит нечто, словно плита сверхчистого льда, которую не сразу и заметишь.

— Если это сдохло, то… подождем.

На всякий случая я ткнул, как копьем, пару раз в неподвижное тело, но оно не дернулось, хотя меч погружался явно в тугое мясо.

К нам, привлеченные криками, сбегались люди, появились стражи, с готовностью выставили копья. Очень медленно в воздухе обрисовалось человеческое тело, словно сотканное из легкого пара, потом из плотного тумана, затем появилась вещественность, будто тело колдуна слеплено из снега, и только теперь стали заметны страшные раны. Лезвие моего меча буквально перерубило колдуна наискось справа налево и слева направо.

Один из придворных воскликнул с возмущением:

— Так он, значит, стоял рядом и подслушивал?

— Подлец, — посочувствовал я. — Но он же не дворянин, ему можно.

— Таких вешать нужно!

— Я добрый, — ответил я. — Он умер, как дворянин.

Они смотрели как я тщательно вытер о его труп клинок, лица все еще шокированные, я отсалютовал им и вложил меч в ножны.

— Думаю, Его Величеству изволится будет узнать, что последний колдун, замышлявший на его жизнь и здоровье, уничтожен. А я пойду малость сосну перед рассветом.

Меня догнали в коридоре перед моей комнаткой, когда я уже опустил ладонь на ручку двери. За стражами, что запыхались и тяжело отдувались, подбежал сэр Стефэн.

— Как хорошо, — сказал он с великим облегчением, — что я вас… успел…

— Что именно? — спросил я подозрительно. — Выражайтесь яснее, сэр Стефэн.

— Да я только, — пробормотал он непонимающе, — рад, что догнал…

— Дальше не продолжайте, — прервал я. — А то я из таких королевств, где на ваше «догнал» тридцать два крайне непристойных продолжений и восемнадцать истолкований. Чё надо?

Он отвесил изящный поклон:

— Его Величество… фу… крутая лестница, а я вторую ночь не сплю… с той, как вы приехали… В смысле, стой ночи, не хватайтесь за меч… Его Величество изволит позволить повелеть, дабы я со всей куртуазностью и любезностью сумел успеть пригласить вас…

Я перебил:

— Для этого с вами двое мордоворотов с копьями?

Он сказал укоризненно:

— Сэр Ричард, что для вас двое, даже мы трое?… Это для титула. Не могу же ходить один, не роняя достоинства? Как какой-нибудь вообще безлошадный?

— Ладно, — прервал я с тоской. — Что ему не спится? Тоже мне, еще один отец народов… Пошли.

Король не спал, а еще он что-то ощупывал на карте, будто ловил там крохотных мятежников. Рядом Уильям Маршалл, усталый и невыспанный, следил красными от бессонницы глазами за королевскими пальцами. Карту на стену вешать не додумались, расстелена во всю длину стола, но Барбаросса знакомо хмурится, крутит головой, а на меня посмотрел привычно пронизывающе, потом спохватился и взмахнул королевской дланью:

— Сэр Ричард, прошу вас!

— Ну что у вас еще? — сказал я тоскливо. — Приличные люди спят. Здравствуйте еще раз, сэр Уильям.

Барбаросса поморщился.

— Да, сейчас не спит разве что ворье, короли да тайные любовники. Правда, не знаю, к какой категории вас отнести, но за раскрытие заговора не знаю, как и благодарить. Правда, вы слишком круто его загасили…

— А что было делать? — ответил я. — Нужно было действовать быстро. Иначе скрылись бы. А второй удар по королю и королевству мог бы оказаться посерьезнее. Правда, работали дилетанты. С возможностями барона Теддика проще было бы войти незамеченным в спальню и просто прирезать вас, Ваше Величество, как свинью.