Робин Хобб - Безумный корабль

Клеф настырно повторил:

– Почему ты такой?

– Какой? – в конце концов раздраженно спросил Совершенный.

– Да твоя сам знай. Говнистый, вот какой. Придурочный. Чуть что, в драку. И всем на ровном месте гадости говоришь…

– А каким я, по-твоему, должен быть? – хмыкнул Совершенный. – Может, от радости прыгать, что меня в воду стащили? Должен сломя голову рваться с ними в это их спасально-выручальное плавание?… Действительно, кстати, придурочное…

Мальчишка пожал плечами – он это почувствовал.

– А что? И мог бы…

– Мог бы!…-насмешливо передразнил Совершенный. – Каким это образом, интересно?

– Да просто. Реши и смоги.

– Вот так взять и решить быть счастливым? Забыть все, что со мной сделали, и радоваться жизни? Тра-ля-ля, тра-ля-ля!… Так, что ли?

– И так тоже. – Слышно было, как Клеф поскреб пятерней затылок. – Твоя возьми хоть меня. Я тоже моги их всех ненавидь. А я реши быть счастливый, и мне хорошо. Я бери что можно и делай из этого жизнь. – Он помолчал и добавил: – Другая жизнь у меня все равно нет. Надо из эта, которая есть, что-то путное делай!

Совершенный отрезал:

– Мне бы твои заботы!

– Твоя все равно моги, – не сдавался мальчишка. – Так уж всяко не трудней, чем быть все время говнистый!

И он зашагал прочь, этак вразвалочку, шурша босыми пятками по палубе. И добавил уже через плечо:

– Только так оно куда веселей, чем все время говниться!

По внутренней стороне обшивки «Совершенного» ручейками бежала вода. По счастью, парусиновый пластырь должным образом присосался к щелям, и течь, по крайней мере, замедлилась. Конопатчики усердно трудились, являя не только проворство, но и гораздо большую сноровку, нежели Альтия поначалу от них ожидала. Вот кто ее беспокоил, так это работники, качавшие помпы. Они начинали попросту выбиваться из сил. Делать нечего, Альтия отправилась за Брэшеном просить для них замену.

Она натолкнулась на него – он уже спускался по трапу. За ним следовало несколько здоровяков-рабочих с баржи. Альтия не успела рта раскрыть, когда он оглянулся на них и мотнул головой:

– Вот сменщики для твоих помповых… Это из береговой команды, они как раз перебрались на баржу. Ну, как тут наши дела?

– Ты знаешь, очень даже неплохо! Вода в трюме перестала подниматься, даже убывает понемножку. Обычная древесина хорошо набухает, но вот диводрево… Будь это любой другой живой корабль, он мог бы постараться помочь нам и сам перекрыл бы половину протечек. Но что касается Совершенного… я его боюсь даже просить! – Она перевела дух, дождалась, пока работники больше не могли их услышать, и очень тихо добавила: -…Ибо почти уверена, что он сделает прямо противоположное. Как он там вообще?

Брэшен задумчиво поскреб бороду:

– Ох, не знаю. Когда стаскивали его в воду, он знай выкрикивал советы и даже команды, как будто ему до смерти не терпелось скорей оказаться на плаву. Но я, как и ты, уже боюсь принимать что-нибудь за данность! Иной раз для того, чтобы он стал мрачнее тучи, бывает достаточно даже предположения, что у него хорошее настроение…

– Знаю, знаю, видала… – Альтия сочувственно заглянула ему в глаза. – Слушай, Брэшен, во что мы вообще вляпались?… Пока он валялся на берегу, он казался нашей единственной надеждой, а план – самым что ни есть жизненным. Но вот теперь… снова в море… Ты хоть понимаешь, до какой степени все мы оказываемся в его власти? Он, можно сказать, все наши жизни в горсти держит…

