Джон Толкин - Возвращение короля

С новым чувством ответственности он оторвал взгляд от Горы и огляделся, обдумывая следующий шаг. Когда стало чуть светлее, он с радостью рассмотрел бесконечные трещины и рытвины на казавшейся ровной гладью местности. И впрямь, вся Горгоратская равнина была усеяна большими и малыми воронками. Самые крупные из них были окружены валами щебня, от них во все стороны разбегались широкие трещины. С такими укрытиями даже самым зорким глазам не просто будет их обнаружить. Вот только голод и усталость давали себя знать.

Обдумав все это, Сэм повернулся к другу. Фродо лежал навзничь с открытыми глазами, глядя в облачное небо.

– Знаете, сударь, – преувеличенно бодро сказал Сэм, – я тут осмотрелся и скажу, что не так уж все плохо. На дорогах никого, да только лучше бы убраться отсюда подобру поздорову. Сможете вы идти?

– Смогу, – равнодушно ответил Фродо, – должен.

Снова потянулись мучительные часы. Переползая из воронки в воронку, используя всякое укрытие, они медленно продвигались к холмам на севере. При этом восточная дорога все время шла рядом с ними, потом начала отдаляться и, наконец, ушла в черную тень далеко впереди. На ней не было видно ни людей, ни орков, ибо Темный Властелин уже заканчивал передвижку своих армий. Даже в собственной стране Саурон предпочитал покров ночи, боясь ветров внешнего мира. В последнее время они вели с ним словно самостоятельную войну, разрывая мрак, где бы он не начинал сгущаться. Надо сказать, что слегка тревожила его мысль о двух отважных врагах, до сих пор не обнаруженных его несметными полчищами.

Хоббиты с трудом продвинулись на несколько лиг и остановились. Фродо совсем обессилел. Сэм видел, как он то медленно ковылял, то кидался вперед спотыкающимся шагом.

– Вернемся на дорогу, Фродо, пока светло, – предложил он. – Доверимся снова удаче! В прошлый раз она нам едва не изменила, ну так не изменила же! Быстро пройдем еще несколько лиг, а там – привал.

Конечно, они рисковали. Но Фродо был слишком занят своим бременем и внутренней борьбой, чтобы поспорить, и слишком отчаялся, чтобы бороться. Они взобрались на насыпь и пошли по жесткой, безжалостно открытой дороге, ведущей прямо к Черной Крепости. Счастье было на их стороне, и до конца дня они не встретили никого живого, а наступившая ночь надежно укрыла их мраком. Вся страна нахмурилась, словно перед великой бурей: вожди Запада уже миновали Перекресток и в этот момент предавали огню мертвые луга Моргульской долины. Отчаянное путешествие продолжалось; Кольцо продвигалось на юг, а знамена вождей – на север. Силы хоббитов таяли, каждая новая лига давалась труднее, чем предыдущая. Днем окрестности были пустынны, зато по ночам они часто слышали крики и топот множества ног. Но это было не страшно. Другая, куда более весомая угроза становилась все ощутимее. Сосредоточенная злобная сила, бессонное коварство чудовищных замыслов рождалось во мраке впереди. И чем ближе они подходили, тем чернее становилась стена этого мрака, словно окончательная ночь последнего конца мира.

Вечер этого дня казался наихудшим. Именно в этот час армия Запада подошла к границам живых стран, а бедные спутники дошли до полного изнеможения. Четыре дня назад они ускользнули от орков; эти дни были сплошным кошмаром. Фродо не говорил ни слова. Он шел, сгорбившись, часто спотыкался, как будто не видел земли перед собой. Сэм догадывался, что сильнее всего донимает друга растущий гнет Кольца. Он с беспокойством наблюдал, как часто поднимается левая рука Фродо, словно для того, чтобы отвести удар или заслонить глаза от страшного взгляда Ока, силящегося разглядеть их.

Сейчас, в густом вечернем сумраке, Фродо сидел, свесив голову почти до колен, устало уронив руки со слабо подергивающимися пальцами. Сэм с болью смотрел на Хранителя, пока тьма не разделила их. Нечего было сказать и нечем было подбодрить друга, и постепенно сознание Сэма заполнили мрачные мысли. Усталость и постоянный страх отступили. Зато с новой силой вернулись мысли о еде. Лепешки не утоляли голода, только поддерживали силы. Но была у них и еще одна особенность, которая проявлялась тем ярче, чем меньше оставалось другой пищи. Они укрепляли волю, давали силы терпеть.

Нужно было принимать новое решение. Дорога, которая так выручила их, шла дальше на восток, уходя в великую тень. Гора же вздымалась теперь справа, почти прямо на юге, и нужно было поворачивать к ней. Отныне и до конца – никаких дорог, только голая, покрытая дымящимся шлаком равнина.

– Воды бы, – пробормотал Сэм. Он давно запрещал себе пить. Пересохший язык распух и теперь едва шевелился. Воды оставалось не больше половины фляги, – и это на несколько дней пути. Сэм понимал, что они не найдут больше ни капли. Наконец, устав от этих тревог, он задремал. Во сне ему виделись огни, похожие на горящие глаза и слышались странные звуки: не то дальние отчаянные вопли, не то ближние опасные шорохи. Несколько раз он вскакивал, но вокруг была только непроглядная темень. Под утро, когда он в очередной раз вскочил, тревожно озираясь, ему почудились какие-то бледные огни поодаль, похожие на глаза, но они вскоре мигнули и погасли.

Страшная ночь уходила медленно и неохотно. Здесь, вблизи Горы, воздух был какой-то мутный. От Черной Крепости наползали обрывки мрака, который Саурон ткал вокруг себя. Фродо спал. Сэм долго стоял над ним и раздумывал. Он понимал, что должен пробудить волю друга к новому усилию. Наконец, наклонившись, он погладил Фродо по голове.

– Проснитесь, друг мой, – шепнул он ему на ухо. – Пора идти.

Фродо вскочил, прежде всего поглядел на юг, но увидел Гору и сник.

– Я не могу, Сэм, – прошептал он. – Это такая тяжесть, такая тяжесть...

Сэм глубоко вздохнул. То, что он собирался сказать, говорить было нельзя, но другого выхода он не видел. Понятно было, как болезненно воспримет это Фродо, но сейчас долг был сильнее сострадания.

– Дайте я понесу его, – сказал он. – Я могу, пока силы есть, даже с радостью...

Глаза Фродо дико блеснули. – Прочь! Не трогай меня! – закричал он. – Оно мое, мое! Прочь! – его рука потянулась к рукоятке меча. Но тут же голос изменился. – Нет, нет, Сэм, – как-то безнадежно произнес он, – пойми! Это мое бремя, я никому не могу его доверить. Поздно, Сэм, милый, ты больше ничем не можешь помочь мне. Я не могу отдать Его, а если ты попытаешься отнять, сойду с ума.

Сэм кивнул. – Понимаю, – и после некоторого молчания словно вспомнил: – Слушайте, сударь, а не выбросить ли нам кое-что? – Он кивнул в сторону Горы, – незачем тащить туда ненужные вещи.

Фродо тоже поглядел на Гору. – Да, – проговорил он, – на этом пути нам немного понадобится. А в конце – и вовсе ничего.

Он отстегнул и бросил сначала щит, потом шлем. Снял тяжелый пояс вместе с мечом в ножнах, черный плащ изорвал в клочья и разбросал по ветру. – Вот! Больше не буду орком! – вскричал он. – И не возьму никакого оружия, ни светлого, ни темного. Пусть они берут меня, если хотят!