На какой-то миг молодой моряк показался ей до предела уставшим. Он опустил голову, его плечи поникли… И все-таки он сказал ей:

– Не переставай верить в него, Альтия! Не то действительно пропадем! Не показывай ему ни малейшего намека на неуверенность или страх! Помни, что внутренне он – не столько взрослый, зрелый мужчина, сколько мальчишка… Когда я отдаю приказание Клефу, мне не надо потом приглядывать за ним и смотреть, повинуется ли он. Я в жизни не позволю ему заподозрить, что у него больше власти надо мной, чем у меня – над ним. Это нечто такое, с чем не совладать мальчишескому уму. Мальчишка всегда будет проверять, до какой степени он может сесть тебе на шею, пока опытным путем не выяснит эти пределы. И только тогда он будет чувствовать себя в безопасности и знать, что все хорошо.

Альтия попробовала выдавить улыбку:

– Это ты из собственного опыта говоришь?

Он улыбнулся в ответ, хотя и донельзя криво:

– К тому времени, когда я выяснил пределы дозволенного, я успел вывалиться за край мира. Потому и не желаю, чтобы с Совершенным произошло то же.

Он молча постоял рядом некоторое время, и она стала ждать, что он ей скажет еще. Но Брэшен лишь пожал плечами, повернулся и пошел присмотреть за работниками, качавшими помпы.

Это напомнило ей, что и у нее был непочатый край работы. Быстрым шагом двинулась она сквозь корабельные недра, проверяя, как идет дело у конопатчиков. В основном они поправляли и уплотняли швы, сделанные еще во время лежания на берегу. Кое-где паклю приходилось, наоборот, вытаскивать, позволяя набухшим доскам перекрыть щель. Как и большинство кораблей, сработанных в Дождевых Чащобах, Совершенный был выстроен на совесть, исключительно плотно и прочно, чтобы противостоять и кипящим водам реки Чащоб, и всем каверзам океанских волн. Мастерство старинных плотников позволило ему вынести даже более чем тридцатилетнее пребывание на берегу в полном небрежении. Казалось, серебристые доски, вытесанные из диводрева, вспоминали, каким образом их когда-то подогнали одну к другой. Альтия даже позволила себе понадеяться, что, может быть, Совершенный все-таки решил им помочь. Ведь живой корабль мог очень даже неплохо сам о себе позаботиться. Если, конечно, он того хотел!

Альтия шла по нижним палубам, испытывая довольно странное чувство. Сколько лет она знала Совершенного, сколько раз бывала у него на борту и внутри – и только сегодня впервые палубы у нее под ногами были ровными, без постоянного крена! Деятельность работников не вызвала у нее нареканий, и она посетила знакомые уголки корабля.

На камбузе царил форменный кавардак. Печка отвалилась от трубы и переползла на другой конец маленького помещения, оставив за собой жирный след сажи. Придется чинить, а то и вовсе менять! Капитанская каюта пострадала нисколько не меньше. Сундуки с вещами Янтарь опрокинулись, некоторые открылись и высыпались. При этом, видимо, раздавился флакончик духов, так что в каюте не продохнуть было от запаха сирени. Альтия оглядела каюту… Очень скоро Янтарь придется забирать отсюда пожитки и переселяться в гораздо более скромное помещение. Как и полагается корабельному плотнику.

А здесь будет жить Брэшен.

Альтия пусть нехотя, но смирилась с тем, что капитаном должен быть именно он. Правда, ни один из его доводов не показался ей убедительным, и уступила она ему скорее по личным причинам. Ведь, когда они разыщут Проказницу и отобьют ее у пиратов, она должна будет перейти на нее и принять над нею командование. Будь она к тому времени капитаном «Совершенного», это в немалой степени вывело бы из равновесия корабль, и без того не отличавшийся несокрушимостью духа. Нет уж, капитан «Совершенного» должен был оставаться таковым в течение всего путешествия. Значит, пускай им командует Брэшен.